Никита Хотинский - Ковыль-трава на Куликовом поле

Подведем итог затянувшемуся рассказу о причинах миграций кочевников-скотоводов. Несмотря на всю условность выделения чистых типов миграций степняков (имевших часто смешанный характер), можно все же попытаться подразделить их на хозяйственные, спасительные и агрессивные [95] Подробнее о различных типах и стадиях кочевания степняков см.: Плетнева С. А. Кочевники средневековья. М., 1982. .

Хозяйственные перемещения имели главным образом социальную основу, так как определялись особенностями экономики кочевников, находившихся в постоянном движении в поисках пастбищ. Такие передвижения скотоводов не выходили, как правило, за пределы степной зоны.

Спасительные миграции определялись экологическими кризисами, возникавшими в степях в связи с засухами и падением биологической продуктивности пастбищ. Гонимые бескормицей кочевники в этом случае иногда уходили за пределы привычной для них степной зоны.

Агрессивные миграции имели в основном социальные корни, они не могут быть объяснены ни хозяйственными нуждами, ни экологическими причинами. Орды воинственных кочевников в этих случаях выходили далеко за пределы степной зоны. В дальнейшем большая их часть должна была вернуться в степи, так как иначе они должны были бы изменить тип своего хозяйства, к чему кочевники еще не были подготовлены.

К этому третьему типу миграций, несомненно, относятся нашествия монголо-татарских орд Чингис-хана, Батыя и Мамая.

трашная туча батыевских орд ушла так же внезапно, как и появилась. Трудно даже представить степень разорения и опустошения земли Русской. В руинах и пепелищах лежали многие города и веси. Оставшееся в живых население скрывалось в лесных и болотных дебрях.

Епископ Владимирский Серапион писал в 1270 году: «Се уже к 40 лет приближаеть томление и мука, и дане тяжькыя на ны не перестануть, глади, морове живот наших; и всласть хлеба нашего изъести не можем… Кровь и отец и братья нашея, аки вода многа землю напои… мьножаища же братья и чада наши в плен ведени быша; села наша лядиною поростоша» [96] Кочин Г. Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII — начала XVI в. М.; Л., 1965. С. 91–92. .

Созданной неимоверными усилиями земледельцев Северо-Восточной Руси системе сельского хозяйства был нанесен страшный удар. Перед монголо-татарским нашествием этот район (благодаря переходу от подсечно-огневой системы земледелия к паровой и трехпольной) находился в стадии хозяйственного расцвета [97] Там же. С. 91. . Особую роль играло испокон веков мало облесенное Владимирско-Суздальское ополье с его черноземовидными плодородными землями. Уже в XII веке этот район отличался от окружающих лесных территорий высоким уровнем пашенного земледелия, пришедшего на смену менее рентабельному подсечному, или лядинному, огневому земледелию.

В XII–XIII веках это ополье, пишет Г. Е. Кочин в книге «Сельское хозяйство на Руси конца XIII — начала XIV в.», было житницей северо-востока Руси. Наиболее важными районами интенсивного развития полевого пашенного земледелия здесь были Юрьево Поле и Углече Поле. Благодаря эффективному сельскому хозяйству в этих плодородных районах возникли древнейшие и богатейшие города Северо-Восточной Руси: Ростов, Суздаль, а затем Владимир, Переславль-Залесский, Углич, Юрьев-Польский. Характерно, что большинство этих городов возникало не на больших водных путях, а вдали от них: в центре и по периферии плодородных ополей [98] Тихомиров М. Н, Древнерусские города. М., 1946. . «Появление и рост в XII и в начале XIII в. новых городов — Москвы, Твери, Звенигорода, Клипа, Костромы, Дмитрова, Галича, Нижнего Новгорода и многих других — явилось результатом роста численности населения в районах их возникновения и экономического процветания этих районов» [99] Кочин Г. Е. Указ. соч. С. 91. .

Таким образом, ополья Ростово-Суздальской земли сыграли выдающуюся роль в русской истории. Они явились «ядром Северо-Восточной Руси, в котором, судя по археологическим памятникам, в домонгольское время наблюдается наибольшая концентрация населения и где сложилась значительная часть ресурсов, позволивших освоить весь Северо-Восток и в конечном итоге сыгравших определенную роль в формировании демографического ядра Московской Руси» [100] Лапшин В. А. Система расселения в центральном районе Ростово-Суздальской земли X–XIII вв. и природный фактор // Человек и окружающая среда в древности и средневековье. М., 1985. С. 101–102. .

Многоплановая система экономики Древней Руси, сочетавшей земледелие, придомное скотоводство, бортничество, охоту, рыболовство и т. д., была хорошо приспособлена к развитию в различных типах ландшафтов. В этом отношении она резко отличалась от более однородного кочевого скотоводства, жестко привязанного к степной зоне. Владея большим спектром различных хозяйственных навыков, крестьяне Древней Руси с успехом осваивали и плодородные земли киевской лесостепи, и рязанские дубравы, и новгородские смешанные леса, и таежные дебри Белозёрья.

Наибольший хозяйственно-культурный эффект достигался не в однородных — степных или лесных — ландшафтах, а в контактной лесостепной зоне. Здесь соотношение тепла и влаги максимально сбалансировано, что определяет высокую биологическую продуктивность растительного и животного мира лесостепи. Зоологам и ботаникам это явление известно под названием «пограничного эффекта».

Только монголо-татарское нашествие не позволило Руси укрепиться в своих плодородных лесостепных районах и «шагнуть» в степь. С утратой богатейшей житницы — киевской лесостепи роль Владимирского ополья как зерновой базы Северо-Востока существенно возросла. Этот район привлек особо пристальное внимание завоевателей-кочевников.

Надежда, что после нашествия Батыя монголо-татары исчезли совсем, не оправдалась. Вскоре они вернулись на опустошенные русские земли и наложили на нее страшное ярмо — непомерную дань, высасывавшую на протяжении многих десятилетий все соки из плодов народного труда. В 1242 году большинство уцелевших русских князей были вызваны в ставку Батыя, где вынуждены были признать свою полную зависимость от Орды. С этого времени они по существу лишались политической независимости и должны были своим верноподданническим поведением добиваться татарского ярлыка — права на княжение, оговариваемого обязанностью выплаты огромной дани.