Борис Флоря - Куликовская битва. Сборник статей

1363 год стал годом больших политических успехов Москвы. Ликвидировав попытку суздальского князя вернуть себе владимирский стол, Дмитрий Московский привел под свою руку и те княжества, где правили недружественные ему князья. Краткое известие об этом помещено в Рогожском летописце: «Тако же надъ Ростовьскымъ княземъ. А Галичьскаго Дмитрея изъ Галича выгнали» [242] Там же, т. XV, вып. 1, стб. 74. . Другие летописные своды сохранили несколько более подробное описание событий. Так, в Софийской I летописи читается сообщение, восходящее к ростовскому летописному источнику, согласно которому в 1363 г. «князь Андрей Федоровичь приѣха изъ Переяславля въ Ростовъ, а съ нимъ князь Иванъ Ржевский съ силою» [243] Там же. СПб., 1851. т. V, с. 229. . В иных близких по тексту сводах добавлено «силою великою» [244] Там же, т. I, стб. 532; Насонов А. Н. Летописный свод XV века: (по двум спискам). — В кн.: Материалы по истории СССР. М., 1955, вып. II, с. 302. . Переяславль в 1362 г. как часть великокняжеской территории был под контролем Дмитрия Ивановича, и приход оттуда в Ростов князей Андрея Ростовского и Ивана Ржевского ясно показывает, что их действия направлялись великим князем. Да и «сила великая» не могла быть самостоятельно собрана ни Андреем, до того времени владевшим незначительным Бохтюжским уделом в Ростовском княжестве, пи Иваном, вероятно вообще не имевшим тогда каких-либо самостоятельных владений в Смоленском княжестве.

Появление в Ростове Андрея Федоровича с великокняжескими полками привело там к политическим переменам. Под 1364 г. в ростовском летописании сообщалось, что «того же лѣта поѣха князь Костянтинъ Василиевичь на Устюгъ» [245] ПСРЛ, т. V, с. 230; т. IV, ч. 1, вып. 1, с. 291; т. I, стб. 533; Насонов А. Н . Летописный свод XV века, с. 302 (в последнем источнике это событие датировано не 1364, а 1363 г.). . После этих событий определение «Ростовский» прилагается в источниках уже ко князю Андрею Федоровичу [246] ПСРЛ, т. XVIII, с. 110, под 6879 г.; т. XV, вып. 1, стб. 110, под 6883 г.; т. I, вып. 3, стб. 439, под 6917 г. Князь Константин назван Ростовским только в записи о его смерти (Там же, т. XV, вып. 1, стб. 79, под 6873 г.). , из чего становится ясным, что именно он стал править в Ростове. Показательно и то, что только Андрей из всех ростовских князей «ведал» Орду, т. е. имел право дипломатических сношений с нею [247] Там же, т. XVIII, с. 110. . Что касается дяди Дмитрия Московского по женской линии князя Константина Васильевича, то, судя по летописному указанию на Устюг и по тому, что его потомки владели землями по р. Ваге, он получил в удел эту удаленную часть Ростовского княжества.

Переход Ростова в руки московского ставленника должен был вернуть Дмитрию Московскому те территории в княжестве, которые принадлежали его предшественникам, в частности с. Богородицкое, которое, кстати, упоминается в духовной грамоте Дмитрия Донского 1389 г., [248] ДДГ, № 12, с. 34. и Стретенскую половину города Ростова.

Ростовское летописание сохранило подробности пе только относительно промосковских политических перемен в древнейшем княжестве Северо-Восточной Руси, по и некоторые детали московской операции против Галицкого княжества. Оказывается, на галицкого князя Дмитрия Борисовича обрушилась объединенная рать всех московских князей: Дмитрия и Ивана Ивановичей, а также Владимира Андреевича. Жена галицкого князья была захвачена, в плен, а сам он изгнан из княжества [249] Насонов А. Я . Летописный свод XV века, с. 301. . В Галиче была восстановлена власть московских Даниловичей.

Такая же участь постигла и стародубского князя Ивана Федоровича. Под напором московской силы он вынужден был оставить Стародуб и уйти, как и Дмитрий Галицкий, в Нижегородское княжество к противнику Москвы Дмитрию Суздальскому [250] ПСРЛ, т. XXVII, с. 243, 327; везде под 6870 г., но здесь изложены события 1362 и 1363 гг. Летописная статья 6871 г. в этих сводах пропущена. . Некоторые историки считают, что в результате этих событий Стародубское княжество утратило свою самостоятельность и было присоединено к Москве [251] Пресняков А. Е. Указ, соч., с. 149. прим. 3 (Иван Федорович — последний стародубский князь); Очерки истории СССР: Период феодализма, IX–XV вв., ч. 2, с. 135. . Согласиться с такой точкой зрения невозможно, ввиду того что местные князья, владевшие Стародубом, упоминаются в источниках и после 1363 г. [252] Так, князь Андрей Федорович Стародубский упомянут среди участников похода на Тверь в 1375 г., причем явно во главе сил своего княжества (ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стб. 111). Но несомненно, что в 1363 г. стародубский стол перешел в руки сторонника великого князя Дмитрия Ивановича. В этом небольшом княжестве Москва также упрочила свое влияние.

Таким образом, через четыре года после смерти Ивана Красного московское правительство сумело не только восстановить все то, чем владел этот великий князь, по и упрочить эти владения за собой, объявив большую их часть собственностью своего князя.

Между тем утративший владимирский стол князь Дмитрий Суздальский не думал так легко примириться с потерей. В это время старший брат Дмитрия Андрей, видимо, отказался от нижегородского стола, и Дмитрий решил прежде всего расширить свою власть в собственном княжестве. По старшинству именно он должен был наследовать Андрею. Но когда Дмитрий с матерью и суздальским епископом Алексеем приехал в Нижний Новгород, оп застал там нового нижегородского князя — своего брата Бориса Городецкого. Тот не уступил ему нижегородского стола, и Дмитрию ни с чем пришлось вернуться в свой Суздаль. Предвидя неизбежную борьбу за главный стол княжества, Борис осенью 1363 г. укрепил Нижний [253] Там же, стб. 74. .

Московское правительство следило за развитием событий в Нижегородском княжестве. Захват Борисом нижегородского стола, видимо, вызвал какие-то опасения Москвы. Во всяком случае следует отметить, что создавалась потенциальная возможность образования на востоке русских земель крупного единого княжества, включавшего такие центры, как удельный город Бориса Городец и занятый им Нижний Новгород. Важное значение приобретали при этом тесные родственные связи Бориса с великим князем литовским Ольгердом, которому он приходился зятем, и начатые Борисом дружественные контакты с Сараем, откуда ханские послы привезли ему ярлык на Нижегородское княжение [254] Там же, т. V, с. 230; т. IV, ч. 1, вып. 1, с. 291. . В складывавшуюся в Нижегородском княжестве ситуацию решил вмешаться митрополит Алексей.

Дело в том, что когда в 1341 г. в результате прямых действий Орды путем слияния Суздальского княжества с выделенными из Владимирского княжества территориями Нижнего и Городца было образовано Нижегородское княжество во главе с Константином Суздальским, в церковном отношении земли нового княжества оказались поделенными надвое. Суздальская территория осталась в ведении суздальского епископа, а волости Городца и Нижнего Новгорода, ранее относившиеся к Владимиру, остались в составе Владимирской епархии, которой управлял сам митрополит. Таким образом, на территории, над которой в 1363 г. установил свой контроль Борис Городецкий, церковная власть принадлежала Алексею [255] РИБ, т. VI. 2-е изд. Прилож., стб. 280. . И последний решил ею воспользоваться.