Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Видя приближающийся крах завоевательной политики Гитлера, на Герделера все больше ориентировались представители крупных промышленных кругов, такие, как Герман Бюхер («АЭГ»), Карл Бош («ИГ Фарбен»), Роберт Бош («Бош АГ»), Герман Рейш («Гютехофнунгсхютте»), Ялмар Шахт, Карл Сименс (концерн Сименса), Альберт Феглер («Ферайнигте штальверке»), Ганс Вальц («Бош АГ»). Они занимали ведущее положение в угольном, металлургическом и электронном секторах экономики Германии, но их оппозиционные настроения и тяготение к кружку Герделера нисколько не мешали им выполнять военные заказы нацистского руководства. (Еще бы! Деньги-то какие!)

Стремясь максимально расширить круг своего влияния, Герделер установил связь с бывшими руководителями христианских профсоюзов, особенно с Якобом Кайзером и Максом Хаберманом. Вслед за этим он вошел в контакт с бывшими правыми лидерами СДПГ и Всегерманского объединения профсоюзов (АДГБ), а именно с Вильгельмом Лейшнером, Юлиусом Лебером, Эрнстом фон Харнаком и другими. Была установлена связь и с бывшим президентом национального собрания Австрии и бургомистром Вены Карлом Зейтцом. Зейтц возглавлял австрийскую группу заговорщиков, в состав которой входили многие крупные политические деятели Австрии, чья карьера скоропостижно оборвалась после объединения ее с Германией. Кроме того, Герделер установил контакт с бывшим представителем Баварии при немецком рейхстаге Ф. Шпеером, хорошо знавшим генерала Бека, и рядом бывших крупных провинциальных чиновников Веймарской республики. Сподвижниками Герделера также стали бывший статс-секретарь прусского министерства внутренних дел Герберт фон Бисмарк, бывший тайный советник Теодор Шгельцер (примыкавший также и к «Кружку Крейзау»), бывшие статс-секретари имперской канцелярии Хамм и Планк, министры Гесслер, Хермер и многие другие. В целом же группу Герделера можно охарактеризовать как кружок «бывших»: основу его составляли среднего уровня деятели и чиновники Веймарской республики, оказавшиеся не у дел после прихода нацистов к власти и уже в силу этого оппозиционно настроенные к новому режиму. (Вспомним Зиновьева, Каменева, Рыкова, Бухарина и наших «бывших» — похоже, не правда ли?) Однако, несмотря на свою относительную многочисленность, никакой реальной силы группа Герделера собой не представляла и в силу этого была обречена напряженно искать контакты с другими оппозиционными силами внутри Германии и с правящими кругами Запада. Наибольшую активность в этом, как было показано выше, проявил сам Герделер. Имея в своем активе лишь связь с оппозиционными промышленниками да возможность контакта с отдельными представителями Запада, он тем не менее претендовал на роль интеллектуально-политического руководителя всей германской оппозиции.

Определенные оппозиционные настроения существовали и в МИДе, хоть и не оформились там в самостоятельную организацию. Заместитель Риббентропа, упоминавшийся выше Вайцзеккер не был членом какой-либо из оппозиционных групп, а вскоре, испугавшись, вообще отошел от заговорщицкой деятельности. В беседе с послом в Риме Хасселем Вайцзеккер прямо заявил, что не желает больше поддерживать с ним контакты и соответствующим образом проинструктировал и всех своих подчиненных. После этого Хассель, генерал Бек и другие заговорщики перестали доверять заместителю министра и не желали иметь с ним больше никаких дел.

Во многом статус «бывших», отстраненных от службы в конце 30 — начале 40-х годов, привел в ряды заговорщиков таких старых дипломатов, как Вернер фон дер Шуленбург и Ульрих фон Хассель. Активность братьев Кордт, осуществлявших контакт с Западом, фактически прервалась после перевода одного из братьев на службу в германское посольство в Токио. Два других молодых дипломата, занимавших достаточно скромное положение в министерстве, Адам Тротт цу Зольц и Ганс Берндт Хефтен, примыкали к «Кружку Крейзау».

В среде высшего чиновничества и университетских профессоров сложилось общество «Среда», насчитывавшее 16 членов. В его состав входили уже известные нам Попитц и Хассель, Йессен и другие. Общество собиралось два раза в месяц для политических и экономических дискуссий. На его собраниях иногда выступали Бек и Герделер. Другой кружок сложился среди профессуры Фрейбургского университета. Через профессора Герхардта Риттера кружок был связан с Герделером и по его заданию разработал программу «послевоенного восстановления». Вокруг вдовы и дочери умершего в 1936 году немецкого посла в Японии Вильгельма Зольфа сложилась группка интеллигентов и чиновников, вошедших в историю под названием «Кружок Зольфа». К нему примыкали крупный промышленник Баллестрем, владелец горнометаллургических предприятий в Силезии; крупный банкир граф Бернсдорф, бывший советник немецкого посольства в Лондоне; советник МИДа Кюнцер, чиновники Царден и Кип, бывший бургомистр Берлина Эльзасс и другие. Члены «Кружка Зольфа» поддерживали контакт с эмигрантскими кругами в Швейцарии и руководителем «Кружка Крейзау» Мольтке. Все эти три кружка ограничивались лишь теоретическими дискуссиями и никакого реального участия в заговорщицкой деятельности не принимали.

Гораздо большее значение имел знаменитый «Кружок Крейзау», получивший свое название от имения графа Гельмута Джеймса фон Мольтке, руководителя этой группы. По отцовской линии он был внучатым племянником знаменитого прусского фельдмаршала Мольтке, одного из основателей германского генштаба. Матерью его была англичанка, что вкупе с полученным в Англии юридическим образованием сделало графа почти автоматическим противником нового режима. Массовые зверства гитлеровцев на оккупированных территориях еще больше настроили против них Мольтке и побудили его требовать создания после войны международного трибунала для осуждения военных преступников.

Желая крушения диктатуры фюрера любой ценой, руководитель «Кружка Крейзау» имел мужество дойти в своих рассуждениях до конца логической цепочки. В письме своему английскому другу Лайнелу Куртису в 1942 году Мольтке писал: «Ты знаешь, что я с первого дня боролся против нацистов, но степень угрозы и самопожертвования, которая требуется от нас сегодня и, вероятно, потребуется завтра, предполагает нечто большее, чем наличие добрых этических принципов, особенно поскольку мы знаем, что успех нашей борьбы, вероятно, будет означать тотальный крах, а не национальное единство. Но мы готовы прямо глядеть этому в лицо». Уже в заключении фон Мольтке в одном из своих последних писем писал: «Нас повесят, потому что мы вместе думали», будучи, как отмечают исследователи, чуть ли не счастлив, что смертным приговором удостоверяется сила их духа. В сфере внутренней политики он стремился к демократическому устройству общества и утопическому христианскому социализму.