Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Газета «Жэньминь жибао» уже после ареста Цзян Цин как члена «банды четырех» в октябре 1976 г. сообщала о том, что в период «культурной революции» (1966–1976) она всеми средствами стремилась ликвидировать все следы своей прошлой деятельности. Так, в 1968 г. Цзян Цин поручила своим агентам из секретной организации под видом «хунвейбинов» («красных охранников») совершить обыски в домах, где могли находиться фотографии, документы, относящиеся к 30-м годам, и уничтожить все, что могло ее компрометировать.

В 1964 г. Цзян Цин якобы встретила человека, которому было известно ее прошлое. Она немедленно установила связь с агентом министра обороны Линь Бяо и заявила: «Вам следует воспользоваться этими смутными временами и схватить моего врага. Если у вас какие-либо враги, скажите мне, я сама разделаюсь с ними». Газета сообщала, что Цзян Цин обнаружила женщину, которая в 30-х годах была ее служанкой, и велела арестовать ее, после чего эта женщина долго сидела в тюрьме.

Газеты сообщали также, что когда в 1934 г. Цзян Цин была арестована агентами Гоминьдана, ее допрашивал некий Чжао Яошань. Она созналась там во всем и «предала дело революции». Цзян Цин всегда скрывала эти факты и долго разыскивала Чжао Яошаня. И успокоилась только тогда, когда узнала, что он уже умер. В 1964 г. Цзян Цин выясняла у руководителя службы общественной безопасности, нет ли в архивах каких-либо документов, касающихся ее ареста в 1934 г.

В 1966 г. она с тем же вопросом обратилась к начальнику охраны Мао Ван Дунсину. Опасаясь, что документы могут быть обнаружены, она попросила Чжан Чуньцяо арестовать двух вышеупомянутых людей — служанку и следователя, допрашивавшего ее.

Для многих казался косвенной уликой ее предательства такой странный на первый взгляд факт, что именно после кратковременного заключения в тюрьме она получила приглашение от прогоминьдановской Лиги культуры, которая предоставила ей несколько ролей. Именно после этого началась ее довольно успешная карьера в театре, а затем в кино.

В кино Цзян Цин работала в 1936–1937 гг. Ей было тогда только 22–23 года, казалось, исполнялась, хотя и с некоторым опозданием, ее сокровенная мечта к 21 году стать кинозвездой. Работая актрисой, она одновременно подвизалась в шанхайском отделении христианской Ассоциации молодых женщин. Фильмы, в которых она снялась, были обычно либо пустыми развлекательными, либо политическими прогоминьдановского содержания. (В Китае долгое время ходили слухи, что Мао Цзэдун приказал уничтожить все фильмы, где снималась Цзян Цин.)

В 30-е годы Цзян Цин без конца вступала в любовные интрижки, которые с удовольствием смаковали шанхайские газеты. По меньшей мере она дважды вступала в брак, причем второй ее немолодой муж, руководитель небольшого общества искусств, актер и критик Тан На, от отчаяния несколько раз пытался наложить на себя руки. Участники кружка искусств подняли шум вокруг этой истории, а затем она была раздута прессой в сенсацию. При этом все единодушно указывали на Цзян Цин как на виновницу личной трагедии Тан На. Брак с ветреным и впечатлительным Тан На был скорее со стороны Цзян Цин вынужденным, он должен был помочь ей войти в театральную элиту шанхайского общества. Она стала мишенью для издевательств и поношений и вынуждена была пожертвовать актерской карьерой.

Опасность войны с Японией превращала Шанхай в весьма ненадежное пристанище, и Цзян Цин решает (видимо, не без подсказок со стороны Кан Шэна, с которым она активно общалась) пробираться в Яньань. Недоброжелатели приписывали ей в ту пору нечаянно оброненную фразу, впоследствии реализованную: «Я выйду замуж за самого знаменитого человека в Китае».

Еще в Шанхае до Цзян Цин стали доходить слухи о странствующем вожде красных Мао Цзэдуне и его грозном соратнике Чжу Дэ. Однако тогда, по ее же словам, у нее не было никаких сведений о внешности Мао. Но судя по этим словам, он уже тогда заинтересовал ее.

Чтобы понять процесс сближения Цзян Цин с Мао Цзэдуном, следует коротко рассказать о жизни в Яньани в те годы. Супруга Эдгара Сноу Ним Уэйлс писала о «настоящем кризисе во взаимоотношениях яньаньских мужчин и женщин». Как отмечал биограф Мао Цзэдуна Ф. Шорт, «прошедшие весь Великий поход китайские женщины ощущали угрозу своему авторитету и положению со стороны идей свободной морали и вседозволенности, которые в изобилии привозила из космополитических городов побережья молодежь. Последовательный выразитель феминистских взглядов, известная писательница Дин Лин (была известна и в СССР, Дин Лин лауреат Сталинской премии за роман „Солнце над рекой Сангань“. — В.У. ), как и американка Агнес Смедли, была в числе тех, кто испытывал особую неприязнь коммунисток из-за своего „анархического“ подхода к вопросам брака и защиты свободы любви, резко контрастировавшего с пуританскими нравами, насаждавшимися партией в Яньани» [193].

До встречи с Цзян Цин Мао Цзэдун был официально женат на своей третьей жене Хэ Цзычжэнь (1909–1984). Впервые будущего Председателя ЦК КПК Мао Цзэдуна, уроженца провинции Хунань, в 14 лет в 1908 г. женили на девушке, которая была старше него на четыре года. Как утверждается в книге «Род Мао Цзэдуна», изданной в КНР, Лоши — невеста Мао, перешла в дом своего мужа и исправно исполняла обязанности невестки, помогая свекрови по дому, занимаясь шитьем и рукоделием, 11 февраля 1910 г., когда Мао Цзэдуну было 17 лет, она скончалась после тяжелой болезни.

Во многих провинциях Китая в прошлом был распространен такой обычай, как браки между юношами и девушками, не равными по возрасту, обычно жених был намного моложе своей невесты. «Молодого господина» бывало женили еще ребенком.

По возвращении из Чанша Мао увлекся некой Тао И, девушкой из «Научного общества», и их отношения тянулись до конца лета 1920 г., когда Мао, по-видимому, внезапно вновь вспомнил свою первую любовь. В это время в качестве образца для подражания он предлагал взять участника I съезда КПК Цай Хэсэня и его подруги Сян Цзинъюй, которые в письме из Парижа, где они находились, сообщали, что они решили не вступать в законный брак, а заключить «союз двух любящих сердец». «Мы должны взять Цая и Сян за образец, — писал Мао за три месяца до своей свадьбы, — и основать „Лигу отказа от брака“. Те, кто уже подписал брачные контракты, обязаны порвать их, у кого их нет — пусть о них и не думают. Люди, живущие в условиях законного брака, представляются мне бригадой насильников. Я давно заявил, что никогда в нее не войду» [194].

Однако уже через два месяца он вошел в эту «бригаду насильников», так как семья Ян Кайхуй настояла на том, чтобы все было сделано в соответствии с законом и китайскими традициями. Для дочери профессора университета достаточно уже того, что ее муж — простой крестьянский сын. А к факту вульгарного свободного сожительства в Чанша отнесутся куда с меньшей снисходительностью, чем во Франции.