Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Установив таким образом подход к изучению данных описания, можно перейти к определению того, какой смысл вкладывается в нем в название сакалиба . Изучая описание, мы находим в нем немало указаний на места расселения сакалиба . Некоторые из них связаны с печенегами. Печенеги описания живут в местности, которую они занимали до середины 90-х гг. IX в., между Уралом и Волгой. По отношению к ним места расселения сакалиба определяются в двух фрагментах описания. Один из этих фрагментов принадлежит к рассказу о печенегах. Печенеги, сообщает автор, окружены различными народами со всех сторон. С севера с ними соседят кипчаки, с востока — гузы (торки русских летописей), с юго-запада — хазары и с запада — сакалиба . Все они нападают на печенегов; те, в свою очередь, тоже совершают на них набеги [66]. Другой фрагмент, в котором сакалиба связываются с печенегами, содержится в рассказе о сакалиба . В нем мы читаем, что от страны сакалиба до страны печенегов десять дней пути [132, с. 143; 313, с. 589; 175, ар. текст, с. 22] [67].

Начнем с упоминания о сакалиба в рассказе о печенегах. Изложенную в данном фрагменте информацию о печенегах интересно сопоставить со сведениями, имеющимися в других рассказах описания. Так, сведения о походах хазар на печенегов подтверждаются в рассказе о хазарах. В нем мы читаем, что хазары каждый год предпринимают походы на печенегов. При этом в рассказе о буртасах мы также встречаем упоминание о том, что они ежегодно совершают набеги на печенегов, но в рассказе о печенегах буртасы не фигурируют как их противники; с запада, говорит автор, на печенегов нападают сакалиба . В то же время в рассказе о сакалиба нет никаких сведений относительно их войн с печенегами. Из всех кочевников, с которыми граничат сакалиба , упоминаются лишь венгры, причем об их войнах с сакалиба рассказывается довольно подробно в главах, посвященных обоим народам. Излагаемые автором сведения, таким образом, не гармонируют между собой. В этой ситуации логично было бы предположить, что автор по ошибке ставит имя одного народа вместо имени другого, именно: помещая сакалиба вместо буртасов. Заменив сакалиба на б.р.дас (буртасы), мы устраняем возникшее противоречие. С одной стороны, печенеги кочуют к востоку от Волги, буртасы — живут к западу от нее; отсюда, буртасы находятся к западу от печенегов, как и говорит автор описания. С другой стороны, печенеги и буртасы непрерывно совершают набеги друг на друга, и эти сведения сообщаются в рассказах об обоих народах.

Сомнительным кажется и фрагмент, в котором сакалиба помещаются в десяти днях пути от печенегов. При внимательном прочтении текста описания можно обратить внимание на две существенные особенности. С одной стороны, указав однажды на дистанцию, разделяющую сакалиба и печенегов, автор далее совершенно забывает о последних, говоря, как отмечено выше, только о венграх. Более того, далее сообщается, что расстояние в десять дней пути отделяет сакалиба именно от венгров. С другой стороны, читая текст, нетрудно отметить, что в своем описании автор движется с востока на запад. Последовательность рассказов в описании такова: печенеги — хазары — буртасы — волжские булгары — венгры — сакалиба — русы [68]. При этом район проживания каждого из них определяется на основании данных о месте проживания народа, о котором говорится в предыдущем рассказе. Рассказ о хазарах начинается с указания расстояния между страной хазар и страной печенегов, рассказ о буртасах — с указания расстояния между страной буртасов и страной хазар, рассказ о волжских булгарах — с указания расстояния между землями буртасов и волжских булгар. Район проживания венгров также определяется по отношению к местам проживания булгарского племени эскелов. Учитывая такую манеру автора, было бы логично предполагать, что правилен один из вариантов Гардизи — расстояние в десять дней пути отделяет землю сакалиба от кочевий венгров [313, с. 588] [69]. Такую мысль высказывал уже Й. Маркварт [540, с. 188–189, особенно прим. 3 на с. 188], хотя он явно ошибался, полагая, что изменение в тексте принадлежит Ибн Ростэ [70]. Упоминание о том, что расстояние от земли сакалиба до земли печенегов — десять дней пути, встречается в трех передачах описания [132, с. 143; 313, с. 589; 175, ар. текст, с. 22], и можно считать, что эта фраза принадлежит автору начальной редакции описания. По всей вероятности, сам автор допустил ошибку и вместо «венгры» поставил «печенеги».

Таким образом, месторасположение земель сакалиба определяется, скорее всего, относительно кочевий венгров. Установить, где жили упомянутые в описании венгры, важно в двух отношениях. Прежде всего, места расселения сакалиба автор в одном фрагменте определяет по отношению к венграм. Кроме того, в геополитической ситуации того времени венгры — самый подвижный элемент. IX век — пора их миграций, завершившихся переселением в Паннонию. Установив, где застал венгров автор описания, можно попытаться определить время, к которому оно принадлежит.

Автор описания помещает венгров на берег Черного моря ( Бахр ар-Рум ). По его словам, они живут между двух рек, также впадающих в это море. Реки называются Итиль и Дуба/Рута [71]. Одна из этих рек полноводнее Амударьи. За одной рекой, в стороне сакалиба , живет некий народ из румийцев, именуемый нандар . Нандары многочисленнее венгров, но слабее их. Над областью нандаров возвышается высокая гора, по склону которой течет река. За этой горой живет другой народ из христиан, именуемый м.рдат . Другая река течет по стране сакалиба [72] , а далее — к хазарам; она больше первой.

Сведения об этих реках интерпретировались по-разному. Д. А. Хвольсон полагал, что речь идет о Дунае и Днестре [27, с. 119]. В. В. Бартольд в переводе текста Гардизи писал «Итиль и Дунай» [4, с. 58], не объясняя, впрочем, какая река называлась Итилем. Й. Маркварт считал, что речь в описании шла о венграх в Леведии, между Доном и Кубанью [540, с. 31–32] [73]. Такого же мнения придерживался и К. Э. Макартни [535, с. 43, 51].

Обратимся сначала к сведениям о реке, именуемой Дуба/Рута . Отождествление ее с Кубанью сразу поставило бы перед исследователем несколько проблем. Местность «в стороне сакалиба » пришлось бы тогда искать на Кавказе, но слово сакалиба не обозначало ни один из кавказских народов. Далее, не вполне понятно, с кем следует отождествить нандаров [74]. Кроме того, если автор обычно подробно останавливается на политических отношениях между различными народами и государствами, почему он ни словом не упоминает о подчиненности хазарам, бывшей реальностью во времена пребывания венгров в Леведии? Реку Дуба/Рута , видимо, следует искать в другом месте, и здесь самого пристального внимания заслуживает предложенная некоторыми учеными (см. выше) идентификация с Дунаем. Она очень хорошо обосновывается графически, ибо разница между Дуба или Рута, с одной стороны, и гипотетической формой Дуна (Дунай) — с другой, пренебрежимо мала. Кроме того, находит объяснение и название нандар — это дунайские болгары. Судя по тексту описания, автор сам не был у болгар и знал о них по рассказам венгров. Венгерское слово nandor обозначало болгар; оно происходило от древнего названия последних оногундур [75]. В описываемое время дунайские болгары уже были христианами, и это дает основание автору причислить их к христианам и к румийцам.