Алексей Лобин - Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского

Под 1515 г. в описи Царского архива отмечен «приезд к Москве дацкого гонца Сидорика; и отпуск его с Москвы х королю». Об этом гонце упоминается в грамоте Василия III Христиану II от 1 июня 1516 г., из которой следует, что выехал «Сидорик» в Копенгаген вместе с послом к императору Дмитрием Загряжским [113] Rigsarkivet. Tyske Kancelli, Udenrigske Afdeling (TKUA). Rusland 1493–1578: Akter vedr. det politiske forhold til Rusland. 73–13. 2c; Русские акты Копенгагенского государственного архива. № 5. С. 13. . Сидору в Москве приглянулась русская женщина, и посланник попросил в письме королю, чтобы он походатайствовал за него перед великим князем. Ответ московского государя был категоричен: «…писал еси к нам в своей грамоте… чтоб нам для тебя, брата нашего, отпустити жену Сидорову, которую он понял в нашем государстве. Ино у нас во всех наших государствах того обычая нет, что нам в неволю свободных людей дава ти… и нам тое жонки твоему человеку Сидору в неволю отпустити непригоже» [114] Там же. № 6. С. 15. . Этим поступком государь показал, что не может позволить православной женщине отправиться в «неправедную» страну к еретикам. В его представлении жизнь в «латынянском» государстве и означала неволю. В этом же послании государь сообщил, что в Ивангороде по просьбе короля отданы в учение русской грамоте и языку молодые датчане, входившие в посольство фан Кохрана («мы тех твоих ро бят устроили в своих государствех, чтобы им скорее грамоте научитися, и призор бы им бол ши был») [115] Русские акты Копенгагенского государственного архива. № 6. С. 15–16. .

Наконец, к августу 1516 г. с участием датского посла магистра Дэвида были согласованы все пункты договора, и 9-го числа того же месяца в Копенгаген отправился дьяк Некрас Харламов [116] Там же. С. 17–18. с ратифицированной (скрепленной золотой печатью) пергаменной грамотой [117] Договорная грамота датскому королю, хранящаяся в Копенгагенском государственном архиве, писана, как и подобные соглашения с Максимилианом и Альбрехтом Бранденбургским, на пергаменте с подвесной на малиновом и золотом снуре малой золотой печатью, с одной стороны которой имеется изображение ездеца, колющего змия и круговой надписью «Василей Божиего милостию царь и государь всеа Русии великий князь», а с другой — двуглавый орел с круговой надписью части титула в сокращении. Грамота составлена в Москве 9 августа (Rigsarkivet. Tyske Kancelli, Udenrigske Afdeling. E 1. Forholdet til udlandet. Pergamentsbreve 1454–1751. Rusland 1516 8 2. Nr a-83). В переводе на немецкий язык закралась ошибка в дате: «jn Augusto den andern Tag». (1516, Augusti 2. Moskwa // Nya Källor tili Finlands Medeltidshistoria. Samlade och utgifna af Dr. E. Grönblad. Nr 365. P. 651–655). Эта ошибочная дата попала в некоторые исследования (Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений… С. 157). .

На первый взгляд, общие положения русского варианта договора предусматривали взаимную помощь друг другу («где будет тебе, брату нашему Кристерну королю, надобе наша помочь на твоих неприятелей, и нам тебе помогати, где будет мочно, а где будет нам надобе твоя помочь на наших неприятелей, и тебе нам помогати, где будет тебе мочно») [118] Договорная грамота великого князя Василия Ивановича с датским королем Христиерном II от 9 августа 1516 г. в собрании пергаменных актов: Rigsarkivet (Kobenhavn). Tyske Kancelli, Udenrigske Afdeling. E 1 Forholdet til udlandet. Pergamentsbreve 1454–1751. Rusland 1516 8 2. Nr a-83. . Россия обещала помогать «в правду, без хитрости» в борьбе со шведами, а датчане должны были участвовать в помощи против поляков и литовцев. Но далее в договоре была прописан весьма интересный пункт, который касался только совместных дел против Польши и Литвы. В случае начала боевых действий русскими войсками король должен был либо сам выступить в поход, либо послать своих «князей и воевод», и «делати тебе то дело с нами заодин». А если Христиан II пойдет войной на Сигизмунда, то русские войска должны помогать ему в этом. В этих отношениях достаточно очевидно вскрылись военно-политические планы Дании и России. Первая была готова дать обещания оказывать помощь в войне с Польшей и Литвой, лишь бы Василий III пошел против Швеции (с чего это вдруг датский король должен был воевать с поляками, если основным противником были шведы?). Вторая соглашалась помогать в борьбе со шведами, только бы Христиан II отвлек на себя «недруга» Сигизмунда. Но, по сути, московский государь даже не планировал нарушения 60-летнего перемирия со Швецией, утвержденного 9 мая 1513 г.

Обещание Василия III о торговле было исполнено почти через год в жалованной грамоте датским торговым людям [119] 1516, июль. Жалованная грамота датским купцам… // Русские акты Копенгагенского государственного архива. № 9. С. 21–22. . Датские купцы получили разрешение торговать в Новгороде и Ивангороде, им выделялись земельные участки для строительства пакгаузов («дворов») и церковь. Торговля с Россией была выгодна: Дания могла напрямую, минуя посредничество Ганзейского союза, закупать воск, лен, смолу, коноплю, пеньку. Пожалования русского государя фактически подрывали торговлю ганзейцев, поскольку датчане оказывались в более выгодных условиях. Как отметила А. Л. Хорошкевич, подобная «грамота купечеству целой страны давалась еще один раз — в 1618 г. — шведскому» [120] Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений… С. 157. .

Выполнение условий военной помощи друг другу в войне против «врагов альянса» изначально было невозможным. Для России главным врагом было Великое княжество Литовское, а для Дании — Швеция. Поэтому каждая из сторон пыталась выжать из договора максимальную пользу для себя. Василию III невыгодно было нарушать мирный договор со Швецией в то время, когда на русско-литовском фронте велись боевые действия. Король Христиан II, в свою очередь, не имел возможности вести войну против Литвы, поскольку был связан с королем Сигизмундом Виленским трактатом от 8 июня 1516 г., который содержал в себе общие выражения искренней дружбы между правителями [121] Заключению договора в Вильне предшествовала миссия датского посла Смитера Дитлева в апреле 1516 г. — См.: Форстен Г. В. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV и XVI столетиях. С. 221–222. . Польский король, в свою очередь, обещал не помогать Швеции припасами и военной продукцией. Параллельно с этим великий магистр Тевтонского Ордена Альбрехт, двоюродный брат зятя датского короля, заверил своего родственника в готовности заключить договор.