Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Войска Иоанна Дуки высадились в северной части острова. Здесь было множество церквей, имелись роскошные сады и усадьбы.

Мегадука с ходу захватил портовый город Киринию и превратил его в базу для дальнейшего продвижения. Мятежный правитель острова Рапсомат находился в большом городе Левкусии — своей столице. Ныне этот город известен как Никосия. Собрав войска, Рапсомат выступил на Киринию и разбил лагерь на окрестных холмах. Полководцем он оказался отвратительным, вспоминал впоследствии Иоанн Дука (этот рассказ попал в книгу Анны Комнины). Вместо того чтобы внезапно напасть на мегадуку, который вовсе не ждал нападения, мятежник обнаружил себя и стал выжидать. Он боялся начать битву и рассчитывал выиграть войну с помощью обороны, парируя удары противника.

«Я полагаю, — сообщает нам Анна Комнина, — он поступал так то ли из-за своей неопытности в военном деле (как я слышала, он, лишь незадолго до того впервые взявший в руки меч и копье, не умел садиться на коня, а забравшись в седло, боялся и волновался, когда надо было ехать…), то ли из-за того, что был напуган и голова у него пошла кругом от неожиданного появления императорских войск». Заметим, как наша писательница насмехается над гражданскими и превозносит военных. {44}

Наконец мятежники уговорили Рапсомата атаковать неприятеля. Но вскоре стало ясно, что эти советы подали шпионы императора. Во время атаки и сами советчики, и лучшая часть конницы Рапсомата «повернули острия копий в его сторону». То есть перешли к Иоанну Дуке. Войско мятежников распалось, сам Рапсомат бежал и укрылся в церкви. Один из офицеров Дуки настиг его и арестовал, уговорив покинуть убежище. Вслед за тем императорская армия беспрепятственно вошла в Левкусию-Никосию. Остров Кипр покорился Комнину.

Император назначил наместником Кипра энергичного грека Евмафия Филокала. Этот человек ранее управлял Пелопоннесом. Для обороны острова была оставлена небольшая эскадра.

Иоанн Дука успешно завершил кампанию. Он взял с собой Рапсомата, пленных «бессмертных» и вернулся в Константинополь.

О судьбе мятежников больше ничего не известно. Надо думать, Рапсомат получил большой тюремный срок, а затем ссылку в монастырь. Руководители «бессмертных» тоже понесли наказание. Сам же полк «бессмертных» сохранился как военная единица. Тем все и кончилось.

Каждый успех или неудача порождают цепную реакцию. Так произошло и теперь. Турецкие эмиры оказались крайне недовольны успехами Алексея. Печенеги разбиты, Чакан отброшен и ушел в Смирну, мятежи на окраинах подавлены ромеями. Византийцы появились на Кипре, в Вифинии, в Трапезунде. Если так пойдет дальше, они наберутся наглости и потребуют у турок назад всю Анатолию и все имущество, нажитое непосильным трудом в ходе грабежа ромейских крестьян.

Главным турецким правителем в Малой Азии оставался эмир Абуль-Касим. Он захватил Никею после смерти султана Сулеймана ибн Куталмыша и не собирался никому ее отдавать. Алексей желал заключить с ним мир, чтобы развязать руки в борьбе с Чаканом.

Но Абуль-Касим прекрасно понимал, что византийцев надо добить, пока они не восстановили свою мощь.

Эмир оттягивал заключение мирного договора, поощрял своих джигитов грабить ромейские владения и вообще — прощупывал почву для ведения полномасштабной войны. Конечно, если бы жив был Сулейман, а при нем находились его воины — положение византийцев выглядело бы гораздо хуже. Но после битвы при Антиохии в 1086 году, ставшей для Сулеймана последней, главные силы малоазийских турок были уничтожены. Абуль-Касиму требовалось время, чтобы создать боеспособную армию. Этим и объясняется странный, на первый взгляд, факт, что малоазийские турки практически не вмешивались в борьбу между ромеями и печенегами. Хотя печенеги сильно рассчитывали на турецкую помощь.

Некоторое время Алексей I терпел набеги сельджуков на свои куцые малоазийские владения. Но когда с печенегами было покончено, а вслед за ними покорились мятежники на островах, базилевс изменил тактику. Из Европы в Азию была переправлена армия под началом Татикия. Возможно, значительную часть этого войска составляли турки, принявшие христианство. И совершенно точно — там было много франкских наемников, норманнов и фламандцев, которые служили Алексею за деньги.

Император поставил задачу наступать на Никею, но проявлять осмотрительность и не рисковать людьми понапрасну. Мы видим другого Комнина — осторожного, наученного горьким опытом поражений, берегущего людей. Эта осторожность принесет гораздо больший успех, чем героизм самых первых лет правления. Но зато она не даст Алексею такой славы, как его подвиги на поле брани.

Татикий выступил, дошел до Никеи и расположил войско в боевом порядке. Турки не показывались. Ромейский полководец был озадачен: что делать дальше? Его сомнения быстро рассеялись. Ворота Никеи отворились, и оттуда выехал турецкий отряд в 200 всадников. Джигиты атаковали войско Татикия. Норманнские наемники императора взяли копья наизготовку и стремительно напали на сельджуков. Мусульман загнали обратно в крепость.

После этого войско Татикия простояло у ворот до заката, удерживая поле боя за собой на рыцарский манер. Ни один турок больше не высовывал носа. Казалось, Никея вот-вот падет. Но как раз в то время, пока продолжалась осада, в Сельджукском султанате произошли большие перемены, которые сказались на судьбе всего Ближнего Востока и, конечно, на судьбе Малой Азии. Правителем султаната сделался Берк-Ярук. Он направил войска в Рум, чтобы восстановить здесь свою власть. {45}

Татикий блокировал Никею, когда до него дошли новости о вторжении в Малую Азию крупной сельджукской армии. Ее вел Барсук — полководец султана Берк-Ярука. Барсук вознамерился вытеснить византийцев из Малой Азии, а заодно — привести к покорности всех турецких эмиров, которые обрели фактическую самостоятельность во времена Мелик-шаха. Армия Татикия могла оказаться в западне. Осмотрительный византийский полководец отвел ее в Никомедию. Оттуда он планировал вернуться в Царь-город.

Эмир Никеи Абуль-Касим сделал вылазку и настиг Татикия у берегов Пропонтиды (Мраморного моря). Ромейский военачальник ответил контратакой. Фламандцы-наемники с копьями наперевес напали на турок и обратили их в бегство. Татикий вернулся в Константинополь. Вскоре после этого в Никомедию вошли турки Абуль-Касима.

Тем временем эмир Барсук приближался к Никее. Он вел очень тонкую политику. Настолько тонкую, что Абуль-Касим долго не сознавал опасности для себя. Ведь он формально правил от имени падишаха сельджуков. То есть Барсук должен был стать его союзником против византийцев и прочих врагов. Анна Комнина пишет, что Абуль-Касим хотел «овладеть скипетром Ромейского государства». Эти же пассажи мы слышали относительно Чакана. Повтор обвинений вызывает сомнение. Это означает одно. При византийском дворе относились очень серьезно к агрессии Чакана и Абуль-Касима. Однако Барсук имел собственные планы. Абуль-Касим в них не вписывался.