Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Речь папы говорилась на латыни. Следовательно, понимали ее не все. Но нашлись и переводчики, и проповедники, которые разнесли выступление понтифика по Европе. Точней, их заранее подготовили. Да и хорошо срежиссированный «экспромт» папы насчет Иерусалима появился отнюдь не спонтанно. Словом, вспышке папских эмоций предшествовала большая организационная работа.

Интересно одно. Изначально византийцы просили военной помощи для борьбы с сельджуками в Малой Азии. Но цель участников похода оказалась иной. Ею стало освобождение Гроба Господня от рук неверных. Гроб, как известно, находился в Иерусалиме. То есть целью кампании объявили Палестину, а не Малую Азию.

Те, кто хотел идти в поход, стали нашивать себе на одежду кресты. Поэтому их и прозвали крестоносцами. Механизм религиозной войны был запущен. Такую странную роль сыграли письма Алексея и его посольства на Запад с просьбами прислать побольше наемников. Сам того не желая, Алексей вызвал бурю.

Увидев столь сильный эффект от своей речи, папа даже несколько опешил. Видимо, успех был слишком велик. Экзальтированные люди немедля предложили самому наместнику св. Петра принять крест и возглавить поход. Урбан II благоразумно отказался от этой сомнительной чести. Не для того он сплавлял пассионариев из Франции и Германии, чтобы двинуться неизвестно куда во главе толпы неуправляемых людей. Понтифик назначил вместо себя «смотрящего» — легата. Им сделался ловкий архиепископ Адемар де Пюи, один из французских аристократов. Папа благословил его и назначил вождем похода. Иначе говоря, Церковь сразу попыталась взять в свои руки все нити управления прибыльным и многообещающим делом. Правда, вскоре выяснилось, что светские властители не желают делиться с попами своей властью. Служителей Церкви вежливо, но настойчиво отодвинут в сторону.

Но это позже. Покамест Урбан и его сотоварищи находились в состоянии эйфории. Им удалось вызвать такое брожение умов, какого еще не было.

Как обычно во время революционных потрясений, первыми на призыв понтифика откликнулись безумные неудачники, экзальтированные особы и всякие маргиналы. Полусумасшедший монах Петр Пустынник был главным агентом папы во Франции. Этот Петр (вернее, Пьер) происходил, как считается, из Амьена. Во всяком случае, он прожил там достаточно долго, чтобы заслужить прозвище Петр Амьенский. Вторая кличка — Пустынник — родилась из-за того, что предприимчивый монах отправился на поклонение Гробу Господню. Однако до Иерусалима путешественник не дошел. Но родилась легенда, будто Петр все-таки посетил Гроб и даже услыхал голос Спасителя:

— Петр, сын мой! Расскажи на родине о бедствиях Святых мест. Ты должен побудить сердца верующих спасти Иерусалим из рук язычников. Врата рая открыты для тех, кого Я избрал и призвал.

Неизвестно, кто придумал эту байку: сам Петр или папские агенты. Например, Анна Комнина убеждена, что Петр сочинил историю сам. То есть в Константинополе к этому человеку относились скептически. Но на Западе Пустыннику верили, за ним шли. То, что он являлся агентом папы, не подлежит сомнению. Проповедь Петра и началась-то неподалеку от Клермона. Ее результат превзошел ожидания, как и речь папы, о которой мы говорили выше. Всякая сволочь нашивала крест на одежду, рассчитывала на полное прощение своих преступлений и требовала поскорее выступить на освобождение Гроба Господня.

Это выступление было сродни революции. Со дна общества поднималась пена. Проходимцы желали карьеры и денег. Все поголовно мечтали о грабежах. Крупные политики управляли спектаклем из-за кулис и решали вопросы мироустройства на съездах, куда не допускалась чернь.

Петр Пустынник производил выигрышное впечатление. Загорелый под южным солнцем, страстный, с безумными глазами фанатика, он зажигал толпы бедноты.

Вскоре появился еще один проповедник. Это был обедневший рыцарь Вальтер Сензавеор (Голяк, Нищий). Этот действовал по собственной инициативе. Вскоре Вальтер и Петр возглавили большую толпу бедноты, которая рвалась на Восток. Толпа состояла из французов. Но план папы состоял в том, чтобы избавиться от лишних людей не только во Франции. Поэтому орда пилигримов двинулась в Кельн. К ней присоединились немцы. Неясно, кто их содержал. Они жили грабежом и подаянием, но даже в этом случае требовались какие-то финансы на текущие расходы. Финансисты неизвестны. И, видимо, никогда не будут известны. Документы не сохранились.

Из Кельна Вальтер Голяк отправился со своим отрядом в Константинополь. Петр Пустынник остался в Германии, чтобы собрать новые полчища защитников Гроба Господня.

Вальтер прошел со своими людьми через Венгрию и оттуда заявился в Византию. Всюду крестоносцы чинили разбой и насилия. Венгры без сожаления убивали пилигримов, большинство из которых составляли отпетые уголовники. Развернулась настоящая война. Не лучше обстояли дела в разоренной Болгарии, которая только что выдержала несколько восстаний и кровавую печенежскую войну. Теперь на эти несчастные земли обрушились крестоносцы.

Ромейские славяне стали убивать крестоносцев. Вальтер Голяк сражался, терял людей и прибыл в Константинополь с небольшим отрядом, уцелевшим после побоищ. Пилигримов радушно принял Алексей I. Царь не препятствовал ромеям убивать крестоносцев. Да он попросту и не смог бы этого сделать. Но даже если бы и смог, было бы аморально наказывать своих сограждан лишь за то, что они убивают бандитов и проходимцев, нашивших себе на одежду крест и в силу этого полагавших, что им позволено все: насиловать, грабить, пытать, убивать.

Но когда крестоносная сволочь достигла Царя-города — о, это другое дело! Она превратилась в воинов Христа. Ее нельзя было уничтожить. Этот поступок осудила бы вся католическая Европа. Это могло бы привести к гибели Византии, которую Алексей только что собрал заново из обломков. Поэтому восточно-римский император вел себя крайне осторожно. Это и называется «политика».

Пока Вальтер Голяк маршировал по дорогам Восточной Европы, его коллега Петр Пустынник развил бурную деятельность в Кельне и его окрестностях. Папские эмиссары тоже не дремали. По всей Европе развернулась широкая пропаганда похода. К Петру отовсюду стекались сторонники. Они шли из Германии, Скандинавии, Англии. Даже из Испании, хотя это противоречило интересам католического мира. На Пиренеях шла жестокая война с арабами, и ослаблять этот фронт было неразумно. Папа рекомендовал испанцам оставаться на месте, но никто не хотел слушать. Предприятие вышло из-под контроля.

Фанатизм людей достиг высшей точки. Он соседствовал с враньем и примитивным поиском выгоды. Многие выжигали себе кресты на теле и говорили, что это сделал сам Господь Бог. В крестоносные отряды охотно записывались воры и проститутки. Первые грабили своих коллег, а вторые — обслуживали и зарабатывали деньги. Впереди отрядов пускали гуся и козу — животных, которые обладали божественным даром, по мнению суеверной толпы.