Николай Троицкий - Император Наполеон

Смятение, охватившее союзный олимп к концу битвы, было так велико, что вся свита Александра I рассеялась в разные стороны и присоединилась к нему только ночью и даже наутро. В первые же часы после катастрофы царь скакал несколько верст от поля битвы лишь с врачом, берейтором, конюшим и двумя лейб — гусарами, а когда при нем остался один лейб — гусар, Александр, по рассказу этого гусара, «слез с лошади, сел под дерево и горько плакал» [192] Из рассказов старого лейб — гусара // Русский архив. 1887. № 3. С. 193. . После страшной ночи отцеубийства с 11 на 12 марта 1801 г. никогда более он не переживал такого потрясения, как в день битвы при Аустерлице.

Архив Военного министерства Франции хранит следующие данные о потерях сторон под Аустерлицем: союзники — 15 тыс. убитых и раненых, 20 тыс. пленных, 180 орудий, 45 знамен; французы — 1290 убитых и 6943 раненых [193] Tranié J., Carmigniani J. Napoléon et la Russie. Р., 1980. T. 1. Р. 123. . В России с этими данными соглашался только Е. В. Тарле [194] Тарле Е. В. Цит. соч. С. 191. . Все остальные наши историки — и дореволюционные, и советские — подсчеты французов взяли под сомнение и в большинстве своем оперировали цифрами А. И. Михайловского — Данилевского: потери союзников — 27 тыс. убитых, раненых и пленных (в том числе 21 тыс. русских), 158 орудий (русских — 133), 30 знамен; потери французов — до 12 тыс. человек [195] Михайловский — Данилевский А. И. Описание первой войны… С. 209–210. . Все восемь пленных генералов (известных поименно) — русские. Среди них был начальник 3-й колонны генерал-лейтенант И. Я. Пржибышевский.

Лишь в постсоветское время Ю. Н. Гуляев и В. Т. Соглаев избрали оптимальную методику исчисления потерь при Аустерлице: русских — по русским ведомостям, французских — по французским [196] См.: Гуляев Ю. Н., Соглаев В. Т. Цит. соч. С. 228. . По этой методике наиболее обоснованными (хотя и с оговоркой «приблизительно») выглядят подсчеты О. В. Соколова: союзники потеряли 30–35 тыс. человек (25–28 тыс. русских и 6 тыс. австрийцев), 197 орудий (160 русских и 37 австрийских) и от 14 до 17 знамен; французы — около 9–9,5 тыс. человек [197] Соколов О. В. Аустерлиц. Т. 2. С. 77–79. .

Некоторые из наших историков (П. А. Жилин, Л. Г. Бескровный, Н. Ф. Шахмагонов, А. М. Валькович) пытаются преуменьшить масштабы аустерлицкого разгрома союзников, цитируя при этом реляцию М. И. Кутузова царю, где сказано, что «российские войска <���…> почти до самой полночи стояли (?! — Н. Т.) в виду неприятеля, который не дерзал уже более возобновлять своих нападений», и что урон русской армии «не доходит до 12 000», тогда как у французов «простирается до 18 000» [198] М. И. Кутузов. Т. 2. С. 257–259. Курсив мой. — Н. Т. См.: Бескровный Л. Г. Указ. соч. С. 37; Жилин П. А. Фельдмаршал М. И. Кутузов. С. 102; Шахмагонов Н. Ф. Кому служил барон? // Дорогами тысячелетий. М., 1989. Кн. 3. С. 197. . Тот факт, что Александр I после Аустерлица повелел Кутузову «прислать две реляции: одну, в коей по чистой совести и совершенной справедливости были бы изложены действия <���…>, а другую — для опубликования», предан гласности еще в 1869 г. М. И. Богдановичем [199] Богданович М. И. Цит. соч. Т. 2. С. 105. . Кутузов выполнил это повеление. С тех пор и доныне наши «патриоты» рассуждают об Аустерлице не «по совести и справедливости», а «для опубликования », опираясь на кутузовскую реляцию [200] В постсоветском издании к 250 — летию со дня рождения Кутузова эта фальшивка еще раз перепечатана (Фельдмаршал Кутузов. Док — ты, дневники, воспоминания / отв. составитель А. М. Валькович. М., 1995. С. 90–93). Показательно, что «фанаты» Кутузова любят цитировать сказанное им перед собственной свитой (что называется, «на публику»): «Я не виноват в Аустерлицком сражении», но игнорируют его признание в откровенном разговоре с фельдмаршалом А. А. Прозоровским: «Я проиграл Аустерлицкое сражение, да не плакал» (Из записок фельдмаршала кн. И. Ф. Паскевича // Русский архив. 1889. Кн. 1. С. 412). Один из таких «фанатов» Ю. Н. Леонов сопроводил портрет — плакат Кутузова из серии «Отчизны верные сыны» (М., 1987) текстом: «В своей жизни он не проиграл ни одного сражения». .

В действительности же аустерлицкий разгром был для России и Австрии ужасающим. Официальный Петербург воспринял его тем больнее, что русская армия больше 100 лет, после Нарвской битвы 1700 г., никому не проигрывала генеральных сражений и что при Аустерлице, опять-таки впервые после Петра Великого, возглавлял русскую армию сам царь. «Здесь действие Аустерлицкой баталии на общественное мнение подобно волшебству, — писал Ж. де Местр из Петербурга в Лондон 4 января 1806 г. — Все генералы просят об отставке и кажется, будто поражение в одной битве парализовало целую империю» [201] Местр Ж., де. Указ. соч. С. 61. .

Зато Париж и вся Франция ликовали. Наполеон еще не знал об этом, но был уверен, что так и будет, когда он писал своей Жозефине 3 декабря 1805 г. из Аустерлица: «Я разгромил русско-австрийскую армию, которой командовали два императора. Немного устал. Жил на воздухе восемь дней и восемь морозных ночей. Завтра смогу отдохнуть в замке князя Кауница [202] Кауниц Венцель Антон, князь Кауниц — Ритберг (1711–1794) — выдающийся австрийский дипломат, в 1753–1792 гг. государственный канцлер. и постараюсь поспать там два — три часа. Русская армия не просто разбита, но уничтожена. Обнимаю тебя. Наполеон» [203] Letters of Napoleon to Josephine. New York, 1931. P. 105–106. . В один день с этим письмом (необычно скупым на эмоции) Наполеон обратился к Великой армии с эмоциональным, как нельзя более, воззванием, которое начиналось так: «Солдаты! Я доволен вами» [204] Correspondance de Napoléon. T. 11. № 9537. P. 539. . Эти слова были тогда на устах у всех французов — не только солдат. Главное же, то были не пустые слова. «Два миллиона золотых франков, — читаем у Д. Чандлера, — были розданы офицерам. Наполеон дал щедрые пенсии вдовам погибших. Осиротевшие дети были официально усыновлены самим императором, и им было позволено добавлять имя “Наполеон” к своим именам, данным при крещении. Память Аустерлица должна была оставаться навеки живой!» [205] Чандлер Д. Цит. соч. С. 275. Герой Аустерлица артиллерийский офицер Октав Левавассер вспоминал о том времени: «Париж был весь в эйфории энтузиазма, как и вся Франция <���…>. Император своей победой заставил замолчать все враждебные голоса. Он вырос в глазах Франции, и она видела только его славу» [206] Цит. по: Соколов О. В. Аустерлиц. Т. 2. С. 101. .

Впрочем, «битва трех императоров» имела значение, далеко выходившее за рамки интересов Франции, России и Австрии. «Она потрясла современников, а затем вошла в летописи истории не потому, что один император взял верх над двумя другими, — справедливо заключил А. 3. Манфред. — Современники видели в Аустерлицкой битве <���…> решающий поединок нового и старого миров» [207] Манфред А. 3. Цит. соч. С. 478. . Всемирная история уже тогда знала ряд битв, более крупных по числу участников и жертв, но трудно найти среди них такую, которая сравнилась бы с Аустерлицем по значимости. 2 декабря 1805 г. на поле Аустерлица столкнулись не просто три императора, три армии, три державы, а именно два мира — только что утвердившийся буржуазный и обветшалый феодальный. Победа Наполеона (самая яркая из всех его более чем 50 побед) давала ему возможность провозгласить освобождение народов, порабощенных Габсбургами и Романовыми, — венгров, чехов, словаков, поляков — и поднять всю Центральную Европу под знамя идей Французской революции. Но император Наполеон смотрел на мир уже иными глазами, нежели генерал Бонапарт, — теперь он предпочитал союзу с народами союз с монархами.