Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов
- Название:Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Институт Археологии Российской Академии наук
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:987-5-94375-110-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов краткое содержание
Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вторая ситуация — когда настоящий учёный не вполне убедителен в своих выводах. Возьму более знакомые мне сюжеты — «Слово о полку Игореве», «Переписка Грозного с Курбским». Никто не сомневается, что в своё время Александр Александрович Зимин был, пожалуй, наиболее признанным в мире авторитетом среди учёных-специалистов по истории России. Чем объясняется его настойчивость в доказательстве создания «Слова» в XVIII столетии? Безусловно, увлечённостью! Можно сказать, употребив терминологию Владимира Петровича, это «реанимация» толкования фальсификации. Почему построение Зимина оказалось недостаточно убедительным? Потому что, во-первых, он нс имел филологической подготовки, без которой нельзя было всесторонне рассмотреть памятник древней письменности. Во-вторых, он не был вполне подготовлен к рассмотрению собственных построений в контексте явлений XVIII в. Пушкин был убеждён, что не было человека, который мог бы написать тогда столь гениальное произведение, а Пушкин литературу XVIII в. знал. Это важный момент, который Зимин нс учёл, как и то обстоятельство, что о многих исторических фактах, которые содержатся в «Слове о полку Игореве», в XVIII столетии не было известно. До Карамзина в конце XVIII в. таких системных и выстроенных сведений о взаимоотношениях некоторых князей не могло быть.
Возьмём пример Эдварда Кинена, который придумал, что «Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским» это не XVI, а XVII в. Опять же Кинен недостаточно хорошо знал XVII в.: у него хорошая работа о «Казанской истории», он действительно историк. Но он не смог понять того, что лишь впоследствии (в XVIII столетии) были обнаружены документы о местнических делах и должностных назначениях, о которых никто не знал в XVII в. Ибо разрядные книги, опись царского архива и другие документы были опубликованы только начиная со времени Миллера и Щербатова.
Другой вариант. Вот сейчас появляются статьи — кстати, и журнал «Родина» публиковал — молодого ленинградского историка Филюшкина, претендующего на докторскую степень, о мифологеме рассказа Курбского об избранной Раде. Эта идея была подхвачена некоторыми историками. Видимо, тоже не учитывается то, что документы XVI в. почти все погибли. Это известно. А в 1626 г. был ещё страшный пожар Кремля, такой пожар, что Михаил Николаевич Тихомиров считал, что это была определённая документальная грань. При разборе дел в середине столетия, если требовались документы ранее 1626 г., нужны были устные свидетельства. Сохранились только внешнеполитические документы. Я издавал эти описи, я знаю, что это мартиролог погибших документов времени Ивана Грозного. Очень трудно себе представить, чтобы иностранцы могли дать убедительные подтверждения руководящих действий Сильвестра и Адашева. Они есть, но не так много. Уже в конце XVI — начале XVII в. Адашева сравнивают с Борисом Годуновым, которого, в свою очередь, называли протектором и который стал царём. Есть личное влияние, не зафиксированное должностью, и есть устные разговоры. Я думаю, что люди моего поколения прекрасно знают, что в годы нашей юности руководил страной не Калинин, формально подписывавший все указы и не имевший на деле вообще никакого значения, а человек, который был всего лишь руководителем партии. Только накануне войны Сталин понял, что нельзя не быть Председателем Совета Министров. В исторической ретроспективе подобные воздействия не всегда учитываются.
Но есть и другая форма. Это фальсификация уже нарочитая. Я имею в виду то, что сейчас вытворяет Фоменко и компания. Вот совсем недавно было, как всегда блистательное, интервью В. Л. Янина о том, что олигархи довели Новгород до падения. Там была фраза: «В магазинах Новгорода книг Янина нет, а книг Фоменко — навалом». Это так, и мы должны подумать о том, как с этим бороться. Потому что интерес к фальсификации возникает потому, что историки после 1991 г. целенаправленно пишут о том, что история была фальсифицирована. Некоторые видные по положению историки, заработавшие себе карьеру на соответствующей пропаганде, уверяют, что историческая наука вообще и в особенности марксистская наука — не наука. Но следует знать, что несмотря на разницу в идеологии международное научное сообщество вскоре после XX съезда КПСС проводило у нас международные конгрессы. Советский Союз мог многое купить, но не такое отношение международных научных организаций и обществ. Я был докладчиком на всех этих конгрессах и понимаю, с каким почтением и интересом относились ко многим нашим учёным. Фальсификацию новейшей истории нельзя распространять на предшествующий период. А между тем у нас это есть. Отсюда и общее неуважение к историкам. Учебники переделываются, сахаровские учебники можно сравнивать между собой на предмет сопоставления концепций, это характеризует главного редактора больше, чем историю. Таким положением, признаться, воспользовались сполна. И нам необходимо противостоять этому положению дел. Мы были свидетелями такой позиции: с нами на международной конференции «Великий Волжский путь» был один доктор наук, бывший высокопоставленный чиновник. Он уверял, что Фоменко — это главное, что есть в исторической науке. И вот два довода: во-первых, Фоменко академик. А во-вторых — какие тиражи! Но мы робко возразили, что академик от математики, может быть, великим математиком, а тираж булгаринского «Ивана Выжигина» был гораздо больше, чем тираж «Евгения Онегина», они выходили одновременно. И когда Пушкина и Булгарина в один день выбрали членами Общества любителей российской словесности Пушкин оскорбился и сказал, что он с этим обществом дела иметь не будет. Но они оба действительно были самыми популярными писателями России 1829 г.
Этим пользуются, это искажает преподавание в школе. Потому что школьные учебники полны фальсификаций. Тут правильно говорили, что всё начинается со школьного образования. В учебниках обращается внимание преимущественно на государственно-политическую историю, которая всегда будет объясняться конъюнктурно, и не дастся представление о быте и о жизни. Ведь доверяют Фоменко те, для которых история — витрина антикварного магазина. Фоменко — сам математик, и, вероятно, верит в своё дело, подобно Н. А. Морозову. Но те, кто получают деньги за это, прекрасно знают, что они делают. Мне позвонил один мой бывший студент (я преподаю в Историкоархивном институте с 1949 г.): «Вы сказали, выступая по телевидению, что вот этот фрагмент у Фоменко хорошо написан — это я писал ту страницу у Фоменко». Это, конечно, наша беда. Академия должна выступить. Сейчас мы только разговариваем друг с другом, а не пропагандируем свои взгляды широкой публике, это очень грустно.
Сегодня здесь говорили о том, какое влияние имеет фальсификация на современную жизнь. Мы заметили, что Оссиан очень много способствовал развитию культуры в Англии и развитию романтизма во всём мире. Для нас это важный источник для изучения культуры Англии. Для национального возрождения Чехии, конечно, имела значение Краледворская рукопись. Как человек моего поколения должен сказать, что для понимания того, что такое идеологический прессинг, имело огромное значение то, как проводилось обсуждение мнения Александра Александровича Зимина о «Слове». Когда учёные-администраторы и идеологи не дали учёным спорить и не послушали Тихомирова, Лихачёва и других, писавших об этом письма. Нужно было издать это всё и обсуждать, а не дожидаться, когда пройдет 40 лет, когда уже автор скончается.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: