Анатолий Хазанов - Экспансия Португалии в Африке и борьба африканских народов за независимость (XVI–XVIII вв.)

Весьма яркое свидетельство о значении сопротивления африканских народов как главного фактора, препятствовавшего португальской экспансии в глубь континента, мы находим в высказывании другого колониального чиновника, относящемся примерно к тому же времени: «Негр здесь абсолютный хозяин… Если мы не можем покорить негра вдоль побережья, то как же мы можем покорить его во внутренних районах?.. Говорят, что негром управляет инстинктивное уважение к белому человеку, особенно к португальцу. Но хотя это, возможно, прекрасная фраза для спича, это избитая и абсурдная ложь» [там же].

Изучение истории португальского колониализма приводит к выводу, что столь сложное и противоречивое историческое явление, как необычайная живучесть просуществовавшего полтысячи лет португальского колониализма, не может быть однозначно объяснено каким-либо одним обусловившим его фактором. Оно многопланово как по своему происхождению, по комплексности вызвавших его причин, так и по характеру факторов, действовавших, так сказать, трансэпохально, т. е. на протяжении всего периода существования португальского колониализма.

В основе феномена португальского колониализма находятся, по-видимому, два ряда взаимосвязанных факторов: объективные внешние, лежащие вне португальского колониализма и не зависящие от него, и субъективные внутренние, обязанные своим происхождением португальскому колониализму и полностью зависящие от него. К факторам первого ряда можно отнести то исторически детерминированное обстоятельство, что Португалия уже к XVIII в. намного отстала от других европейских держав в экономическом и военном отношении и сумела сохранить свои владения в ожесточенной борьбе за колонии, особенно усилившейся после завершения раздела мира в конце XIX в., лишь благодаря наличию острых противоречий между ее соперниками. Игра на противоречиях между крупными державами, лавирование между ними позволили Португалии, оставаясь в стороне от борьбы главных колониальных хищников, сохранить свою империю. Как правильно отмечает советский исследователь В. Л. Шейнис, «главным обстоятельством, помогавшим Португалии сохранить свои позиции в колониях, было острое соперничество между ее главными конкурентами» [192, с. 344–345].

Устойчивости португальского колониализма, несомненно, способствовало и то, что начиная с Метуэнского договора и особенно после войны за испанское наследство Португалия находилась в зависимости от Англии, которая, по выражению В. И. Ленина, «защищала ее и ее колониальные владения» [13, с. 383]. После второй мировой войны португальский колониализм находился под защитой западного империализма, и прежде всего блока НАТО во главе с США.

Что же касается внутренних факторов, то анализ собранных воедино из различных исторических источников сведений дает возможность воссоздать контуры и характер процесса генезиса португальского колониализма в XV–XVIII вв. и выявить некоторые его специфические черты.

Уровень общественного развития в африканских странах, подвергшихся португальской колонизации, был относительно высоким. В ряде из них еще до появления европейцев сложились раннефеодальные отношения, шел процесс феодализации. В этих условиях феодальная Португалия не могла привнести в эти страны более передовых общественных отношений. Португальский феодализм, хотя и был, несомненно, более развитым, чем раннефеодальный общественный строй, существовавший в таких африканских государствах, как Конго, Ангола, Лунда, Мономотапа, тем не менее не перерос того способа производства, который существовал в Африке ко времени португальской колонизации. Поэтому эта колонизация и вызванные ею факторы экономического характера не могли привести к исторически прогрессивной смене способа производства, к преобразованию феодальных структур в капиталистические. Напротив, взаимодействие в ходе колонизации двух в общем однотипных социально-экономических структур, базирующихся на феодальном способе производства, дополненное еще более отсталым рабовладельческим укладом, придало этому способу производства чрезвычайно устойчивый и застойный характер, законсервировало на долгое время существовавшие в Африке отсталые докапиталистические отношения.

Не меняло положения и стимулируемое великими географическими открытиями и колониальной экспансией развитие торгового капитала. Сам факт превращения части продукции в товары не приводит к смене форм производства. Кроме того, длительное сосуществование торгового капитала с феодальными структурами постепенно привело к компромиссу между ними, который проявлялся в том, что этот капитал, подчиняя себе непосредственных производителей, почти никогда не приводил к радикальным социальным переменам [158, с. 26–27].

Таким образом, португальская колонизация не принесла и не могла принести прогрессивного изменения общественного строя африканских стран, а, напротив, породила застойность социально-экономических отношений, крайнюю живучесть пережиточных форм производительных сил.

Более того, порожденные колонизацией сочетание докапиталистических производственных отношений с колониальным гнетом, тесное переплетение феодальных и рабовладельческих производственных отношений, ломка существовавших прежде общественных структур фактически означали регресс в общественном развитии африканских народов. Португальская экспансия насильственно нарушила нормальный ход истории этих народов, прервала восходящую линию их развития и на долгое время задержала их общественную эволюцию, которая, не будь колонизации, несомненно, шла бы теми же путями и в том же направлении, что и у народов Европы. Именно с колонизацией связан тот факт, что феодальный способ производства в Африке оставался незыблемым 400 лет. В то же время в тех районах континента, где доминировала первобытно-общинная структура, она была поставлена в такие условия, при которых оказалась не только законсервированной, но и как бы выключенной из исторического процесса общественного развития.

Начало формирования португальского колониализма совпало с началом эпохи первоначального накопления. Однако, несмотря на то что колонии были непосредственно вовлечены в процесс первоначального накопления, сам по себе этот процесс в колониях не имел места.

Из двух функционально связанных и взаимодействующих элементов (извлечение богатств из различных источников и направление их на создание и развитие капиталистического производства, т. е. превращение их в капитал), из которых, в сущности, складывался процесс первоначального накопления, на колониальной почве имел место только первый из этих процессов. В отличие, скажем, от Англии — классической страны первоначального накопления, где имели место обе стороны или фазы этого процесса, ни одна из колоний не прошла полного цикла первоначального накопления. На колониальной почве этот цикл всегда имел незавершенный, урезанный характер.