Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Однако прекрасное Иоанново крещение до сих пор живо и у нас, восточных христиан. Греко-кафолическая православная традиция тройного погружательного крещения на Богоявление Господне в Иордане, которым выступает всякий водоем, как правило, с проточной водой, практически в точности повторяет иоаннитско-мандейское крещение, поскольку в противовес единственному инициатическому церковному крещению в смерть Христову, оно совершается каждый год в живых водах земных стихий, что свидетельствует о духовной и обрядовой преемственности ессейства, иоаннизма и христианства. Это Иоанново крещение на Богоявление живой водой творит чудеса и способно возвращать людям веру и здоровье, даже несмотря на то, что творится оно несколько стихийно, но с благословения и при содействии последнего пророка Ветхого Завета и восприемника Христова по Иорданской купели. Его смело можно назвать еще одним таинством, пускай официально и не признаваемым церковью.

Масикта – мандейская заупокойная месса или Вознесение душ. Это таинство назорейского происхождения, имеющее наибольшее сходство с христианской литургией. Масикта совершается как во время смерти верующего, так иногда и в иных обстоятельствах. Смертельно заболевший мандей сначала троекратно крестится в воде Йардны, затем его помазывают маслом, облачают в ритуальную рубаху (расту) и увенчивают венком. Ему дается флакон с елеем как послание (ингирта) Миру Света. Когда смертельно больной мандей умирает, священник налагает на его чело особым перстнем, омоченным в елее, скандолу – железную печать , обозначающую мир тьмы: она несет на себе изображения льва, змеи, скорпиона и шершня; затем его хоронят лицом на север, то есть к Полярной звезде или Миру Света. Могила не отмечается, ибо содержит лишь тело. Ритуал начинается не раньше третьего вечера после смерти, поскольку мандеи считают, что в этот момент душа уже окончательно покидает тело, отправляясь в сорокапятидневное странствие по небесным мирам. Месса совершается не менее, чем четырьмя священниками или епископами и обязательно в мандейском храме – битманди или машкне . Для обряда сразу после смерти мандея готовятся следующие компоненты: мясо, вода (мамбуха) , ладан, хлеб, вино ( хамра – выжатый и не забродивший виноградный сок, насыщенный благодаря настоявшемуся винограду и смешанный с водой), миртовая диадема и елей. В течение мессы должна читаться молитва «Во имя Жизни (Хайе)». Псалмы произносятся над квасным и соленым хлебом, шестьюдесятью маленькими пресными хлебцами (фатирэ) и вином (хамрой) . Фатирэ, возможно представляющие собой души, начинены пряностями и голубиным мясом. Один священник вправе их немного съесть. Потребление вина священнослужителем символизирует мистический союз с душой покойника или распознавание ее совершающим требу. Символизирующие живых и мертвых пресные хлебцы затем закапываются в землю: считается, что они являются пищей для умерших. Таким образом, исполняющий мессу позволяет покинувшей тело душе возродиться в невещественном Мире Света.

Поминки или трапезы за усопших. У мандеев есть еще два вида ритуальных поминальных трапез: лофани (от лауфа – «общение») и зидка брикха («святое жертвоприношение»). Они проводятся неоднократно родственниками после смерти мандея. Первая может быть приготовлена без священника, тогда как вторая, развившаяся из ритуальной раздачи милостыни, обязательно совершается и освящается священнослужителем, имея несколько своих разновидностей.

Рушма – нанесение знамения на лоб. После крещения верующий знаменует свой лоб, проводя пальцами правой руки трижды справа налево над переносицей. Однако этот знак не имеет ничего общего с крестным знамением.

Хабшаба – воскресенье: у мандеев праздничный день недели (хад бешабба) . Существует предположение, что он заимствован мандеями у христиан, хотя достаточная ясность в этом вопросе отсутствует.

Драбша – крест или хоругвь Света: массивный деревянный мандейский крест, декорированный белой шелковой епитрахилью, уложенной на горизонтальной перекладине. Его украшают гирляндой мирта, символа вечной свежести и возрождения; под перекрестьем находится скрытый от глаз кусок золотой проволоки, называемой аран драбши, свернутый «письмом» и скрепляющий семь веточек мирта. Этот крест может заставить подумать о христианском происхождении, хотя здесь мы, вероятнее всего, имеем дело с общим символом как христиан, так и мандеев, восходящим к ессеям. Во всяком случае, значение креста у мандеев совершенно иное, нежели у христиан: оно связано и с периодическим обрядом крещения (заключающем в себе и причастие Мира Света), и оборот ночного неба в северном полушарии вокруг Полярной звезды или солнца. В определенном смысле мандейский крест тождествен индоарийской свастике , являвшейся не только солярным знаком, но и символом Гипербореи, легендарной северной прародины индоевропейских народов (изображения свастики присутствуют и в украшениях палестинских синагог первых веков от Рождества Христова).

Помазание или последнее помазание: елей служит в качестве лечебного средства не только против зла и демонов, но и для подтверждения «исцеления» покойного. Так, до краев наполняется небольшой флакон маслом и опечатывается ритуальной печатью священника. Этот флакон, именуемый ингиртой или «письмом», помогает покойному достичь Мира Света. Всякий раз после крещения одинаково совершается помазание елеем чела. Наряду с этим, существует еще «царское» помазание для церемонии рукоположения священника.

Запрет на обрезание крайней плоти. Этот обычай связывают с христианским влиянием, хотя сие не вполне очевидно, поскольку мандеи все старались делать вопреки христианам.

Коронация священников. Ритуал подробно описан в специально посвященной ему мандейской рукописи «Трага ди Шишлам Раба» . Во время него происходит церемония омовения и вытирания ног верного, рукополагаемого в священники. Она совершается при интронизации нового священника, который призван быть «царем». После омовения ног возводимого в священство, присутствующая добродетельная вдова обязана вытереть его ноги своими волосами. Это не может не напомнить нам знаменитые сюжеты из Евангелия от Луки (Глава 7, стих 37–50) и Евангелия от Иоанна (Глава 13, стих 6–15). Описание церемонии почти полностью соответствует изложенному в восьмой главе «Завещания Левия», псевдоэпиграфа, найденного в Кумране, в Каирской Генизе и нескольких греческих фрагментах. Следовательно, истоки омовения и вытирания ног рукополагаемого в священство необходимо искать у ессеев Кумрана и терапевтов, их египетской строго аскетической ветви, давшей начало христианскому монашеству Египта.