Башир Мальсагов - Дипломатический спецназ: иракские будни

То, что поведал мне д-р Исам, не было для меня неожиданностью. О том же и в таком же духе говорили многие наши собеседники, от руководителей влиятельных движений и организаций до рядовых иракцев. Думаю, что такое поведение было непростительной ошибкой оккупантов.

Здесь уместно было бы остановиться на национальных особенностях иракцев — приверженцев различных конфессий, их обычаях и традициях, сложившихся в ходе тысячелетней истории. Но это не такая простая задача в силу, по крайней мере, двух объективных факторов. Во-первых, ранее подобными вопросами я не занимался, а мое полуторагодичное пребывание в стране, причем на изломе ее истории, вряд ли могло дать более или менее адекватное представление. Хотя я писал диссертацию по правящей с 1963 года с перерывами в Ираке, так же как и в Сирии, партии БААС, но специалистом собственно по Ираку я себя не считал и не имел соответствующего практического опыта, который приходит лишь в ходе непосредственного общения с представителями различных национальностей и конфессий этого многонационального народа. А второй фактор — это узкие рамки данной работы, желание сделать лишь основной набросок своих личных наблюдений и впечатлений от пребывания в Багдаде (причем возможности совершать поездки по стране у меня практически не было) в 2004—2005 гг.

Поэтому здесь я хотел бы изложить свое личное восприятие некоторых черт национального характера иракского народа, полюбившегося мне с первых дней пребывания в стране.

Разумеется, национальный характер и особенности национальной психологии иракцев были предметом моего внимания еще до нынешней командировки в эту страну. После окончания МГИМО в 1968 году, будучи арабистом, я часто сталкивался с иракцами; были у меня хорошие знакомые и друзья из их числа, которые приезжали в СССР или в составе делегаций, или на учебу. В Высшей комсомольской школе в течение нескольких лет у меня были группы членов партии БААС, у которых я вел занятия по своему предмету, причем, поскольку занятия были ежедневно, то мне приходилось проводить с ними немало часов. Все же это не в счет. Народ хорошо познаешь не в ходе официальных контактов с его представителями, а при личном, неформальном общении. Кое-какое представление у меня об иракцах было, но далеко не полное, даже можно сказать, поверхностное. Я, конечно, рассчитывал побывать и поработать в Ираке и раньше, но не получалось. И вот, наконец, волею судьбы я здесь, в этой стране, и мои многочисленные, в том числе и неформальные, контакты с иракцами, наверное, позволяют мне выразить свое мнение по таким сложным и емким вопросам на основании небольшого личного опыта, а также увиденного и услышанного в стране. Ни в коей мере не претендую на знание этой темы, не будучи хорошо знакомым с капитальными трудами ученых, специалистов по Ираку, и не настаиваю на правильности своего личного восприятия.

Перво-наперво сталкиваешься с вопросом: а сформировался ли иракский народ как историческая общность, в которой его неразрывной частью, крепко спаянной общей историей, культурой, духовной и материальной общностью целей, стали все другие населяющие эту страну народы и этносы. Ведь национально-религиозный состав Ирака очень пестрый: арабы-сунниты, арабы-шииты, арабы-христиане, курды, туркоманы, персы, ассирийцы, халдеи и др.

Мне было бы легче рассуждать об иракцах-арабах, суннитах и шиитах, с которыми в основном я общался в Ираке, хотя, конечно же, консулу приходилось иметь дело с представителями всех слоев и групп населения. Наиболее характерной чертой иракцев, как мне кажется, является высокое чувство собственного достоинства. Несмотря на внешнее спокойствие, выдержку и самообладание, в любой момент, если на это есть причины, у иракца может вырваться наружу его потенциальный внутренний сгусток энергии и чувств, тогда его характер преображается, становится взрывным, импульсивным, вплоть до некоторой потери самообладания. В этом случае его ничто не остановит; он готов броситься в огонь и воду, обрушиться на носителя зла и несправедливости, совершить любой самоотверженный поступок. Как говорится, любить так любить; трудиться так трудиться; бороться так бороться. Нельзя сломить их волю, заставить их что-то сделать без их желания, кому-то служить под палкой или дулом пистолета.

Не раз наблюдал, как иракцы буквально лезли на рожон, смело, будучи сами безоружными, шли на опереточно экипированных, как в голливудских боевиках, всевозможной амуницией и обвешанных оружием американских солдат, бросались на танки, бронемашины, били чем попало, руками, ногами, камнями или всем, что под руку подвернется.

Но если вы им понравились, то тут уже они на полную катушку готовы проявить свою привязанность, свои симпатии. К своим друзьям, близким по духу и по совести людям, прежде всего иностранцам, совсем иное отношение. Если вы им импонируете, то с первой же встречи они готовы считать вас друзьями, тут же зовут в гости. Я знал, что многие иракцы, которые приходили в Посольство и, в частности, в консотдел, жили в очень сложных условиях: война и оккупация лишили их жилья, коммунальных удобств, здоровой пищи, т.е. всех тех атрибутов обычной жизни, которые были гарантированы им ранее в одной из богатейших арабских стран. Они теперь уже ютились во временных пристанищах; если и жили в своих прежних домах и квартирах, то в условиях всеобщей разрухи, колоссальной безработицы, острой нехватки продовольствия, ежедневных перебоев с водой, электроэнергией, топливом, испытывали неимоверные лишения, особенно члены их семей — дети и женщины. Помимо этого, оккупация принесла с собой ежедневные смерть и разрушения, взрывы и бомбежки, внезапные рейды, облавы и зачистки, регулярно проводившиеся оккупационными силами, насилие и мародерство с их стороны, издевательства над иракцами. Было немало случаев насилования женщин, но мало кто из американских солдат был привлечен к суду и подвергнут соответствующему наказанию за свои «подвиги». Такого рода действия вызывали у местного населения естественную реакцию отторжения, неприятия оккупантов. Но жалобы и требования населения в расчет не принимались. Тут, разумеется, надо оговориться. Было бы явным преувеличением утверждать, что все иракцы именно такие. Как и в любом народе, в иракском, безусловно, есть немало элементов, которым такие отличительные черты, о которых я рассуждал выше, вовсе не присущи. Авантюристов и мошенников всех мастей хватало, таким война и ее последствия стали — что мать родная. Кое у кого появились возможности заняться грабежом, вымогательством, присвоением себе чужого добра, всякими темными делами, чтобы порадеть за себя любимого, а там хоть трава не расти.