Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Эти действия оказались бы более эффективными, если бы царица не отстранила Лафура от управления государством. На его советы и пожелания не обращали внимания, и подобное неуважение вызвало у царя острое негодование, что очень удивило его мать. Она решила, что ее глупый сын, очевидно, забыл про судьбу своей жены, и стала размышлять над тем, как заменить его Александром. Однако прежде Клеопатре было необходимо разобраться с делами, в том числе связанными с управлением государством.

Внимания царицы требовал и предприимчивый мореплаватель Евдокс Кизикский, снова прибывший в Александрию, чтобы предложить ей профинансировать еще одно плавание в Индийский океан. В результате первого, средства на которое мореплаватель получил от Эвергета, в Египет был доставлен ценный груз, состоявший из «ароматических веществ и драгоценных камней», и Евдокс обещал, что из второго путешествия он вернется с еще более дорогостоящими товарами. Соблазн был очень велик, и Клеопатра предоставила Евдоксу корабли и приказала ему привезти обратно больше драгоценных камней и меньше ароматических веществ. Но после того, как корабли прошли через Баб-эль-Мандебский пролив, им пришлось столкнуться с муссоном, и Евдокс решил сменить курс, чтобы сохранить суда от порывов этого ветра.

Недалеко от Сомалиленда мореплаватель нашел предмет, стоивший, по его мнению, всех драгоценных камней мира, – носовое украшение потерпевшего крушение финикийского судна, очевидно плававшего вокруг Африки. Благодаря этому Евдокс раз и навсегда решил для себя спорный вопрос о том, можно ли проплыть вокруг Африки, и, охваченный желанием стать первым, кто заявит об этом открытии, он поторопился вернуться, даже несмотря на то, что так и не успел погрузить на свои корабли ни драгоценных камней, ни ароматических веществ. В Александрии мореплавателя приняли холодно. Царица, которую совершенно не интересовала география, обвинила Евдокса в том, что он тайно продал груз, а когда этот честный искатель приключений с возмущением отверг все обвинения, его посадили в тюрьму. Там он провел несколько месяцев, после чего Клеопатра приказала ему возвращаться домой. Евдоксу только это и было нужно. В Кизике он нашел более просвещенного покровителя и, пройдя через Геркулесовы столбы, направился в Атлантический океан, чтобы обогнуть Африку на собственном корабле.

Тем временем Лафур, крайне обеспокоенный своим положением, вступил в тайную переписку с правителем Сирии. В кои-то веки в этом государстве ненадолго установился мир. Грип и Кизикен сумели достичь соглашения и разделили территорию страны: первый из них правил в самой Сирии, а второй – в Келесирии. Правда, разделение было не равноценным, и Кизикен периодически с жадностью поглядывал в сторону Палестины. Возможность захватить ее представилась ему, когда Иоанн Гиркан, первосвященник и царь, начал осаду города отступников в Самарии и его жители обратились к Кизикену с просьбой о помощи. Однако на Иудейских холмах Гиркан как противник значительно превосходил Кизикена. Он напал на врага из засады, заставил его начать спешное отступление и усилил блокаду Самарии.

Опечаленный поражением, Кизикен обратился за помощью к Лафуру, который тайно отправил из Александрии ему на помощь 6 тысяч наемников. Намерения Лафура были ясны – он собирался показать матери, что является правителем Египта. Узнав о поступке сына, Клеопатра пришла в ярость. Она оскорбилась бы, даже если Лафур отправил бы куда-то хотя бы одного солдата без ее разрешения, и боялась, что его действия разозлят египетских евреев, ведь он помог человеку, подвергающему их народ гонениям. Клеопатра нанесла ответный удар, назначив двух видных александрийских евреев на высокопоставленные армейские должности и уверив Гиркана в том, что она также готова оказать ему поддержку.

Лафур ответил на вызов, начав чеканить собственные деньги, издавать собственные указы, и Клеопатра стала размышлять над новым ударом. Однажды утром двое евнухов из дворца вышли на городские улицы, где стали показывать кровоточащие раны и кричать, будто Лафур пытался убить свою мать царицу Клеопатру. Этот старый как мир метод, казалось, еще никогда не подводил. Возле дворца тотчас же собралась толпа, из которой начали доноситься выкрики: «Смерть матереубийце!» Обвинения были лживыми от начала и до конца, но Лафур, испугавшись шума, бежал на Кипр, и Клеопатра не стала ему мешать. В Александрии в качестве заложников остались его вторая жена Клеопатра Селена и их совместный ребенок. В это время младший сын царицы Александр уже был в Пелусии и ждал, когда она пригласит его присоединиться к себе.

Жители Египта не оспаривали права младшего сына занимать трон. К правящей династии вообще стали относиться с гораздо меньшим уважением – александрийцам надоели их постоянные междусобицы. Некогда они называли Эвергета «Пузом», а Александр получил от них не менее обидное прозвище – «Узурпатор». Но, как это часто бывает, негодование ограничилось словами.

Ответный удар вызвал только сплетни, и Клеопатра пожалела, что позволила Лафуру покинуть Египет живым. Для того чтобы исправить свою ошибку, царица отправила на Кипр войска, приказав им вернуть беглеца. Но она опоздала. Лафур вовремя узнал о ее плане и уплыл в Селевкию Пиерию. Кизикен, желавший отыграться за свое поражение от Гиркана, тепло принял Лафура, снабдил его деньгами и отправил обратно на Кипр – собирать наемников.

К тому времени Гиркан уже умер (в 104 г. до н. э.), и боевые действия начал Яннай, непримиримый враг Кизикена. Он хотел сначала завоевать Птолемаиду (Акко), и жители этого города обратились за помощью к Кизикену. Однако тот не рискнул покинуть Селевкию, и охваченные отчаянием обитатели Птолемаиды воззвали к Лафуру, пообещав ему в обмен на помощь власть над Сидоном и Кейсарией. Лафур не мешкал. Он решил, что с помощью наемников, набранных им для Кизикена, сможет разбить Янная, занять Палестину и двинуться в сторону Египта, заставив таким образом свою мать заплатить за дурное отношение к нему.

Лафур высадился в Хайфе, пересек Изреельскую долину и вынудил Янная снять осаду. Однако этим он ничего не достиг: жители Птолемаиды, решив, что лучше ими будет править еврей, чем они станут рабами Птолемея, отказались впустить Лафура в город. Подавленный и разочарованный, он стал переписываться одновременно с Яннаем и его врагами – жителями Газы. Умный Яннай, осознав, что солдаты Лафура служат за деньги, предложил за их услуги 400 талантов. Это была солидная сумма, и Лафур принял ее так же, как она была предложена, – он разорвал отношения с жителями Газы и начал осаждать Птолемаиду. Еще до выплаты денег Яннай пожалел о своей опрометчивости, ведь избавиться от Лафура можно было и за гораздо меньшую плату – заключив союз с его матерью.