Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

В школе был установлен строгий режим секретности. Все работники школы и курсанты носили красноармейскую форму. Немцам категорически запрещалось без крайней необходимости выходить за территорию. Даже телеграммы отправлялись на русском языке, а затем переводились и шли дальше уже на языке оригинала. Режим помог — осложнений не возникало.

Полноценно школа работала всего три года. За эти три года для рейхсвера она подготовила около тридцати человек, для РККА — около шестидесяти. Немного. Однако качество подготовки было очень высоким. Именно выпускники школы составили то ядро, вокруг которого в гитлеровской Германии развернулась крупномасштабная подготовка танкистов.

Наши же получили от школы значительно меньшую выгоду, чем рассчитывали. Планы-то были большие. В сентябре 1929 года нарком обороны Ворошилов изложил начальнику немецкого генштаба Хаммерштейну-Экворду, чего, собственно, русские от немцев ждут. Тут было и создание КБ под руководством немецких специалистов, и учеба наших инженеров в Германии, и то, что немцы помогут нам наладить серийное производство танков, и даже, может быть, постройка у нас немецких танковых заводов. В общем, чтобы немцы помогли нам создать наше собственное танкостроение, ни больше ни меньше. Хаммерштейн-Экворд не отказывался. По его словам, в планы германской стороны входила разработка в Казани нового танка, лучшего из существующих. Не встретили возражений и другие идеи, высказанные Ворошиловым. Однако с реализацией возникли заминки — отчасти по объективным причинам, а отчасти потому, что даже у «восточника» Хаммерштейна-Экворда русофильство все-таки так далеко не заходило.

Но не следует думать, что мы, во всем полагаясь на немцев, расслабились. В СССР полным ходом развивалось собственное танкостроение. И жалуясь на то, что немцы не показывают нам новейшие разработки, наши тоже не спешили знакомить их со своими достижениями. А когда испытания все-таки начались, они были небесполезными не только для немцев, но и для нас. Многие элементы немецких танков нашли применение в нашем танкостроении. Многие наработки, опробованные в Казани, позже реализовались, когда немецкие танки пересекли советскую границу, не только с их, но и с нашей стороны. Но больше все-таки с их…

Наблюдавшие за испытаниями танков русские работники курсов рассказывали, например, как танк загоняли в озеро, пытаясь проверить, может ли специально облегченная машина держаться на плаву, передвигаться по дну на небольшой глубине — а в 1941 году танки Гудериана форсируют Буг по дну. Впрочем, и наши по части тактики и теории многое приобрели. Так, например, немецкая методика обучения легла в основу «Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА».

Танковая школа в Казани закрылась одновременно с Липецкой 6 сентября 1933 года, когда в Германии к власти пришел Гитлер.

Немцы не только помогали нашим в развитии военной промышленности, но при их активном содействии СССР приобретал вооружение и за рубежом. Для этой цели в 1922 году при непосредственном участии Разведупра и лично самого Дзержинского было создано специальное акционерное торговое общество «Востваг». Некоторые сведения о нем содержатся в диссертации В. В. Захарова «Политика Советского государства по отношению к Германии в военной области и ее влияние на обороноспособность СССР».

Подлинными задачами «Воствага» были ведение военно-экономической и технологической разведки за рубежом, содействие развитию оборонной промышленности СССР и оснащению РККА современной военной техникой с помощью свободной коммерческой деятельности — попросту говоря, занималось это общество закупками военных материалов, оружия и стратегического сырья. Главная зарубежная контора общества находилась сначала в Берлине, а затем была перенесена в Париж, где действовала под прикрытием торговой фирмы «Спакомер». Берлинским филиалом «Воствага» руководили кадровый советский разведчик Немцов и сочувствующий коммунистам бывший член правления концерна «АЭГ» немец Девингталь. Филиалы имелись также в Нью-Йорке, Улан-Баторе, Кантоне, Тяньцзине и других городах. Рядовые сотрудники «Воствага» не знали о подлинной и главной цели фирмы, в которой они работали, и не могли знать — для прикрытия по рекомендации Яна Берзина на работу приглашались только лица, имеющие у местной полиции репутацию благонамеренных, позднее — даже члены нацистской партии.

В 1927 году к работе «Воствага» был подключен Наркомторг СССР. В том же году двумя секретными постановлениями Политбюро на фирму возложили задачи, связанные с торговлей оружием за рубежом. Ее представители постоянно работали в крупнейших германских фирмах — производителях продукции военного назначения — «АЭГ», «Цейс», «Борзиг» и др.

«Востваг» возглавлял советский военный разведчик Стефан Мрочковский (не путать с офицером-троцкистом Сергеем Мрачковским). Стефан Мрочковский был активным участником гражданской войны на Украине, а в 1923 году вошел в руководство специальным акционерным обществом «Метахим», созданным для реализации совместных с Германией военно-химических проектов. На нем было общее руководство, а целевым распределением средств занимался сам Ворошилов. И средства были внушительные. К концу 1933 года капитал «Воствага» составлял 3 миллиона 100 тысяч долларов США, из них в Германии — 500 тысяч.

Помните Готфрида, того офицера, которому так дорого обошлись кофе с коньяком в гостях у Нидермайера? Что-что, а уж пить вместе и вести разговоры наши и немецкие офицеры имели все возможности. До самого прихода к власти Гитлера военные обеих стран активно ездили друг к другу в гости.

Первые подобные контакты относятся еще к 1925 году. Тогда Тухачевский, бывший в ту пору зам. начальника Генштаба РККА, впервые был приглашен на маневры в Германию. В сентябре 1926 года с ответным визитом к нам прибыли два офицера рейхсвера — обер-лейтенант Гельмут Вильберг и ритмейстер Пауль Ешоннек. В том же году СССР посетил шеф ветеринарной инспекции рейхсвера доктор Пец. Затем 8 офицеров Красной Армии поехали к немцам на маневры в Дёберице и Мекленбурге. Вообще посещения маневров стали основной формой военных контактов и проводились достаточно интенсивно. Ну, а где совместные действия, там и личные контакты, кофе с коньяком и водка с огурцом. Кстати, и Готфрид познакомился с Нидермайером именно на маневрах.

Продолжим хронологию визитов (кстати, весьма неполную, ибо организовывались и проводились они в обстановке полной секретности). 6 человек во главе с полковником Хансом Хальмом в августе — сентябре 1927 года посетили маневры в западных военных округах. После их завершения Тухачевский и командующий Киевским военным округом Якир дали прием в честь немецких гостей. (Кстати, немецкие офицеры, несмотря на количество выпитого, потом скрупулезно записывали в своих отчетах каждое слово.) В ответ в августе 1927 года 8 высокопоставленных советских офицеров побывали в Германии. Среди них были начальник штаба Северо-Кавказского военного округа Иван Федько, начальник командного управления в военном комиссариате Николай Куйбышев, корпусной командир Иван Дубовой и специалисты в области газовой войны и кавалерии Ян Жигур и Михаил Баторский. (Все они в 1937―1938 годах были репрессированы.) В том же году гостем рейхсвера стал начальник транспортного отдела Генштаба Борис Барский. Общее количество офицеров рейхсвера, посетивших Советский Союз за 1927 год, составило 25 человек, Германию же с этими целями посетило 27 советских командиров.