Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

По настоянию Шлейхера, главой нового кабинета, сформированного 2 июня 1932 года, Гинденбург назначил фон Папена. Сам Шлейхер стал в этом кабинете военным министром, «самым сильным человеком» в новом правительстве. На руководящие посты в армии были назначены его преданные сторонники Хаммерштейн-Экворд и руководитель абвера фон Бредов. 14 июня был отменен президентский указ о запрете СА и СС. Мировая история, вильнув в сторону, пошла по роковому пути.

Однако едва лишь совместными усилиями генералитета и нацистов был скинут прежний кабинет, как со всей остротой встал старый вопрос о главенстве. С одной стороны, сначала тактическая, а затем и формальная власть в новом правительстве принадлежала фон Шлейхеру, обладавшему к тому же немалыми возможностями влиять на престарелого президента. С другой — июльские парламентские выборы принесли значительный успех НСДАП, собравшей 37,1 % всех голосов и ставшей единственной значительной правой партией. Не допускать нацистов в той или иной форме к государственной власти в условиях демократической системы стало невозможно.

На встрече со Шлейхером 5 августа опьяненный успехом на выборах Гитлер в качестве условия вхождения национал-социалистов в правительство потребовал предоставления поста канцлера ему лично, а его партийным соратникам — портфелей министров внутренних дел, народного просвещения, сельского хозяйства, авиации и юстиции. И Шлейхер в принципе согласился на эти условия! Однако встреча Гитлера с Гинденбургом 13 апреля 1932 года развеяла радужные надежды фюрера: выяснилось, что он может рассчитывать лишь на пост вице-канцлера. Горько разочарованные нацисты обвинили Шлейхера в предательстве, а личные отношения между ним и Гитлером серьезно ухудшились. Все это грозило правительству вообще и «серому кардиналу», в частности, оппозицией крупнейшей фракции рейхстага, что в пока еще демократической Германии было весьма неприятно.

И тогда Шлейхер в типичной для себя манере повел очередную политическую интригу. Не порывая окончательно с Гитлером, он попытался расколоть национал-социалистов и привлечь на свою сторону радикально-левое крыло НСДАП, возглавляемое Грегором Штрассером, который был известен своей «восточной» ориентацией. Со стороны Шлейхера это отнюдь не являлось «браком по расчету», он и сам бравировал левизной, получив прозвище «социальный» или «красный» генерал.

Однако ставка на Штрассера оказалась ошибочной. Формально занимая высокий пост руководителя НСДАП по организационным вопросам, Штрассер не имел в партии реальной власти. Вся власть находилась в руках Гитлера, так как он был не просто лидером, а «харизматическим» вождем. А кроме того, из-за своего экономического радикализма Штрассер не устраивал большинство финансировавших партию крупнейших предпринимателей Германии. Но «серый кардинал» рейхсвера всего этого не учел — и этот промах оказался для него роковым.

Когда кабинет Папена потерпел крушение, Шлейхер пошел ва-банк и сам стал новым канцлером. На следующий день после своего назначения он предложил Штрассеру занять пост вице-канцлера, однако, подчиняясь партийной дисциплине и приказу Гитлера, тот был вынужден отказаться. Хитроумная попытка расколоть НСДАП сорвалась, а ее инициатор вплоть до самой своей смерти заслужил смертельную ненависть Гитлера.

Сам Шлейхер достиг, наконец, формальной власти, но одновременно стремительно утрачивал власть реальную. Попытка расколоть национал-социалистическую партию, придать кабинету парламентскую основу с треском провалилась. Лидеры социал-демократических профсоюзов, с которыми заигрывал Шлейхер и на которых он рассчитывал, также его не поддержали. Его влияние на престарелого президента стало заметно падать. Вокруг Шлейхера плелась сеть интриг. Путем запугиваний и посулов (угрожая предать гласности попытку уклонения от уплаты налогов за родовое поместье) Гитлеру удалось перетянуть на свою сторону сына Гинденбурга. Тайком от канцлера Гинденбурга посетил генерал-лейтенант фон Бломберг, который от имени рейхсвера высказался за национальный фронт под эгидой Гитлера. Хотя Бломберг и был сторонником идей фон Секта, однако, жестоко обиженный в свое время Шлейхером, нанес ему удар в спину. Сыграло свою роль и знаменитое письмо к Гинденбургу сорока крупнейших германских промышленников, настоятельно рекомендовавших ему незамедлительно назначить Гитлера канцлером. Когда 28 января 1933 года Шлейхер попросил у Гинденбурга полномочий на роспуск рейхстага (что президент ранее ему обещал), объявление чрезвычайного положения и издание указа об одновременном запрещении НСДАП и КПГ, президент отказал.

Канцлеру, ничего не подозревавшему об интригах, которые плелись за его спиной, было открытым текстом сказано, что после того, как ему не удалось достигнуть взаимопонимания с НСДАП, его пребывание во главе кабинета нежелательно. Фон Шлейхеру ничего не оставалось, кроме как подать в отставку. Это произошло 28 января 1933 года. Новым канцлером Гинденбург, после некоторых колебаний, назначил Адольфа Гитлера.

Сразу же после прихода Гитлера к власти возник слух о готовящемся против него военном перевороте. Во второй половине дня 29 января распространилась неизвестно кем пущенная весть, будто Шлейхер вместе с Хаммерштейном-Эквордом подняли по тревоге гарнизон Потсдама, чтобы арестовать президента, объявить «государство в опасности» и с помощью рейхсвера захватить власть. Жена сына Гинденбурга еще спустя несколько дней с готовностью рассказывала всем желающим, что престарелого президента заговорщики якобы собирались отвезти в Нойдек в «пломбированном вагоне для скота». Как только слух дошел до ушей Гитлера, новый канцлер немедленно поднял по тревоге… не армию, призванную защищать государство от подобных поползновений, но своих берлинских штурмовиков.

Трудно сказать, насколько слухи о готовящемся путче были правдивы. По крайней мере, в широкоизвестном справочнике «Энциклопедия Третьего рейха» утверждается: заговор существовал, но провалился из-за плохой организации. Как бы то ни было, он не состоялся не потому, что генералы были беззаветно привержены принципам законности и легитимности, а потому, что они просто оказались не в состояния правильно оценить грандиозные масштабы происшедшего в Германии и его фатальную необратимость. Повторилась роковая русская ошибка 1917 года: военному руководству в тот миг казалось, что произошел лишь очередной правительственный кризис, осуществилась новая перетасовка карт в рамках коалиции рейхсвер — нацисты, но никаких принципиальных изменений существующего порядка не произошло. Они думали, что через некоторое время все устоится, «серый кардинал» с помощью интриг вновь вернет себе утраченные позиции, и жизнь пойдет своим чередом.