Мунго Мелвин - История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Порт Севастополя стал логистической и учебной базой, обеспечившей успехи Ушакова. Благодаря своему расположению крепость в Крыму стала центром — или движущей силой — растущей военно-морской мощи России, которая, если позволяла погода, распространялась на все Черное море. Таким образом, Севастополь превратился в стратегический центр притяжения на юге страны, настоящий бриллиант в имперской короне. Вот почему его разрушение было главной целью Франции и Британии во время Крымской войны.

В 1795 г. Севастополь посетила англичанка Мария Гатри. Ее наблюдения, содержащиеся в письмах к мужу, который служил в Санкт-Петербурге, примечательны как географическими подробностями, так и анализом, которым российский флот мог бы гордиться, если бы не беспокоился по поводу раскрытия важной информации. «Эвксинский Портсмут, — отмечала она, — один из лучших и самых безопасных портов в мире, а его размеры позволяют вместить все флоты, которые Россия имеет на Балтике, Белом море, Каспии и Эвксине» [230] Maria Guthrie . P. 90. . Затем она описала сам Севастополь:

«Новый город расположен в форме амфитеатра по одну сторону холма, который разделяет две превосходные гавани, одна из которых служит портом, другая карантином; такая предосторожность крайне необходима против чумы, пока открыто прямое сообщение с Константинополем. Старые татарские дома здесь, как и везде на полуострове, маленькие и плохо построенные, но вдоль причала мы обнаружили несколько новых зданий, построенные с гораздо большим вкусом — естественное следствие того, что здесь стоит большой Эвксинский флот и, разумеется, находится резиденция командующего и других морских офицеров…» [231] Ibid. P. 93–94.

Обращаясь к разумному объяснению причин основания Севастополя, она приходит к выводу, что «флот больших кораблей, стоящих в этом порту… составляет военно-морскую мощь Эвксина; по результатам последней войны мы видим, что он вполне способен уничтожить флот турок, который, хотя имеет сильные корабли, слаб в искусстве ведения боя». Более того, по ее оценке:

«Российский флот… сможет возвыситься и даже диктовать законы Эвксину, когда его формирование будет закончено, что означает 15 линейных кораблей и 20 фрегатов, помимо необходимого дополнения в виде малых военных кораблей в помощь им; даже та сила, которую мы здесь увидели, чрезвычайно влиятельна для такого моря — три линейных корабля с 80–90 пушками, шесть с 70–76, один с 54, одиннадцать с 40–48» [232] Ibid. P. 94. .

Так Черноморский флот стал важным инструментом российской мощи. И оставался им на протяжении двух столетий и даже больше. У Севастополя появились мощные оборонительные сооружения. Город не забыл отдать дань памяти своему герою Федору Федоровичу Ушакову: одна из главных площадей в центре Севастополя до сих пор носит его славное имя.

Через двадцать лет после своего основания Севастополь превратился в настоящий город. Например, де Рейи так описывает его уже оформившуюся структуру:

«В Севастополе есть две основные параллельные улицы. Они пересекаются несколькими второстепенными, делящими город на кварталы. Напротив Графской пристани находится дом адмирала Мекензи… Далее следуют адмиралтейство и дома для морских офицеров. Чуть выше идут дома местных жителей, рынок, греческая церковь, матросские казармы и разного рода складские помещения… В это пространство не входят сухопутные казармы, выстроенные в верхней части города, а также матросские, о которых мы уже говорили ранее. Флотские склады расположены на месте бывшей татарской деревни Ахтияр в северной части порта…» [233] De Reuilly . P. 70.

Но за бурное развитие приходилось платить. Крым в целом и особенно окрестности Севастополя в прошлом были покрыты густыми лесами. В результате масштабной вырубки леса дерева стало не хватать. Де Рейи критически заметил, что «русские, похоже, желают превзойти татар в искусстве разорения… [Хотя] горы, которые окружают Севастополь, поросли молодыми деревьями, [они] были выкорчеваны моряками и солдатами» [234] Ibid. P. 69. . Причина достаточно проста: дерево использовали в качестве топлива, чтобы готовить пищу и согреваться. В конце концов в России поняли, что такое уничтожение природных ресурсов больше продолжаться не может. Царь Александр I спросил одного французского дипломата, что тот «думает о Крыме», на что француз ответил: «Сир, природа сделала для него все, что только могла». Ответ императора говорит сам за себя: «Вы правы, но мы не сделали ничего, чтобы помочь природе» [235] Ibid. . На протяжении всей своей истории Севастополь пережил много рукотворных изменений местности, и не в последнюю очередь благодаря развитию военно-морской инфраструктуры, но окружающие город земли сформировались последовавшими боями.

К моменту окончания Наполеоновских войн геостратегические позиции России в Северной Европе значительно усилились благодаря победе в Русско-шведской войне 1808–1809 гг. Несмотря на существенную помощь британского флота, в наземных сражениях Швеция потерпела поражение и лишилась Финляндии, которая в качестве великого герцогства вошла в состав России. После этого Швеция постепенно слабела и уже не имела ни желания, ни возможности бросить вызов господству России на Балтике. Однако в Черноморском регионе Османская империя оставалась силой, с которой приходилось считаться. Британия, непревзойденный флот которой мог достичь любой точки мира, могла бы ограничить многие притязания России, однако не мешала ее экспансии в Средней Азии. Тем временем главной задачей Севастополя оставалось обеспечение безопасной гавани и защищенного арсенала для южного флота России. «[Его] предназначение, — отмечал в середине XIX в. немецкий исследователь России барон Август фон Гакстгаузен, — состоит в сохранении господства России на Черном море, и это еще в большей степени обеспечивается строительством в Севастополе… укрепленного порта, который, по свидетельству компетентных людей, не будет иметь равных в мире». Кроме того, писал он, основание Севастополя «позволит предпринять наступление на Константинополь» [237] Le Baron Auguste de Haxthausen . Les Forces Militaires de la Russie sous les Rapports Historiques, Statistiques, Ethnographiques et Politiques. Berlin: Behr & Paris: d’Amyot, 1853. P. 221–222. . Британия не только опасалась такого развития событий, но и была озабочена тем, что если Черноморский флот сможет свободно проходить турецкие проливы, то русские военные корабли будут курсировать по Средиземному морю.