Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Дзё — яп. мера длины, равная 3,03 м.

Выражение содержится в трактате «Мэн-цзы». В переводе В.С. Колоколова данный пассаж выглядит следующим образом: «Когда убеждаешь большого человека, то смотри на него свысока, не гляди на то, что он напускает на себя величественный вид. Достигнув своих намерений, я не сделал бы себе палату вышиною в несколько „жэнь“, с резными решетинами под крышей, с надписью в несколько „чи“ над входом. Достигнув своих намерений, я не устроил бы себе пир, на котором яства занимали бы один „чжан“ (яп. дзё — М.Г. ) по сторонам столов, а прислуживающих наложниц было бы несколько сот человек. Достигнув своих намерений, я не сделал бы всеобщей гулянки с возлиянием вина, не поскакал бы на охоту в сопровождении тысячи колесниц. Все, что у тех больших людей делается, я не сделал бы. Все, что было бы у меня, — это отвечало бы установлениям древних. Чего же мне бояться их?» Мэн-цзы. Указ. соч., с. 209–210.

Один из любопытных примеров такого плана зафиксирован в хэйанском дневнике «Сёюки». Из сообщений 1023 и 1025 годов явствует, что закупка огромного количества китайских диковинных товаров стала причиной внутрисемейного конфликта, когда глава рода Фудзивара — Правый министр Фудзивара Санэсукэ (957-1046) был вынужден примерно наказать своего второго сына и его главную жену за расточительность и несоблюдение конфуцианских принципов поведения. Сёюки (Записи Правого министра). Сер. «Дай Нихон кокироку». т. 1–10. Токио, 1959–1986, Дзиан, 3-10-25, 1023 г.; Мандзю, 2-8-7, 1025 г. Однако, как видно из хэйанских источников, подобная ситуация, скорее, была исключением, чем правилом. В энциклопедическом справочнике хэйанских нравов «Синсаругакуки» (составлен Фудзивара-но Акихира в середине XI в.) перечисляются как китайские, так и собственно японские товары, которые были особенно популярны среди аристократов. При этом некоторые из товаров, ставших предметами роскоши, упомянуты вместе с теми провинциями, которые к середине XI столетия специализировались на их производстве: мечи из Биттю; тушь из Авадзи; шелковая нить из Этидзэн; кровля для крыши из Мино; узорчатая ткань из Хитати; парча из Кии; лак из Муцу и Этиго; холст из Каи; раздвижные ширмы из Иё; бумага из Тадзима; циновки из Идзумо и Сануки и т. д. Синсаругакуки. / Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 149, 151. Более того, восхищение изысканными вещами было возведено хэйанскими аристократами в культ. К концу X века в среде столичной знати получило широкое распространение такое развлечение как «мэкако», когда возвышенные аристократы получали наслаждение от созерцания какого-либо шедевра. В дневнике крупного государственного деятеля Фудзивара-но Юкинари (972-1027) «Гонки» упоминается случай, когда девять высокопоставленных государственных деятелей любовались инкрустированным кувшином для вина из белого фарфора, привезенным для Фудзивара-но Юкинари торговцем из сунского Китая. При этом из текста записи видно, что управитель дворца наследника престола Тайра-но Корэнака просто плакал от умиления, восхищаясь этим явно «созданными небожителями шедевром». В итоге Тайра-но Корэнака составил великолепное стихотворение на китайском языке, где прославлял не только сам изысканный предмет, но и необходимость использования его в совместных дегустациях различных сортов сакэ. Следуя его примеру, все участники действа также составили стихотворения-«канси», а сам Фудзивара-но Юкинари даже написал небольшое произведение «Записки из терема пьяных грёз», в котором упомянул не только известных китайских бражников (Цао Чжи, Лю Лин, Се Тяо, Ли Бо, Ду Фу, Цэнь Шэнь и т. д.) но и знаменитых японских мастеров винопития. В их число попали, например, такие известные поэты как Ки-но Цураюки (872–945), а также Фудзивара-но Канэсукэ (877–933) и Фудзивара-но Киётада (?-958), причисленные к «тридцати шести бессмертным [поэтам]». «Гонки» («Записи облеченного властью»). Сер. «Сирё тайсэй». т. 4–5. Токио, 1965. Тёхо, 1-2-17, 999 г. Один из примеров «мэкако» также см.: О:кагами. Указ. соч., с. 108.

Данное высказывание — компиляция, составленная на основе цитат из «Ши цзина» и «Лунь юя». См.: Переломов Л.С. Указ. соч., с. 302; Ши цзин. Указ. соч., с. 181.

Согласно правилам установленным в трактате «Ли цзи», после смерти родителей «почтительные сыновья» (кит. сяо цзы ) должны во время траурной церемонии передвигаться по дому только на коленях. В таком положении они должны совершать все возложенные на них обязанности (отдавать последнюю дань уважения усопшим родителям; обращаться с молениями к божествам; прислуживать гостям, пришедшим на траурную церемонию, и т. д.). Ли цзи чжэн и (Книга ритуалов с комментариями). / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай, 1935, т. 2. с. 1656. Однако литературный оборот, используемый в «Рекомендациях из двенадцати статей» имеет скорее отрицательный, чем положительный, смысл. Автор использует здесь пассаж из жизнеописания одного из «семи мудрецов Бамбуковой рощи», знаменитого поэта и бражника — Лю Лина. «Стиль жизни» этого аристократа для добропорядочных «учёных мужей» со временем стал образцом безнравственного и крайне нежелательного поведения. Например, согласно хронике «Цзинь шу», известно, что однажды Лю Лин сел в повозку, запряженную лосем, и поехал, обхватив руками кувшин с вином, а своим слугам приказал нести следом за ним чаны с винной закваской, приговаривая: «Когда умру, предайте меня земле». Икэда Сиродзиро. Указ. соч., с. 578. В данном случае Миёси Киёюки, опираясь на существующую в древнем Китае традицию, показывает насколько сильно пали нравы в среде хэйанского придворного общества.

Неточная цитата из «Лунь юй». См.: Переломов Л.С. Указ. соч., с. 348.

Известны случаи, когда «кэбииси» сами предупреждали монастырское начальство о возможных проверках со стороны провинциальных властей. Сёюки, Тёва, 1-4-5, 1012 г; Дзиан, 2-5-13, 1022 г.

В «Сёку нихонги» сказано: «Служба Юимаэ, проводящаяся в храме Ямасинадэра, была учреждена внутренним министром [Каматари]. Однако в течении 30 лет после кончины основателя никто не продолжал его дела, службы были прекращены. Во времена двора Фудзивара сын [Каматари] главный министр [Фудзивара-но Фухито] печалился о том, что зал для проповедей разрушился, горевал о том, что обет не выполнен. Он принес новый обет и последовал по стопам отца. Зимой каждого года 10-го дня 10-й луны начинается проведение пышных служб, которые заканчиваются проповедью в день поминовения внутреннего министра. Эти службы поддерживают государей, способствуют распространению учения Будды, помогают душам усопших, воспитывают учеников. Распростершись, прошу о том, чтобы наградные поля [Каматари] были бы навечно переданы храму [Ямасинадэра] для того, чтобы облегчить проведение службы Юимаэ, чтобы становилась она пышнее, чтобы продолжалось дело внутреннего министра, чтобы длилось оно до скончания Неба и Земли, чтобы была прославлена супруга прежнего государя [Коме], чтобы ярко сияла она вместе с солнцем и луной. Небесная милость простирается повсюду. В случае благоприятного для твоего подданного решения прошу дать указания нижестоящим ведомствам о немедленной передаче [храму земель]. Осмеливаюсь потревожить слух государыни своей мелкой просьбишкой. Трепещу, будто ступаю по тонкому льду над бездонной пучиной» (пер. А.Н. Мещерякова). Секу нихонги, Тэмпё ходзи, 1–8 доп.-17, 757 г. В период Хэйан служба «Юимаэ» проводилась преимущественно в храме Кофукузди с 10-го по 16-ый день 10-ой луны каждого года, то есть в то самое время, когда, согласно летописи «Нихон сёки», внутренний министр Фудзивара-но Каматари находился при смерти (см. Нихон сёки, Тэнти, 8-10-10, 669 г.). Само название данной обряда заимствовано из текста буддийской сутры «Юимагё» (Сутра о царевне Вималакирти). Подр. см.: Хэйан дзидай гисики… Указ. соч., с. 165–167.