Ричард Вайнен - Долгий '68: Радикальный протест и его враги

С 1967 по 1974 год генеральным секретарем ОСП был Мишель Рокар, родившийся в 1930 году в протестантской семье, получивший образование в элитной Национальной школе администрации (École Nationale d'Administration) и до ухода в политику работавший на гражданской службе. Рокар шествовал во главе демонстраций, но гордился тем, что ему всегда удавалось избежать насилия; его личные взгляды оставались более взвешенными, чем можно было предположить, исходя из публичных заявлений. В мае 1968 года он отвлекся от агитации, чтобы встретиться с Жаком Шираком, министром-голлистом и своим однокурсником по Национальной школе администрации. Показательно также и то, что наиболее комфортно он чувствовал себя в обществе другого молодящегося человека, который совмещал выдающуюся карьеру с нестандартными политическими взглядами — английского дипломата Криспина Тикелла 31.

У ОСП была серьезная поддержка в университетах и среди молодежи. Среди soixante-huitards с этой партией особенно тесно были связаны двое. Первый из них, Жак Саважо, родившийся в 1943 году, успешно руководил Национальным союзом студентов Франции (Union Nationale des Étudiants de France) и при этом состоял в ОСП. Второй, Ален Жейсмар, родившийся в 1939 году, преподавал в университете и возглавлял Национальный профсоюз работников высшего образования (Syndicat National de l'Enseignement Supérieur). Он вышел из ОСП в 1966 году, но в 1968-м его отношения с Рокаром заметно улучшились, что красноречиво характеризует атмосферу того времени.

Троцкистская организация «Революционная коммунистическая молодежь» (Jeunesse Communiste Révolutionnaire) была основана в 1966 году группой студентов-коммунистов из Сорбонны, которые вопреки указаниям собственной партии отказались поддержать Франсуа Миттерана на президентских выборах 1965 года. Среди ее лидеров были Ален Кривин 1941 года рождения и Даниэль Бенсаид 1946 года рождения. Другие молодые люди покидали ФКП, чтобы присоединиться к маоистскому Союзу коммунистической молодежи марксистов-ленинцев — СКММЛ (Union des Jeunesses Communistes Marxistes-Léninistes). Мао порвал с СССР из-за хрущевской десталинизации, так что обращение в маоизм могло быть косвенным способом остаться верным сталинизму, но не все французские маоисты рассматривали себя под таким углом зрения, и в любом случае лишь немногие из них имели возможность следить за перипетиями «культурной революции». СКММЛ существовал обособленно от лояльной китайскому правительству Коммунистической марксистско-ленинской партии Франции (Parti Communiste Marxiste-Léniniste de France). Явное доминирование ФКП заставляло другие левые группировки позиционировать себя через противостояние ей — в Великобритании или США такое было бы немыслимо. Придуманный в недрах ФКП нарицательный термин «гошист» был подхвачен и использован некоторыми студентами-радикалами.

В связи с ситуацией на левом фланге окружение де Голля ощущало себя в весьма двусмысленном положении. Сторонники генерала нередко рассматривали ФКП в качестве наиболее серьезной угрозы 1968 года. Такие люди, как Фоккар, считали коммунизм постоянной опасностью, а в каждом маневре партии усматривали очередной шаг, приближающий ее к власти. Другие голлисты обращали внимание на то, что ФКП сама встревожена событиями 1968 года и поэтому, как им казалось, способна даже послужить защитницей существующего порядка. Министр внутренних дел отмечал с сожалением, что раньше ФКП можно было побудить к сделке, но теперь ее обошли слева «более организованные и более свирепые, но менее понятные движения» 32. По-видимому, сам де Голль тоже полагал — особенно в дни бегства из Парижа в конце мая (подробнее об этом ниже), — что угроза захвата власти коммунистами вполне реальна. Не исключено, что на него влияли наиболее искушенные представители аналитического сообщества, которые утверждали, что вакуум, возникший из-за слабости других партий, может заставить коммунистов захватить власть даже вопреки желанию сделать это. Сами коммунистические лидеры понимали, что не полностью контролируют ситуацию. Излагая содержание частной беседы с одним из них после заседания Центрального комитета ФКП, британский дипломат писал:

«Он[2] просто не знает, что может произойти. Коммунистическая партия и коммунистическая конфедерация профсоюзов категорически против любого восстания, но у них нет полного контроля над рядовыми членами. Может, например, начаться всеобщая забастовка, и тогда для поддержания систем жизнеобеспечения привлекут армию… А это может обернуться опасным противостоянием. Или же будущие манифестации могут выйти из-под контроля. Он не знает, как поведет себя режим, если произойдут серьезные всплески насилия. Правительство едва ли сможет рассчитывать на верность полиции и армии, если против них встанут 9 миллионов забастовщиков» 33.

Вражда между студентами-гошистами и традиционной Французской коммунистической партией зримо проявилась в Нантере, поскольку университет находился на территории коммунистического муниципалитета. Мэр-коммунист заявил университетскому руководству, что он никак не связан с протестами 34. Депутат-коммунист Пьер Жукен, родившийся в 1930 году, был относительно молодым, интеллектуально одаренным и либерально настроенным человеком. В 1980-е годы, после исключения из ФКП, он без труда найдет общий язык с бывшими троцкистами и членами ОСП. Но это будет потом, а пока, 25 апреля 1968 года, попытавшись обратиться к студентам Нантера, он был поднят ими на смех. Жорж Марше, член центрального комитета ФКП, родившийся в 1920 году, был живым воплощением коммунистической ортодоксии. 3 мая он писал в партийной газете L'Humanité: «Эти псевдореволюционеры, которые претендуют на то, чтобы учить рабочий класс… должны быть решительно разоблачены, поскольку объективно они служат интересам голлистской власти и крупных капиталистических монополий… Слова и дела этих революционеров способны вызвать лишь смех. Ведь большинство среди них составляют дети из высших слоев общества — скоро они умерят свой революционный пыл и возглавят отцовский бизнес».

Французское высшее образование

Политическая деятельность французских студентов находилась в теснейшей связи с их озабоченностью по поводу условий обучения, перспектив трудоустройства, а также византийской запутанности системы высшей школы во Франции. Экспансия высшего образования в 1960-е годы привела к тому, что многие университеты оказались переполненными — в частности, из-за того, что любой, кто прошел baccalauréat, то есть получил диплом о завершении полного среднего образования, — обладал правом посещать университет. Последствия этого были особенно заметны в Нантере — в новом кампусе, состоявшем из уродливых бетонных «коробок», часть которых к 1968 году все еще стояли недостроенными. Здесь не было ни кафе, ни кинотеатров, ни книжных магазинов, придававших очарование студенческой жизни в Латинском квартале. Быстрый рост университетов приводил также к тому, что некоторые студенты ощущали, что их квалификации обесцениваются (см. главу 3).