Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Вот записи о различных вопросах. Это все, что я могу сказать [624]. Я постоянно получал наставления от отца и обращался к мудрецам и теперь знаю суть почти всех вещей. Благодаря негодной своей службе, я хоть и не проявил таланта, но достиг нынешнего ранга. Мои наследники! Хорошо помните о причинах этого; пусть и не буквально следуйте [моим наставлениям], но с усердием занимайтесь делами служебными и частными.

Говорят [627], что Масакадо был потомком государя Амэкуни Осихаруки Амэ-но Сита Сиросимэсу Касивабара [628]в пятом поколении и внуком принца Такамоти [629], [потомка государя Камму] в третьем поколении. Его отцом был командующий Тиндзюфу в [провинции] Муцу [630]Тайра-но Асоми Ёсимоти [631]. Младший брат [отца Масакадо], сукэ [632]провинции Симоса Тайра-но Ёсиканэ Асоми, был дядей Масакадо [633]. Но после 9 года Энтё (931) из-за «спора о женщине» [634] отношения между зятем [и тестем], племянником [и дядей] испортились [635].

<���…> [636]В Номото [637]… [Минамото-но] Тасуку [638]и другие построили войско в боевой порядок и ожидали Масакадо. Увидев вдали воинов [Масакадо], они обратились к божеству [знамени] токуцу [639], развернули флаги и ударили в барабаны канэ (токуцу — часть оснащения войск; изготавливается из шерсти животных; канэ — военный барабан, обычно его называют «фурицуцуми»). Масакадо не мог ни отступить, ни продвигаться вперед. Но он собрался с силами, воодушевил [войско], закрепился на позициях, после чего [его люди] скрестили клинки [с противником] и завязалась битва. На счастье Масакадо, ветер дул в благоприятном для него направлении, и стрелы [его воинов уподобились] стремительному [речному потоку] и попадали точно в цель. [Люди] Тасуку сражались отважно, но в конце концов были разбиты. Много было павших, и мало было выживших.

В четвертый день [2 месяца 5 года Дзёхэй (935)] в Номото, Сида, Оогуси и Торики [640]было сожжено все, начиная с усадеб [семьи Минамото], и заканчивая скромными жилищами сторонников [Минамото-но Тасуку]. <���Те, кто спрятался в подожженных домах, заблудились в дыму и не смогли выйти> [641], а бежавшие от огня испугались стрел и вернулись в пламя, [откуда раздавались] крики и стенания [642]. <���…> [643]Запасы, копившиеся тысячу лет, сгорели в мгновение ока. Также были сожжены все дома соратников [644][Минамото] в уездах Тикуба, Макабэ и Ниибари [645]— более пятисот домов. Как жаль, что мужчины и женщины стали поленьями в огне, а [их] богатства были отобраны. «Три мира подобны горящему дому [646], их сокровища принадлежат пяти хозяевам [647]и постоянно переходят из рук в руки», — вот что можно тут сказать.

В этот день шум пламени разносился, как гром, а пепел застилал небо, как туча. [Святилище] Горного Царя [648]скрылось в дыму, [как будто] спряталось за скалу. Жилища превратились в пепел и разлетелись по ветру. Видя это, и чиновники, и простые люди горестно плакали. Слыша это, близкие и далекие, родные и чужие вздыхали. Если кто-то погиб, пораженный стрелой, — дети вдруг остались без отца. Если кто-то бежал, бросив щит, — жена нежданно оказалась без мужа.

Среди [таких несчастных] был и [Тайра-но] Садамори [649], служивший при дворе. Он прибыл в город цветов [650]перед тем, как произошло [все описанное], и узнал подробности [о случившемся], находясь в столице.

Этот господин размышлял [о произошедшем и рассудил так]. Садамори и сыновья предыдущего дайдзё [провинции Хитати] Минамото-но Мамору были как одна семья. Хоть [Садамори] и не был их сторонником [в войне с Масакадо], он был связан с ними родством. От усадьбы отца [Садамори, Тайра-но] Куника, ничего не осталось. И сам [Тайра-но Куника] погиб.

[Садамори] узнал о случившемся, находясь вдали [от родных мест], и в душе своей он горевал. Что печалиться о сокровищах, у которых пять хозяев? Но воистину горестно узнать о том, что отец понапрасну отправился к [Желтому] Источнику [651], а мать в одиночестве блуждает в горах. Когда, вставая, слышишь об этом с утра, то умываешься слезами; когда, ложась, думаешь об этом вечером, то печаль жжет грудь.

Садамори, не выдержав тоски, попросил об отпуске [652]и вернулся в родные места [653]. Прибыв домой, он стал искать отца в пепле и звать мать в тени гор. И хоть, по счастью, [Садамори] назначили «сыма» [654][провинции Хитати], вернувшись [домой], он плакал, напевая «Расставание журавлей» [655]. Но он расспрашивал людей и смог найти своего верного друга. Он слушал, что говорят, и сумел отыскать своего преданного спутника [656]. Как же это печально — надевать на иссиня-черные волосы шапочку из ткани и подвязывать платье из глицинии [657]веревкой из осоки. Прошла зима, наступила весна — дни служения родителям закончились [658]. Прошел год, весна сменила зиму, и, наконец, обет годичного воздержания был исполнен [659].

Садамори размышлял о будущем. Все-таки они с Масакадо никогда не были врагами. [Сейчас все сложилось так только из-за того, что Садамори был] связан родством с домом Минамото. (В пословице говорится: «Низкий человек следует за знатным, слабый полагается на сильного». Нет ничего лучше, чем с почтительностью следовать за кем-то! [660]). Садамори был всего лишь дзё в конюшенном бюро [661]. Он должен вернуться в столицу и своей доблестной службой заслужить повышение. Но кто будет заботиться об овдовевшей матери, если не сын? Кто, если не он, будет управлять многочисленными полями [семьи]? Надо сблизиться с Масакадо, объединить добрую волю столицы и восточных провинций, прослыть по всей стране подобными птицам хиёку [662]. Он подробно написал обо всем этом [Масакадо] и добавил, что хорошо бы им было установить близкие отношения.

А пока [Садамори] собирался встретиться [с Масакадо], [произошло вот что]. У Масакадо был еще один дядя, сын ныне почившего сукэ провинции Кадзуса принца Такамоти от наложницы, [Тайра-но] Ёсимаса [663]. Он был братом сукэ Ёсиканэ Асоми и, как и Ёсиканэ, приходился родственником бывшему дзё провинции Хитати Минамото-но Мамору. Мамору постоянно горевал о том, что его сыновья — Тасуку, Такаси и Сигэру — были убиты Масакадо [664]. Но сукэ Ёсиканэ, который служил тогда в провинции Кадзуса [665], еще не знал о произошедшем. Один Ёсимаса, сокрушавшийся о погибших родственниках, [быстро,] как колесо, прикатился в провинцию Хитати.

Ёсимаса так печалился о родственниках по линии жены, что забыл про родство по линии отца. Он хотел убить Масакадо и стал строить планы нападения на него. А родственники Ёсимаса [по линии жены] [666], видя, насколько он рассвирепел, начали радостно смеяться, хоть и не знали еще, чем [все закончится], — победой или поражением. [Воины Ёсимаса] водрузили щиты на спины, как это положено, и двинулись в поход.

Масакадо, услышав об этом, в 21 день 10 месяца 5 года Дзёхэй (935 г.) направился в село Кавава уезда Ниибари провинции [Хитати] [667]. Ёсимаса с криком напал на него, как и рассчитывал. Оба войска сражались не на жизнь, а на смерть. Но Масакадо сопутствовала удача, и он победил, а от Ёсимаса удача отвернулась, и он проиграл. Стрелами было убито более 60 воинов [Ёсимаса], а бежало бессчетное множество. И в 22 день Масакадо вернулся в свой лагерь [668].