Гвидо Кнопп - История XX века в лицах

«Самоубийство лучше, чем сдача в плен. Это старая самурайская традиция. Когда сдаются в плен, это позор для нашей священной страны».

Немного позже появился американский эсминец «Саттон» и высадил призовую команду. «Боже мой, как они вооружены», — удивился старший. помощник командира корабля. С автоматом в одной руке и с пистолетом в другой, с несколькими патронными лентами на шее прибыли на борт американские матросы. Толстую железную цепь положили вокруг перископа и спустили вниз через люк рубки, чтобы его больше нельзя было задраить. Американцы непременно хотели предотвратить попытку побега U-234. Команда была вынуждена почти полностью перейти на «Саттон», причем генерал Кеслер не преминул появиться на мостике свежевыбритым, в парадном мундире, с рыцарским крестом на шее.

В глазу у него блестел монокль. «Это раздражает американцев больше всего», — заметил он с улыбкой. На борту остались только старший помощник и несколько механиков, которые управляли лодкой под руководством американцев.

19 мая лодка пришвартовалась в Портсмуте, штат Виргиния. После того как команда была отправлена в лагерь для военнопленных, американцы тщательно осмотрели свою добычу. U-234 была огромной подлодкой. Еще ни один экземпляр субмарин такого типа не попадал в руки союзников. Ценный груз постепенно отправляли на сушу. Из всех укромных уголков доставали секретные планы, чертежи и аппаратуру. В руки американцев теперь попали самые современные разработки немецкой авиастроительной промышленности: реактивные двигатели, радиолокаторы, бомбовые прицелы, герметичная кабина самолета, а также чертежи для изготовления всех современных немецких истребителей и бомбардировщиков. Правда, позже выяснилось, что большая часть оборудования на борту не представляла для американцев тайны: в Германии они захватили даже несколько годных к полетам экземпляров новых Ме-262. Их основной интерес касался десяти загадочных металлических контейнеров в передних минных шахтах.

На допросе офицер по погрузке, лейтенант Карл Пфафф, обратил внимание американцев на то, что с этим грузом нужно обращаться с особой осторожностью, и предложил при разгрузке свою помощь, которая была немедленно принята. В конце концов, никто не мог знать, не заминировали ли немцы взрывоопасный груз и не взлетит ли вся подлодка на воздух, когда ящики будут вынимать из шахт. Груз был осторожно извлечен и отправлен на склад. Го, что можно было предположить на основании дешифровки радиограмм, подтвердилось: в десяти стальных контейнерах находилось 560 кг окиси урана — вещества, которое могло использоваться для изготовления атомных бомб!

«Мне было ясно, что целью было помочь японцам в разработке атомной бомбы».

Смогла бы Япония с немецкой помощью изготовить такое губительное оружие, если бы война продлилась еще несколько месяцев? Это вещество заказал доктор Нишина Йошио, директор японской программы атомных исследований, поскольку на территории Японии не было окиси урана в существенном количестве. Еще в 1943 г. Токио заказал редкую руду, правда, без объяснений, для чего она нужна. Сначала было неопределенно сказано, что ее будут использовать как катализатор в химических реакциях. Лишь когда немцы стали медлить с поставкой, была названа настоящая цель применения.

Она нужна для исследования получения изотопов и обогащения урана. Значит, японская атомная бомба создавалась?

В действительности из такого количества окиси урана можно было бы получить около 3,5 кг изотопа уран-235, около одной пятой количества, которое требовалось для изготовления атомной бомбы самой примитивной конструкции. Правда, единственный в мире реактор для получения изотопов находился в США. В области ядерных исследований Япония была в самом начале пути и очень далека от того, чтобы хотя бы теоретически разработать атомную бомбу, не говоря о том, чтобы решить огромные практические проблемы.

Но что случилось с немецким ураном в США? После войны пошли слухи, что он был использован при изготовлении той атомной бомбы, которая 6 августа 1945 г. уничтожила Хиросиму. И Карл Пфафф, помогавший американцам разгружать подлодку, вспомнил, что в Портсмуте появлялся Роберт Оппенгеймер, отец американской атомной бомбы. Очевидно, американские ученые были заинтересованы во взрывчатом веществе.

Джон Лэнсдейл, в прошлом начальник безопасности «Манхэттенского проекта», говорил после войны, что взрывчатое вещество было доставлено прямо на атомный завод в Окридже, штат Теннесси. Правда, другие источники говорят, что еще в начале июля 1945 г. окись урана по-прежнему находилась на складе в Бруклине. В этом случае не хватило бы времени на обогащение, чтобы применить ее в атомной бомбе.

«Подлодка была даром божьим. Она оказалась в нужное время в нужном месте».

Следы вещества теряются в июне 1945 г. До сегодняшнего дня не всплыли никакие официальные документы, которые могли бы точно показать, что случилось с окисью урана с подлодки U-234.

После всех тайн вокруг последнего рейса U-234 подлодку постиг бесславный конец: после тщательных испытаний ноябрьским днем 1947 г. она была отбуксирована американцами к побережью Массачусетса и в качестве учебной цели потоплена подводной лодкой ВМФ США. Большая часть членов команды к этому времени вернулась домой. Лишь судьба десяти маленьких загадочных стальных контейнеров с окисью урана до сих пор остается неизвестной.

В июне 1947 г. вблизи г. Розуэлл в штате Нью-Мексико скотоводы нашли неидентифицируемые остатки взрыва. Распространился слух о катастрофе инопланетян. Или же речь шла о секретных экспериментах американских ВВС?

Это случилось 2 июля 1947 г. около 21 ч 50 мин. Супруги Уилмот сидели на веранде своего дома в городке Розуэлл, штат Нью-Мексико, и смотрели в ясное вечернее небо. Вдруг Дэн Уилмот заметил большой раскаленный объект: «Он двигался с юго-востока и летел в северо-западном направлении, невысоко, всего в паре сотен ярдов, — и очень быстро, наверно, 600–800 км/час». Один из соседей, Уильям М. Вуди, которому тогда было 14 лет, позже заявил под присягой, что он и его отец видели тот же объект с такой же траекторией.

В 120 км на северо-запад от Розуэлла, неподалеку от Короны, той ночью бушевала сильная гроза. Когда фермер-скотовод Мак Брэйзел услышал сильный взрыв, он и его семья подумали сначала об ударе молнии. На следующий день рано утром Брэйзел в сопровождении сына соседа, семилетнего Уильяма Проктора, поехал верхом, чтобы посмотреть на ущерб, нанесенный разгулом стихий. Проехав примерно за десять километров в южном направлении, они достигли местности, на которой паслось одно из стад Брэйзела. Животные выглядели спокойными и смирными. Однако справа от них, за холмом, Брэйзелу и его спутнику открылась жуткая картина: перед глазами лежала взрытая полоса земли длиной около 1 200 метров и шириной 200 метров, покрытая грудой обломков. Мак Брэйзел часто находил на своем пастбище фрагменты упавших шаров-зондов. Но эти части, по его убеждению, не были от шаров-зондов. К тому же их было слишком много. Некоторые блестели как серебро, но большинство имели тусклый металлический вид. Части были большие и маленькие. Некоторые были настолько легкими, что трепетали на ветру. Но больше всего фермера удивили стержни со светящимися красноватыми иероглифами, легкие, как вальсовое дерево. Из любопытства он провел небольшие эксперименты. Брэйзел вынул из кармана нож и попытался перерезать стержни. Но на материале не осталось ни малейших царапин. Сжечь его также не удалось. Мак Брэйзел схватил несколько обломков и поскакал вместе с маленьким Проктором обратно на ранчо. За обедом он показал находки Флойду и Лоретте Проктор, родителям семилетнего мальчика. 5 мая 1991 г. Лоретта Проктор заявила под присягой, что видела такие обломки, как их описал Брэйзел. Его дочь Беси дала такие показания под присягой 22 сентября 1993 г.