Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Четвертая беседа, проходившая вечером 8 февраля, отмечала проблемы зарубежного кино.

В пятой беседе (после обеда 9 февраля) говорилось о трудностях, с которыми столкнулась Цзян Цин при преобразованиях Пекинской оперы. Пекинский горком отказывался поддерживать (это начинание).

В шестой беседе (после обеда 16 февраля) говорилось о работе в области литературы и искусства, а также о некоторых кинокартинах, к примеру, была высказана точка зрения на фильм «Рекрутский набор».

В седьмой (после обеда 17 февраля) говорилось о необходимости переделки фильма «Наньхай чаньчэн» (Великая стена вдоль южного побережья).

В восьмой беседе, которая состоялась 17 февраля вечером, говорилось о необходимости усиления поиска людей участвовавших в «трех больших сражениях», о потребности поручить представителю армии написать историю «трех больших сражений». Несколько раз в ходе бесед также говорилось о проблемах литературы и искусства 30-х годов.

После совещания Цян Цин вместе с Чэнь Бода, Яо Вэньюанем и Чжан Чуньцяо составили «Протокол» этого совещания, который просмотрел Мао и сделал 11 исправлений по тексту. К примеру, там, где было записано, что «совещание созвано Цзян Цин», он написал «товарищем Цзян Цин по поручению товарища Линь Бяо», там, где говорилось, что необходимо «полностью ликвидировать эту черную линию» (на культурном фронте. — В.У. ), он добавил: «после ликвидации этой черной линии могут появиться новые черные линии, и снова нужно будет вести борьбу». Далее он вписал, что «опыт прошедших десяти с лишним лет учит, что мы поздно взялись за это дело. При этом, как говорит Председатель Мао, решали лишь некоторые отдельные вопросы, вместо того, чтобы взяться за дело систематически и всесторонне. А когда мы не беремся за это дело, то остается лишь сдавать множество своих позиций во власть черной линии. Это суровый урок».

В середине марта Цзян Цин по указанию Мао вновь обратилась к Чэнь Бода и Чжан Чуньцяо для повторной редакции документа. Далее Мао его вновь посмотрел и 17 марта написал: «Этот документ смотрел дважды, считаю приемлемым. Я его вновь немного подредактировал… Предлагаю этот документ от имени Военного совета разослать некоторым ответственным товарищам из ЦК для выяснения их мнения, попросить их указать на ошибки, и вновь его отредактировать, конечно, вначале следует запросить мнение товарищей из Военного совета». 19 марта Цзян Цин попросила Чэнь Ядина составить ей проект ее письма Линь Бяо, в котором просила того утвердить «Протокол». 22 марта Линь Бяо направил вместе с «Протоколом» письмо руководителям Военного совета ЦК КПК Хэ Луну, Не Жунчжэню, Чэнь И, Лю Бочэну, Е Цзяниню, Сюй Сянцяню, в котором утверждал, что «это замечательный документ», дающий «ответ на многие важнейшие вопросы культурной революции периода социализма», что «Протокол имеет не только огромное актуальное, но и далеко идущее историческое значение». 30 марта «Протокол» вместе с письмом Линь Бяо был направлен в ЦК КПК, а 10 апреля он был от имени ЦК распространен в партийных организациях страны.

3 февраля 1966 г. (на день позже, чем созвала совещание Цзян Цин в Шанхае) в Пекине Пэн Чжэнь в качестве руководителя Группы по делам «культурной революции», созданной в 1964 г., куда входил и Кан Шэн созвал ее расширенное совещание для разработки «Тезисов к докладу о текущей научной дискуссии» (которые впоследствии стали именоваться «Февральскими тезисами»). Они были нацелены на то, чтобы соответствующим образом ограничить уже достаточно четко проявившуюся ультралевацкую тенденцию в отношении характера, направления, требований и других аспектов этой научно-критической кампании, вернуть ее в русло партийного руководства и вести в рамках научной дискуссии, избегая соблазна превратить ее в кампанию серьезной политической критики. В совещании кроме Чжоу Яна, который находился в больнице, приняли участие 11 человек: Пэн Чжэнь, Лу Дини, Кан Шэн, У Лэнси, Сюй Лицюнь, Ху Шэн, заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК КПК Яо Жэнь, ответственный работник аппарата ЦК КПК, заместитель главного редактора «Хунци» Ван Ли, заместитель директора ВПШ при ЦК КПК Фань Жоюй, секретарь Северокитайского бюро ЦК КПК, кандидат в члены ЦК КПК, второй секретарь Пекинского горкома Лю Жэнь и Чжэн Тяньсян.

На совещании столкнулись две противоположные точки зрения: Кан Шэн заявил, что Мао Цзэдун требует развернуть борьбу с «уханевщиной» и что острие борьбы надо направить против У Ханя и ему подобных, оберегая при этом левых. Кан Шэн потребовал в ходе борьбы ставить политические вопросы, обсудить «подоплеку» Лушаньского пленума (1959 г. — В.У. ) и выяснить связи критикуемых с Пэн Дэхуаем и другими правыми оппортунистами, против которых развернулась борьба на этом пленуме.

Выступление Кан Шэна о развертывании борьбы с «уханевщиной» практически призывало начать новую кампанию против «правых». И это ясно понимало большинство присутствующих на совещании. Именно поэтому Пэн Чжэнь вновь выступил в защиту У Ханя, напомнив, что «расследование на основе тщательной проверки ясно установило полное отсутствие связи между У Ханем и Пэн Дэхуаем, поэтому не следует поднимать вопросы Лушаньского пленума, не следует говорить, что к пьесе „Разжалование Хай Жуя“ есть политические вопросы». У Хань, откликнувшись на призыв Мао учиться духу Хай Жуя, написал и опубликовал свои материалы о Хай Жуе еще тогда, когда Лушаньское совещание и пленум еще не начались. Затем известно, что Мао Цзэдун смотрел пьесу о Хай Жуе и пригласил актера, игравшего главного героя, к себе домой и дал положительную характеристику как пьесе, так и его игре. Пэн Чжэнь пригласил участвовать в обсуждении и молчаливо сидящего на диване Кан Шэна. Тот заявил, что ему нечего сказать. Тогда Пэн Чжэнь предложил двум участникам совещания — Сюй Лицюню и Яо Жэню составить на основе его доклада и текстов других выступающих проект «Сводных тезисов».

Пэн Чжэнь взял под защиту и секретаря столичного горкома партии Дэн То, попросив Лю Жэня и Чжэн Тяньсяна засвидетельствовать, что Дэн То «поддерживает три красных знамени». «Дэн То — марксист-ленинец, — сказал Лю Жэнь. — Он немало сделал для партии! Имея такого деятеля в Пекине, мы значительно усилим фронт культуры и просвещения». Лу Дини же заострил вопрос на исторических уроках сталинской эпохи, подчеркнув, что «научная критика не должна перехлестывать через край, если она будет чрезмерной, то возникнут рецидивы».

3-4 февраля Сюй Лицюнь и Яо Чжэнь, основываясь на указаниях Пэн Чжэня и материалах совещания, составили «Проект сводных Тезисов „Группы пяти“ о ведущейся ныне научной дискуссии» из шести пунктов. 5 февраля под руководством Лю Шаоци началось заседание Постоянного комитета политбюро ЦК КПК, которому Пэн Чжэнь и передал «Тезисы». Члены Постоянного комитета, находящиеся в Пекине, обсудили этот документ и приняли его. С «содержанием „Тезисов“ были согласны как Лю Шаоци, так и Дэн Сяопин, было решено содержание документа доложить Мао Цзэдуну». Любопытно, что до рассылки документа, датированного 7 февраля, его исправленный Пэн Чжэнем проект просмотрел и завизировал Кан Шэн, не высказав никаких замечаний. Уже 7 февраля текст «Тезисов» по телеграфу передали Мао Цзэдуну, который находился в Ухане, а 8 февраля Пэн Чжэнь, Сюй Лицюнь и Лу Дини выехали в Ухань для доклада. Мао Цзэдун выслушал доклад, не сделав никаких возражений в отношении «Тезисов». Он только дважды спросил, является ли У Хань человеком, «выступающим против партии и социализма», затем сказал, что У Хань после критики может по-прежнему оставаться заместителем мэра Пекина, и что утверждение «соль драмы — это разжалование» якобы принадлежит Кан Шэну.