Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Это был очень щедрый подарок, и жители Мемфиса были бы рады, если бы великодушный иноземец остался в городе еще ненадолго. Но Птолемею было некогда – еще Александр хотел перенести столицу страны из Мемфиса в Александрию, и новый сатрап Египта собирался претворить этот план в реальность. В итоге он сел на корабль и отправился вниз по течению Нила, в сторону моря. Увидев, чего удалось достичь на этом поприще, македонянин был приятно удивлен. На полоске земли, отделявшей озеро Мареотис от моря, рос внушительный город. Его окрестности притягивали взор: на севере простиралось небесно-голубое море, а на юге – пустыня цвета шафрана. Планируя новый город, Александр не скупился на материалы и не экономил пространство. Клеомен выделил на строительство Александрии достаточно денег и рабочих рук. Архитектор Дейнократ и его помощник Сострат Книдский сделали все возможное.

Уже заканчивалось сооружение гептастадия, плотины, которая должна была соединить остров Фарос с материком, и даже самые большие грузовые суда теперь могли вставать на якорь по обе стороны от нее. Александрию делили на части две широкие улицы, одна из которых шла с юга на север, а вторая – с востока на запад, причем каждая из них, окаймленная колоннадами, создававшими тень, заканчивалась прекрасными воротами. Эти главные артерии через равные промежутки прорезали обсаженные деревьями аллеи. Александр представлял себе полиэтничный город, населенный македонянами, греками, евреями и египтянами, а Дейнократ выделил представителям двух последних народов отдельные кварталы. Македоняне и греки могли жить там, где захотят, но евреям следовало держаться собственного квартала, располагавшегося в центре города, а египтянам – обитать в своем, находившемся на побережье озера Мареотис.

Царский дворец архитектор собирался возвести на мысе Лохиада. По всему городу были разбросаны участки, на которых планировались постройка ипподрома, амфитеатра и гимнасия, организация акрополя, а на пересечении двух главных городских артерий – Месопедиона, или Канопской дороги, и Аргея – располагалась площадка, предназначенная для строительства Семы – гробницы Александра Великого. Главным достижением Дейнократа, свидетельствующим о его изобретательности и мастерстве, стало сооружение канала, необходимого для снабжения города пригодной для питья водой. Прежде жители египетской деревни Ракотис брали воду из озера Мареотис, на берегу которого она стояла. Но это был не очень надежный источник, так как озеро пополнялось из Нила, уровень воды в котором был непостоянным и зависел (как и в случае с самим Мареотис) от времени года. Кроме того, вкус у этой воды был неприятным, а иногда она оказывалась солоноватой. Размышляя о том, где найти надежный источник с более чистой водой, Дейнократ обратил свой взор на Нил. Величественный канал начинался в районе Шедиа, проходил по южной окраине Александрии (оттуда по сети водопроводов вода из него распространялась по всему городу), а затем вливался в море в районе западной гавани порта Эвност. Он был достаточно глубоким и широким для того, чтобы из Шедиа и обратно по нему могли плавать лодки, а довольно сильное течение позволяло предотвратить застаивание воды.

Однако всего этого было недостаточно выдающемуся архитектору. Он хотел, чтобы жители построенного им города не только занимались делами, но и могли получить удовольствие от жизни. Дейнократ не довольствовался выделением участков под сооружение общественных зданий, ипподромов, гимнасиев, разбивку садов и т. д. Он решил сделать доступными достопримечательности, располагавшиеся за пределами города. Почти в 20 километрах от Александрии, в устье Нила, располагался город Каноп. Египтяне поклонялись там Исиде, а греки связывали его с именем Менелая. Именно там, по мнению эллинов, последний, возвращаясь из Трои, смог восстановиться и отдохнуть, а его кормчий Каноп умер от укуса змеи. Менелай назвал это место в честь покойного товарища, и каждый благочестивый грек, попав в Египет, очень трепетно относился к данной легенде. Прекрасно помнивший о ней Дейнократ продлил свой канал на восток так, чтобы он втекал в море в районе Канопа. Таким образом он почтил память Менелая, царя Лакедемона и супруга Елены.

Следивший за работой Дейнократа и воодушевлявший его Птолемей решил в свободное время заняться границами своей сатрапии, территория которой показалась ему до смешного маленькой. Ливийская и Синайская пустыни плохо защищали Египет от вторжений извне, а для того, чтобы сделать Александрию процветающим городом, были необходимы новые рынки сбыта. Кроме того, на территории страны отсутствовали определенные ресурсы, крайне необходимые для ее дальнейшего развития, такие как, например, металл и древесина. Единственным решением этой проблемы было расширение египетской сферы влияния, и Птолемей сосредоточил свое внимание на Киренаике, Келесирии [3] Келесирия – плодородная равнина, простирающаяся между двумя хребтами гор в Ливане. На западе она граничит с Финикией, а на юге – с Палестиной. ( Примеч. пер. ) и Кипре.

Территория Египта простиралась далеко на юг, но была довольно узкой. Представители XX династии вторглись в Судан и заняли Донголу. Но их менее склонные к приключениям преемники считали, что южная граница их владений проходит по первому порогу Нила, и это решение было довольно обоснованным. С географической точки зрения Судан представляет собой довольно унылую пустыню, а пустынь более чем достаточно и в самом Египте. Но на востоке и западе ситуация обстояла совершенно иначе, а Киренаика и Келесирия будто специально ждали, когда их территории кто-либо займет. В первой располагались богатые греческие города, которые можно было заставить покупать избыточные продукты, произведенные в Египте, а вторая могла поставлять в долину Нила столь необходимую древесину, в избытке росшую в ее лесах. Птолемей полагал, что Кирена, столица Пентаполя [4] Пентаполь – объединение из пяти городов, созданное по территориальному или институциональному признаку исходя из их торговых, политических или военных интересов. ( Примеч. пер. ) , станет легкой добычей, – этот город-государство постоянно страдал от внутренних конфликтов. Осуществить план по захвату Келесирии и Финикии было сложнее: их жители были менее уступчивы, а сатрап Сирии Лаомедон не стал был отказываться от части своих владений без борьбы. Овладеть Кипром Птолемей также не мог до тех пор, пока в его распоряжении не окажется флот, достаточно надежный для того, чтобы проплыть по Эгейскому морю.

На протяжении какого-то непродолжительного времени Птолемей даже хотел отложить нападение на Киренаику, понимая, что не обладает силами, достаточными для того, чтобы вступить в сражение. В его распоряжении находились всего лишь одна или две тысячи македонских пехотинцев и небольшой конный отряд, старые и опытные солдаты, еще в Вавилоне решившие последовать за ним, а также маловразумительные остатки оккупационной армии, оставленной Александром в Египте, чтобы защищать страну и обеспечивать порядок на ее территории. Поспешно собранное во время похода, данное войско называлось греческим и могло похвастаться эллинским духом, но больше от этого народа в нем ничего не было. Половина из входивших в него солдат на протяжении многих лет предавалась безделью в приграничных крепостях, а остальные были расквартированы в Мемфисе, чтобы выполнять приказы Клеомена. Подобных сил было явно недостаточно для ведения боевых действий, и Птолемей стал размышлять о том, как можно исправить ситуацию.