Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Процитированный выше географический фрагмент не мог, разумеется, входить в донесения военачальников. Между тем ничто не мешает полагать, что он тоже позаимствован из текстов, использовавшихся в государственной администрации. В пользу того, что информация взята из какого-то административного справочника, говорит строгая географическая определенность страны венгров со всех четырех сторон света. То же самое мы видим и в другом, появившемся несколькими десятилетиями позднее, произведении такого рода — в трактате «Худуд ал-'Алам», составленном для фаригунидского правителя Гузгана (северо-западный Афганистан). Можно представить себе, что и в Андалусии существовал административный справочник, куда, помимо прочего, заносились и сведения о далеких народах и странах.

В процитированном фрагменте, кажется, довольно точно отражены исторические реалии первой половины X в. Сопоставляя географические указания — Рим на юге от венгров, Константинополь тоже на юге, но с небольшим уклоном в сторону востока, саксы и франки на западе, — можно прийти к выводу, что речь идет о венграх, уже занявших Паннонию. Этой ситуации отвечает и фраза о печенегах: после ухода венгров за Карпаты печенеги заняли их бывшие земли (Этелькузу) и стали их восточными соседями. С этими сведениями, правда, несколько дисгармонирует помещение венгров на крайний восток, однако и эта часть фрагмента поддается объяснению. Можно предположить, что перед нами след воспоминаний о пребывании венгров в Этелькузу или Леведии; не исключено, впрочем, что Венгрия, расположенная (считая от мусульманской Испании) за христианскими государствами северной Испании, Францией, Германией и Чехией, действительно представлялась андалусцам крайним востоком.

К северу от страны венгров помещаются город М.рава и другие земли сакалиба . Сакалиба , следовательно, идентифицируются с населением М.равы , в которой следует видеть Моравию, правильно помещенную на север от территорий, занятых венграми. Упоминание о городе появилось, скорее всего, вследствие манеры мусульманских географов привязывать имевшиеся сведения именно к городам; сходным образом Польша Мешко I превращается под пером восточных авторов в «город М.ш.ка». Название сакалиба применяется, таким образом, к славянам — прежде всего, к славянам моравским, затем к другим — видимо, к чехам и белым хорватам, которые в то время жили к северу от венгров.

Сведения о сакалиба обнаруживаются в обоих дошедших до нас сочинениях ал-Мас'уди — трактатах «Промывальни золота и рудники драгоценных камней» («Мурудж аз-Захаб ва Ма'адин ал-Джаухар») (947/48 г.) и «Книга замечаний и пересмотра» («Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф») (956/57 г.). В первом из этих трудов мы находим описание сакалиба , а также отдельные упоминания о них, разбросанные по разным частям книги; особый, правда, крайне неясный и не дающий достаточных оснований для идентификации раздел посвящен храмам сакалиба [291, т. 1, с. 377–378]. В «Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф», напротив, сакалиба упоминаются лишь эпизодически. Тем более оправдано, следовательно, продвижение в анализе от более раннего произведения к более позднему.

Описание сакалиба в «Мурудж аз-Захаб» представляет собой компиляцию, состоящую из трех основных частей. Одна из них — сообщение о древнем царе Мадж.ке , другая — перечень племен сакалиба . Третья часть — рассказ о трех правителях сакалиба ; она не связана с предыдущими, ибо в них указываются совсем другие правители [154, т. 3, с. 61–65; 291, т. 1, с. 253–254; 58, с. 308–316; 540, с. 96–103].

Для анализа этого описания следует прежде всего упомянуть, какое место оно занимает в композиции «Мурудж аз-Захаб». Рассказ о сакалиба — часть небольшого свода описаний различных народов, который содержит также сообщения о франках, галисийцах и лангобардах [291, т. 1, с. 253–258]. Тот факт, что речь идет о народах Западной Европы, наводит на мысль, что первоисточник свода создан в западной части исламского мира, скорее всего, в мусульманской Испании. Показателен в этом отношении фрагмент из рассказа о лангобардах, где автор говорит, что из франков, сакалиба , галисийцев и лангобардов почти все воюют с Андалусией [154, т. 3,с. 77; 291, т. 1, с. 258]. Учитывая это, можно предположить, что и сакалиба следует искать в Западной и Центральной Европе.

Для выяснения значения понятия сакалиба наибольшую важность имеет список их племен. Некоторые из упоминаемых ал-Мас'уди названий распознать довольно легко. Дулана , очевидно, — неправильное написание дулаба , то есть чехи (дулебы). Их правитель Ван.дж Слаф — чешский король Вацлав (Венцеслав, 921–929). М.рава следует идентифицировать с мораванами, с.р.бин — с сорбами, х.р.ватин — с хорватами; речь, видимо, идет скорее о чешских хорватах. Идентификация остальных народов сложнее: 'с.т.б.рана обычно отождествляют со славянскими племенами стодоран [540, с. 104; 548, с. 314] или ободритов- северных [5, с. 47] или подунайских [518, с. 48]. Первая идентификация кажется более приемлемой, ибо обитавшие по реке Хавельстодоране жили намного ближе к перечисленным выше народам, чем ободриты, поселения которых находились в низовьях Лабы (северные ободриты) или на Дунае (подунайские ободриты). Алиф , с которого в тексте начинается слово 'ст.б.рана , — видимо, приставной алиф , появляющийся в арабских текстах там, где заимствованное слово начинается с труднопроизносимой группы согласных [83]. Для ма 'ин/м.наб.н удовлетворительной идентификации долгое время не существовало [84]; в начале 60-х гг. XX в. довольно правдоподобную гипотезу предложил Т. Левицкий, отождествивший этот народ со славянами, жившими по Майну — Moinzwinidi западных источников [366, с. 32–ЗЗ] [85]. Наименее ясные имена — х.шанин и б.рам. дж.лин (в другом написании — б.ран. джабин ). В отношении х.шанин высказывалось мнение, что речь идет о кашубах [16, с. 76; 5, с. 60]. Й. Маркварт справедливо отметил, что их поселения располагались слишком далеко от мест, о которых сообщает источник ал-Мас'уди. В то же время предложенная Марквартом идентификация с кучанами [540, с. 140–141] — замечу, что с такой идеей еще раньше выступал И. Лелевель [518, с. 48], — не представляется удачной [86]. Еще менее вероятно, что в источнике говорится о хижанах, как предполагает Ю. Видаевич [623, с. 17], так как в списке не фигурируют другие племена лютичей. Видимо, речь, скорее, идет о дошанах, северных соседях стодоран, или, может быть, о дечанах, восточных соседях сорбов. С графической точки зрения х.шанин вполне может быть искаженным душанин (дошане) или даджанин (дечане).