Коллектив авторов Политика - Полемика о генеральной линии международного коммунистического движения

Приведённые выше примеры показывают, что промышленные предприятия, на которых орудовали перерожденцы, формально считались социалистическими, а фактически были превращены в капиталистические предприятия и служили источником наживы для этих людей. Отношения между этой категорией людей и рабочими стали отношениями между эксплуататорами и эксплуатируемыми, угнетающими и угнетёнными. Разве такие перерожденцы, которые владеют и распоряжаются частью средств производства и эксплуатируют чужой труд, не являются самыми настоящими буржуазными элементами? Разве их сообщники из должностных лиц государственных учреждений, которые, действуя вкупе с ними, злоупотребляли своим положением, занимались коррупцией и взяточничеством, делили награбленное добро и принимали, таким образом, участие в различного рода эксплуататорской деятельности, не являются также самыми настоящими буржуазными элементами?

Совершенно очевидно, что все эти люди принадлежат к враждебному пролетариату классу, к классу буржуазии, а их антисоциалистическая деятельность как раз и представляет собой классовую борьбу — наступление буржуазии на пролетариат.

А теперь посмотрим, как орудуют всякого рода кулацкие элементы в колхозах.

Руководители ряда колхозов и их сообщники делают всё, что им заблагорассудится, занимаются взяточничеством, хищениями, спекуляцией, мотовством и эксплуатацией колхозников. Приведём примеры.

Председатель одного из колхозов в Узбекистане «держал в страхе целый кишлак». Все руководящие посты в колхозе были «заняты его зятьями, шуринами, сватами и прочими „близкими людьми“». «Свыше 132 тысяч колхозных рублей» он израсходовал «на личные „нужды“». У него имелись собственная легковая машина, два мотоцикла и три жены, у каждой из которых был «свой особняк»455-1.

Председатель одного колхоза Курской области возомнил, что артель — его «вотчина». Члены организованной им шайки, куда входили бухгалтер, кассир, кладовщик, агроном, заведующий магазином и другие, прикрывая друг друга, «обирали колхозников». За несколько лет своей преступной деятельности они присвоили свыше ста тысяч рублей455-2.

Председатель одного колхоза на Украине при помощи бухгалтера, фабриковавшего липовые кассовые ордера и закупочные акты, нажил за счёт колхоза свыше 50 тысяч рублей. При этом бухгалтера за «образцовый учёт» на все лады восхваляли и даже направили в Москву для участия в Выставке достижений народного хозяйства.455-3

Председатель одного из колхозов Алма–Атинской области специализировался на коммерческой спекуляции: покупал «на Украине или в Узбекистане соки, в Джамбуле сахар и спирт», а после переработки продавал самодельные вина втридорога. В этом колхозе был создан завод мощностью более миллиона литров вина в год. Колхоз развернул спекулятивную торговую сеть по всей Казахской республике. Выручка от коммерческой спекуляции стала одним из главных источников доходов колхоза455-4.

Председатель одного колхоза в Белоруссии чувствовал себя «удельным князьком» и «все дела вершил самолично». Жил он не в колхозе, а в городе или на своей роскошной даче. Он постоянно занимался «различными коммерческими махинациями» и «незаконными сделками». Покупая скот на стороне и выдавая его за продукцию своего колхоза, он фальсифицировал производственные показатели. Тем не менее о нём публиковалось «немало хвалебных корреспонденций», о нём говорили: «образцовый руководитель»456-1.

Все эти примеры показывают, что там, где хозяйничают такие руководители, там колхозы фактически становятся их частной собственностью. Такие руководители превращают коллективные социалистические хозяйства в новые кулацкие хозяйства. Они зачастую имеют своих покровителей в вышестоящих руководящих органах. Отношения между ними и колхозниками — это опять–таки отношения между угнетающими и угнетёнными, между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Разве не являются эти новоявленные эксплуататоры, сидящие на шее крестьян, самыми настоящими новыми кулаками?

Совершенно очевидно, что все эти люди принадлежат к враждебному пролетариату и трудовому крестьянству классу, к классу кулаков, то есть к сельской буржуазии. Их антисоциалистическая деятельность как раз и представляет собой классовую борьбу — наступление буржуазии на пролетариат и трудовое крестьянство.

Помимо государственных предприятий и колхозов имеется также большое количество буржуазных элементов в городах и деревнях Советского Союза.

Одни из них, создав частные предприятия, занимаются частным производством и сбытом; другие, организовав частные подрядные бригады, открыто принимают подряды на строительные работы от государственных или кооперативных предприятий; третьи открывают частные гостиницы. Одна «советская капиталистка» в Ленинграде, наняв рабочих, занялась производством и сбытом капроновых кофточек, её «ежедневный доход составлял семьсот рублей в новых деньгах»457-1. Хозяин одной мастерской в Курской области изготовлял и продавал по спекулятивной цене валяную обувь. У него имелось 540 пар валяной обуви, золотые монеты общим весом восемь килограммов, три тысячи метров добротных тканей, 20 ковров, 1 200 килограммов шерсти и много других ценностей457-2. Один частный предприниматель в Гомельской области «нанимал рабочих и мастеров» и за два года выполнил по повышенным расценкам подрядные работы по строительству и капитальному ремонту обжигательных печей на 12 заводах457-3. В Оренбургской области были открыты «сотни частных гостиниц» и «пунктов перевалки грузов», благодаря чему «колхозные и государственные деньги» текли «в карманы содержателей заезжих дворов»457-4.

Некоторые занимаются коммерческой спекуляцией: закупают товары по низким ценам, а продают втридорога, завозят товары из далеких мест и получают баснословные прибыли. Так в Москве орудует большое число спекулянтов, перепродающих сельскохозяйственные продукты. Они «привозят в Москву тонны цитрусовых, яблок, различных овощей и продают их по спекулятивным ценам». «Хапугам созданы все условия: к их услугам рыночные гостиницы, камеры хранения и другой сервис»457-5. Одна спекулянтка из Краснодарского края завела свою «торговую фирму», «наняла двенадцать продавцов и двух грузчиков». Она завозила из деревни в Донбасс «тысячи свиней, сотни центнеров хлеба, сотни тонн фруктов и винограда», а из города в деревню — «десятки тысяч ворованных шлакоблоков, вагоны стекла» и прочего строительного материала. На этой перепродаже она нажила огромный капитал458-1.

Некоторые специализируются в роли маклеров и посредников. Они имеют широкие связи, и через них за взятку можно достать всё что угодно. В Ленинграде действовал маклер, о котором говорили: «Хоть он и не министр торговли, а все фонды в его руках. Хоть и не имеет железнодорожных чинов, а распоряжается подвижным составом». Он мог достать «строго фондируемые — вне фондов». «К его услугам все ленинградские базы». Он получал огромные суммы «наградных» за передачу товаров. В 1960 году только от одного леспромхозного комбината он получил около 700 тысяч рублей. И таких маклеров в Ленинграде действует «целая группа»458-2.