Нэнси Сталкер - Япония. История и культура: от самураев до манги

С начала XXI века СМИ стали часто обращаться к гендерным карикатурам, чтобы объяснить снижение числа заключаемых браков и рождаемости. Молодых женщин, отказывающихся выходить замуж, клеймят «незамужними паразитками», а молодых людей без влечения к браку окрестили «травоядными» ( сосоку данси ). Большинство незамужних женщин в возрасте от 20 до 40 лет живут в родительском доме и привыкли тратить свой доход на себя: на путешествия, рестораны, покупку дорогой одежды и косметики. У большинства домашними делами, стиркой и готовкой занимаются родители. Они не торопятся выходить замуж, поскольку не хотят прекращать свой приятный образ жизни и становиться домохозяйками с обязанностью заботиться обо всех, кроме себя. СМИ и власти обвиняют в японских проблемах эгоизм этих «незамужних паразиток». В то же время гетеросексуальных мужчин 20–40 лет, которые не хотят вступать в брак и даже в сексуальные отношения, называют «травоядными», потому что как травоядные животные не интересуются мясом, так и у этих мужчин нет ни малейшего интереса к телесности. Медиа описывают «травоядного» мужчину как одержимого модой и уходом за собой и в то же время тихого и послушного, то есть приписывают ему характерно женские черты. Однако это слово понравилось самим неженатым мужчинам: в одном опросе 2012 года из 400 холостяков возраста около 30 лет 75 % определяют себя как «травоядных».

В XXI веке экономика все еще находится в стагнации, а городки в сельской местности страдают от сокращения населения. Все больше людей добровольно изолируют себя от общества, включая молодежь, которая отказывается выходить из дома и общаться с людьми ( хикикомори ). Похоже, новой нормой стало всепроникающее ощущение небезопасности, тревоги и безнадежности. 11 марта 2011 года эти ощущения еще больше усугубило землетрясение Тохоку, которое спровоцировало мощное цунами, приведшее к повреждению ядерных реакторов на атомной станции Фукусима. Эти катастрофы унесли более 16 000 жизней и привели к ущербу, который оценивается примерно в 25 триллионов долларов. Землетрясение мощностью 9 баллов было самым крупным из зафиксированных во всей японской истории. Оно породило цунами, местами достигавшее высоты 40 метров, которое затопило прибрежные территории на расстояние до 10 километров от берега вдоль береговой линии длиной до 500 километров, смывая целые городки, например Минамисанрику. Поврежденные атомные реакторы выбросили объем радиации, в 170 раз превышающий тот, что был при бомбардировке Хиросимы; пришлось эвакуировать более 300 000 человек, живших поблизости, причем многих — без надежды на возвращение. Эта катастрофа спровоцировала новый подъем спящего антиядерного движения, запустив массовые акции протеста по всей Японии. Энергетическая политика государства раньше в основном полагалась на атомную энергетику, однако общественные протесты после Фукусимы привели к закрытию большинства атомных станций. В попытках осознать причины и последствия как природных, так и техногенных катастроф общественные активисты призвали людей пробудиться от апатии и отчуждения и пересмотреть будущее Японии. Десятки тысяч волонтеров откликнулись на этот призыв и прибыли в Тохоку, чтобы помочь распространить гуманитарную помощь. Некоторые критики ратуют за простой образ жизни, сокращение потребления и экономию энергии и других ресурсов. Япония снова столкнулась с задачей преодоления последствий катаклизма. Что ждет ее в будущем — еще одно чудесное возрождение или продолжение упадка — покажет время.

Несмотря на недавние испытания, Япония с 1960-х годов остается ведущим экспортером электроники и техники, включая аудиовизуальные комплектующие, компьютеры и игровые приставки. Эти технологии оказали огромное влияние на повседневную жизнь людей во всем мире, предоставив им более широкий выбор и мобильность в потреблении медиаконтента. Однако переизобретение Японии в XXI веке как культурной суперсилы больше основано на международном спросе на медиа, музыку, моду и еду, чем на заводскую технику. Хотя современная японская поп-культура начала проникать на международный рынок уже в 1980-х годах, повсеместное использование интернета с начала XXI века ускорило ее распространение. По мере того как зарубежные потребители, особенно молодежь, познакомились с японской мангой и аниме, музыкой J-pop, модными тенденциями и высококлассным рамэном, растущий спрос на японские товары позволил вдохнуть новую жизнь в экономику.

Правительство в начале XXI века начало осознавать силу бренда «классной Японии» и создало множество программ по продвижению поп-культуры как ключевой части японской мягкой силы. Это понятие обозначает способность страны влиять на другие без насилия, благодаря привлекательности своей культуры и ценностей, а не через военное принуждение или экономическую помощь. Так, Америка долгое время использовала мягкую силу, экспортируя голливудские фильмы, рок-музыку, джинсы Levi’s, «Макдоналдс» и кока-колу. Многие из этих продуктов отвечают «американским» ценностям — индивидуализму и капитализму. Американские фильмы и сериалы обычно показывают сильных красивых мужчин и прелестных женщин и четко разделяют положительных и отрицательных персонажей. Японские же фильмы, наоборот, уделяют внимание милым персонажам, часто с амбивалентными ценностями, которые зачастую действуют сообща. Они отражают такие ценности, как кооперация, анимизм и внимание к эстетическим деталям. Каваии — «милый, трогательный, восхитительный и уязвимый» — в 1970-х годах стало важной эстетической категорией поп-культуры и до наших дней остается самым частотным словом в японской речи. Миловидность может выглядеть странно тривиальным источником японской мягкой силы, однако очевидно, что страна, умеющая распоряжаться своими каналами коммуникации и вкусами потребителей, имеет больше возможностей влияния на предпочтения людей в других частях света.

В наши дни многие аспекты поп-культуры глубоко взаимосвязаны, как и в эпоху Эдо. Аниме, манга и видеоигры влияют на моду и торговлю и наоборот. Моды и прихоти быстро появляются и исчезают, обеспечивая постоянный поток новых образов, вдохновляющих новые медийные и потребительские продукты. Пока каваии остается эстетические идеалом, постоянно возникают новые жанры «милого», меняя установки относительно того, что считать восхитительным. В конце 1990-х годов после коммерческого успеха Tarepanda («Ленивой панды») — уставшей панды, лежащей на животике, — появились поникшие, летаргического вида персонажи. В первое десятилетие XXI века популярные манга и аниме GeGeGe no Kitarou («Китаро с кладбища»), основанные на народных преданиях о призраках и монстрах, сделали гигантские глазные яблоки и гибрид крысы и человека атрибутами «милого». Сейчас в моду входит эстетика мило-ужасного ( кимокаваии ) и мило-гротескного ( гурокаваии ). К примеру, такими персонажами являются Мрачный Медведь — розовый медведь с забрызганными кровью лапами и мордой, потому что он нападает на людей и ест их, и Кобитодукан — крошечные создания с кожей, напоминающей растительную оболочку, например грибную или персиковую, и тревожащими человеческими лицами. Поп-звезда Кяри Памю Памю (род. 1993, о ней см. далее) воплощает эту эстетику, заявляя в интервью: «Мне нравится гротеск. Моя идея в том, что ужасающее наносит травму из-за своей миловидности. В мире так много всего „просто миленького“, что я добавляю гротеска, жути и даже шока, например глазных яблок и мозгов, чтобы как-то сбалансировать „миленькое“» [120] Rachel B., «Kimokawaii: Both Cute and Gross at the Same Time», Tofugu, June 18, 2013, https://www.tofugu.com/japan/kimokawaii/ . .