Виталий Пенской - «Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Для решения задач нашего исследования наиболее ценными оказались летописи, которые можно разбить на несколько групп. Если вести речь о предшественниках стрельцов пищальниках, то наиболее информативны в этом плане оказываются псковские летописи [84] См.: Псковские летописи // ПСРЛ. Т. V. Вып. 1–2. М., 2000–2003. . Для псковских книжников характерна определенная, давно подмеченная исследователями, «приземленность» «философии истории», положениями которой они руководствовались при составлении своих летописных сводов. В псковских летописях «наибольший интерес представляет обильнейший материал, — отмечал в предисловии к изданию псковских летописей отечественный историк А.Н. Насонов, — почерпнутый из местных источников(выделено нами. — В.П .)…» [85] Насонов А.Н. Предисловие // ПСРЛ. Т. V. Вып. 2. М., 2000. С. 3. . Именно эта местная информация, которую псковские книжники-составители летописных сводов (1, 2 и 3-й Псковских летописей во всех их списках) заимствовали, судя по всему, и из материалов псковского «архива», хранившегося в «ларе» в церкви Св. Троицы, и представляет наибольший интерес, так как здесь содержатся сведения относительно порядка набора псковского войска, в т. ч. и пищальников. Отдельные же сюжеты позволяют утверждать, что книжник пользовался сведениями, полученными из первых рук — от участника и очевидца события. Таков, к примеру, рассказ о неудачной попытке штурма Смоленска во время первой его осады Василием III псковскими пищальниками-добровольцами (подробнее об этой истории мы расскажем дальше).

Если же вести речь об официальном великокняжеском летописании, то, несомненно, больше всего сведений о московских стрельцах содержат в первую очередь т. н. «Летописец начала царства» [86] Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича // ПСРЛ. Т. XXIX. М., 2009. , разные редакции которого нашли свое отражение затем в Львовской и знаменитой Никоновской летописи (Патриарший список) [87] Львовская летопись // ПСРЛ. Т. XX. М., 2005; Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // ПСРЛ. Т. XIII. М., 2000. , а также в не менее знаменитом Лицевом летописном своде (в соответствующих его томах и связанных с ними Александро-Невской и Лебедевской летописях) [88] Александро-Невская летопись. Лебедевская летопись // ПСРЛ. Т. XXIX. . Ценность летописей этого круга заключается прежде всего в том, что, излагая официальную версию событий, они составлялись с активным использованием архивных и делопроизводственных документов того времени. Так, характеризуя Никоновскую летопись, отечественный историк В.К. Зиборов писал, что она «является уникальным памятником русского летописания; в его состав были включены разнообразные произведения: летописи, сказания, повести, жития святых, архивные документы(выделено нами. — В.П .)», причем, по словам исследователя, «при составлении памятника все составляющие материалы подверглись единовременной литературной и идеологической обработке» [89] Зиборов В.К. Русское летописание XI–XVIII веков. СПб., 2002. С. 142. . Документальные вставки в летописный текст (прямой, порой чуть ли не дословный пересказ воеводских «отписок» в Москву и воеводских же победных реляций-сеунчей, переложение, также весьма близкое к тексту, разрядных записей, «конспекты» «розыскных дел», походные «дневники» и т. п.) хорошо заметны (к примеру, когда речь заходит о событиях Ливонской войны 1558–1561 гг.). И, поскольку стрельцы играли в этих событиях (в осаде той же Казани в 1552 г. и Полоцка десятью годами позже) немаловажную роль, то встретить упоминания о них, об их действиях в ходе той или иной кампании или похода, о начальных людях стрелецкого войска немудрено.

Правда, стоит заметить, что летописные заметки о стрельцах касаются прежде всего внешней, событийной стороны их истории и практически ничего не говорят о «внутренней» стороне, т. е. о том, что мы называем для удобства стрелецкой «повседневностью», что может быть отнесено к стрелецкому быту, внутреннему устройству стрелецкого войска — ив мирной жизни, и на войне. Но немалый пласт такой информации содержат разного рода сохранившиеся актовые материалы. Увы, к нашему глубочайшему сожалению, архив Стрелецкого приказа, в котором хранились документы, касающиеся ранней истории стрелецкого войска, погиб в великом московском пожаре 1626 г. (точнее, то, что в нем оставалось после грандиозных пожаров 1571 и 1611 гг.), и те акты, которые мы имеем, как правило, не связаны напрямую с деятельностью Стрелецкого приказа и тех административных структур в бюрократическом аппарате Русского государства, которые ему предшествовали. Тем не менее отдельные документы или их серии из приказного делопроизводства [90] См., например: Столбцы дел московских приказов (Городового, Поместного, Разрядного) по управлению Ливонскими городами 1577–1579 гг. // Памятники истории Восточной Европы. Т. III. Документы Ливонской войны (подлинное делопроизводство приказов и воевод) 1571–1580 гг. Москва — Варшава, 1998. , частных и монастырских (в особенности, поскольку они сохранились намного лучше) архивов [91] Так, например, ряд любопытных документов по «внутренней» истории стрелецкого войска опубликован в «Актах служилых землевладельцев» (См.: Акты служилых землевладельцев. Т. I–IV. М., 1997–2008), не говоря уже о материалах, содержащихся в вышедших до 1917 г. сборниках документов (см., например: Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. I–II. СПб., 1841; Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Императорской Академии наук. Т. I–III. СПб., 1836; Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. I–II. СПб., 1846 и др.). , опубликованные в разное время, позволяют нам взглянуть на стрелецкую «повседневность», на которую официальное летописание не обращало внимания. Весьма полезными источниками сведений, хотя и не дающими обычно прямой информации, непосредственно относящейся к стрельцам, выступают всевозможные хозяйственные монастырские книги. Из них можно узнать о ценах на провиант и фураж, одежду, обувь, предметы обихода, оружие и пр. — даже о размерах стрелецкого жалованья в провинции и о сроках его выплаты [92] См., например: Приходно-расходные книги Соловецкого монастыря 1571–1600 гг. М. — СПб., 2013; Приходные и расходные денежные книги Кирилло-Белозерского монастыря. 1601–1637 гг. М. — СПб., 2010 и др. .

Наконец, характеризуя источники, которые прямо или косвенно касаются истории стрелецкого войска, нельзя не упомянуть разрядные книги. К настоящему времени издан целый ряд разрядных книг как официального, так и частного происхождения [93] См., например: Книги разрядные, по официальным оных спискам. Т. I–II. СПб., 1853–1855; Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции по 1565 год включительно. М., 1901; Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966; Разрядная книга 1550–1636. Т. I–II. М., 1975–1976; Разрядная книга 1559–1605. М., 1974; Разрядная книга 1475–1605. Т. I–IV. М., 1977–2003 и др. , из которых можно почерпнуть информацию, касающуюся самых разных сторон русского военного дела. Более того, их оцифровка усилиями энтузиастов и размещение в Сети сделали их доступными не только узкому кругу специалистов, имевших возможность работать с ними в древлехранилищах, и тем самым открыли новые перспективы в изучении русской военной истории.