Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Обращусь прежде всего к основе основ — источникам и их интерпретации.

Прямо надо сказать, что источники сильно мешают как Т. Хейердалу с А. Т. Фоменко, так и антинорманистам. А. Т. Фоменко избавляется от них простейшим образом, объявляя античные и средневековые тексты фальсификатами. А с фальсификатами и разбираться не требуется — о них можно просто забыть. Т. Хейердал не мудрствуя лукаво использует удобный для него текст (точнее, фрагменты двух текстов XIII в.) [100] Пролог к «Младшей Эдде» и начальная часть «Саги об Инглингах» в «Круге Земном» Снорри Стурлусона. как достоверную информацию, подтверждающую его догадку. То, что рассказу о миграции асов под водительством Одина из Азии посвящена немалая литература, и то, что в ней доказано: в том виде, в котором он представлен у Снорри, это «учёная», книжная легенда (другой вопрос, каковы её истоки) [101] См. классический труд: Hensler A. Die gelehrte Urgeschichte im altisländischen Schriftum. Berlin, 1908; на русском языке: Мельникова Е. А. Легенда об азиатской прародине в средневековой Скандинавии // Теория и методы исторической науки: шаг в XXI век. Материалы международной научной конференции. М., 2008. С. 359–361. , — его не интересует. «Азиатская прародина» скандинавов названа в источнике, и этого достаточно.

Источниковедческими вопросами не утруждают себя и антинорманисты. В первую очередь они отсекают (по необъяснённым и необъяснимым причинам) практически все ранние (до XV в.) источники по истории Восточной Европы и Древней Руси. Вот в монографии В. В. Фомина глава с многообещающим названием «Этнос и родина варяжской Руси в свете показаний источников» [102] Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 422–138. Нельзя не отметить, что это последняя (седьмая) глава книги, занимающая всего 50 из около 480 страниц. . Так и ждёшь анализа 9-й главы сочинения «Об управлении империей» Константина Багрянородного (интересно ведь, как интерпретировано, например, сообщение о славянах как пактиотах, то есть данниках росов, как перетолкованы бесспорно скандинавские «росские» названия Днепровских порогов), обсуждения знаменитого известия Вертинских анналов о росах, которые на поверку оказались свеонами [103] Дезавуировать это весьма неудобное для антинорманистов сообщение попытался А. Н. Сахаров: «Применительно к посольству руси в Константинополь и во Франкскую империю (уточню: 1) в Восточно-Франкскую империю, поскольку в это время единой "Франкской империи" уже не было, 2) посольство направлялось в Византию, а не во "Франкскую империю", где оно оказалось случайно — из-за невозможности вернуться домой тем же путём, которым прибыло в Константинополь. — Е. М .) 838–839 гг. создаются какие-то ходульные фантасмагории… Что касается "свеонов", то ведь это характеристика франков и не более того, хотя в составе посольства государства "Русь" могли быть и бывалые выходцы с берегов Балтики — кстати те же варяги» (Сахаров А. Н. Рюрик, варяги и судьбы российской государственности // Сборник Русского исторического общества. С. 13–14). То, что определение росов как свеонов принадлежит франками, не только не умаляет ценности этого сообщения, вопреки А. Н. Сахарову, а, напротив, повышает его достоверность, поскольку франки уже с конца VIII в. постоянно имели дело со скандинавами и Людовик Благочестивый, усомнившийся в национальности «росов», не раз отражал набеги викингов, принимал датскую знать на службу и потому прекрасно ориентировался в этнополитической ситуации в Скандинавии. Предположение же о «бывалых выходцах с берегов Балтики» не имеет ни малейшего обоснования в тексте. , сведений многих других источников. Хорошо, «росы», как можно понять, не интересуют автора (хотя неясно, почему, ведь если доказывать, что скандинавов в Восточной Европе не было до конца X в., то принципиально важно опровергнуть сведения о скандинавском происхождении росов, которые определённо находились в Поволховье по крайней мере с середины VIII в., а в Среднем Поднепровье — с первой трети IX столетия [104] Слабой попыткой сделать это является цитирование (практически без пояснений) паннонского «Жития Кирилла», Раффельштеттенского устава и нескольких сообщений восточных авторов разного времени // Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С.437–438. ), его внимание приковано к «варягам». Но тогда почему не только не рассматриваются, но даже не упоминаются византийские военные трактаты X в., где росы и варанги называются как подразделения византийского войска, скандинавские родовые саги, повествующие о вэрингах в Византии? Сообщений о варягах немного, но тем легче обозреть их и тем важнее их исследовать. Но речи нет ни о них, ни о древнерусских источниках, кроме Повести временных лет (ПВЛ), хотя варяги упоминаются и в Правде Ярослава, и в Киево-Печерском патерике, и в «Вопрошаниях» Кирика… Выбор источников, конечно, дело самих антинорманистов, но результат очевиден — выборочность и нерепрезентативность Источниковой базы.

К Повести временных лет автор обращается, однако и здесь нет анализа полной выборки упоминаний варягов (единственно возможный метод в современном исследовании) [105] Анализ полного корпуса упоминаний варягов в Повести временных лет см.: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Скандинавы на Руси и в Византии в X–XI вв. К истории названия варяг//Славяноведение. 1994. № 2. С. 56–68. Понятно, что наши выводы не могли удовлетворить В. В. Фомина, но тем естественнее для него было бы дать свою интерпретацию материала. : цитируются в качестве аргумента отдельные пассажи, время происхождения которых, их источник, место в структуре произведения никогда не оговариваются. А ведь Повесть временных лет — крайне сложный по своему происхождению и составу памятник. Однако автор полностью игнорирует источниковедческие исследования Повести [106] Достаточно сказать, что в этой главе нет ни одной (!) ссылки на труды А. А. Шахматова, А. Е. Преснякова, Д. С. Лихачёва, О. В. Творогова, А. А. Гиппиуса — крупнейших исследователей русского летописания. , в результате чего глава открывается утверждением, что «сводчики [!] ПВЛ» трудились «над нею со второй половины X до начала XII века» [107] Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 422. со ссылкой на соображение А. Г. Кузьмина, которое не было поддержано никем из летописеведов и уже поэтому требовало бы дополнительной аргументации. Вводная часть ПВЛ почему-то относится автором к концу X же века, хотя её позднее происхождение не вызывает сомнений ни у кого из специалистов — другой вопрос, когда именно она была составлена: в конце XI или начале XII столетия, что интенсивно обсуждается в последние годы.

Впрочем, ПВЛ не занимает у Фомина большого места — ей посвящено всего две страницы. Важнейший и главный источник сведений о Руси IX–XI вв. для автора — это сочинения по преимуществу XVI–XVII вв. (например, «Хронограф» С. Кубасова (1626), Белоцерковский универсал Богдана Хмельницкого (1648), вплоть до «Синопсиса» И. Гизеля 1674 г.), в порядке исключения — XV в. Вот здесь-то автор и находит главные аргументы своей концепции. Недоумевающий читатель может вполне логично спросить, каким образом писатели даже и XV, не говоря уж о XVII столетии, могли больше и точнее знать о событиях X в., чем современники событий или их ближайшие потомки? [108] Почему, например, за пределами интересов Фомина осталось сочинение Гельмольда (продолжено Арнольдом Любекским и доведено до 1209 г.), долгое время проведшего в земле вагров и принявшего участие в их христианизации? Именно в нём содержатся наиболее подробные сведения о ваграх, так занимавших С. А. Гедеонова, и о других поморских славянах. И пользоваться ей удобно — есть перевод на русский язык: Гельмольд. Славянская хроника. М., 1963. Позволю себе предположить: не потому ли антинорманисты «забывают» о Гельмольде, что о связях балтийских славян с Восточной Европой он не упоминает? У них были ранние источники? Какие? Ответ прост: «традиция, освящённая временем и имевшая широкое распространение» [109] Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь. С. 425. Ср. цитату из статьи А. Г. Кузьмина, используемую в качестве обоснования того, что на Руси знали о «русском» происхождении Одоакра (это утверждение опирается на сообщение Иордана, автора VI в., о принадлежности Одоакра к ругам, которые, в интерпретации А. Г. Кузьмина и его последователей, являются не германцами, а русскими): «Кузьмин выражает уверенность, что новгородский летописец XIII в. помнил о событиях V века (поскольку победитель Одоакра Теодорих Великий упоминается в «Повести о взятии Царьграда фрягами» в Новгородской первой летописи под 1204 г. — Е. М .), явно опираясь на устную традицию, может быть уже записанную к этому времени (выделено мною. — Е. М .)… и она оказывается достоверней весьма разноречивых записей об этнической принадлежности Одоакра"». Там же. С. 428. Вообще весь этот пассаж о «русском» Одоакре, упоминаемом в украинских источниках XVII в. и якобы известном и популярном на Руси XI в., мог бы быть предметом отдельного разговора, поскольку наглядно демонстрирует поразительное — и весьма показательное — смешение фактов и вымыслов, сообщений источников разного времени, неадекватных выводов и пр. Об анализе этой традиции см.: Формозов А.А. Человек и наука. Из записей археолога. М., 2005. С. 127–146. — понятно? А ведь в профессиональном исследовании историк обязан сначала аргументированно обосновать существование такой традиции, а уже потом апеллировать к ней.