Анатолий Терещенко - Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

— Поверили?

— Да, мой фюрер…

Этот вопрос он задал неспроста, так как еще до поездки главы МИДа в Москву, 10 августа Гитлер встретился в Оберзальцберге с Верховным комиссаром Лиги Наций в городе Данциге Буркхардом, следившим за выполнением статуса этого вольного города. С первых же слов беседы с комиссаром Лиги Наций фюрер обрушился на Польшу:

— Что это позволяет себе Варшава. Она прибегает к угрозам в отношении Данцига! Что пишут польские газеты, вы их читали? Пишут, что с Германией нужно разговаривать языком предупреждений и угроз. Если возникнет еще малейший инцидент, я разгромлю, я раздавлю пшеков. От них не останется и следа! Зарываются гоноровые ляхи.

В середине беседы Гитлер, понимая, что Буркхард обязательно доложит содержание разговора в Лондон и Париж, подчеркнул:

— Я хочу жить в мире с Англией и гарантировать ее интересы на любых территориях мира. Все мои действия направлены против еврейско-большевистской России. Мне нужна в первую очередь ее богатая хлебом и мясом Украина. В минувшую войну наши недалекие правители морили голодом армию и народ. Я не хочу наступать на одни и те же грабли. Украина будет моя!..

Он распалялся все больше и больше в откровениях будущих грандиозных планов…

В советской и современной российской историографии считается, что нападением на Польшу началась Вторая мировая война. По мнению других экспертов, к адептам которых принадлежит и автор, она началась гораздо раньше и проходила в несколько временных и пространственных этапов. Хронологически — это 1935 год, когда проходила итало-эфиопская или итало-абиссинская война (1935–1936 годы), итогом которой стала аннексия Эфиопии и провозглашение на ее месте, с присоединением колоний Эритрея и Итальянское Сомали, колонии «Итальянская Восточная Африка».

В период с 12–13 марта 1938 года произошел аншлюс — присоединение Австрии к Германии.

А по существу Вторая мировая война началась сразу после Мюнхенского сговора. В подробности автор не хочет углубляться, о нем много чего написано, кому надо — почитают.

1 октября 1938 года немецкая армия вторглась в Чехословакию и заняла Судеты. В этот же день, как говорилось выше, под нажимом Варшавы Чехословакия была вынуждена вывести свои войска из области Тешинской Силезии, которая 2 октября была занята Польшей. Еще 12 мая 1938 года СССР заявил, что готов оказать Праге военную помощь, если Румыния и Польша пропустит части и подразделения РККА. Руководители обеих стран заявили, что никогда не пропустят советские войска через свои территории.

Надо отметить, что польская элита была готова начать «крестовый поход» против Советского Союза. Так польский посол во Франции заявил послу США:

«Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение 3 месяцев русские войска будут полностью разгромлены, и Россия не будет более представлять даже подобия государства».

Начиная с весны 1939 года у Гитлера появился порыв к действию, особенно против слабых противников.

« Во мне всегда жила мысль о том, — скажет Гитлер, — чтобы бить. Бить кого-то, но не своими руками, а оружием в руках своих солдат и союзников ».

Кстати, о них он нередко высказывался негативно.

Уже спустя неделю после вступления в Прагу фюрер отправился в Свинемюнде на борту тяжелого крейсера «Дойчланд». Дредноут, вооруженный большим числом орудий крупного калибра, взял оттуда курс на Мемель (Клайпеда). Этот небольшой портовый город у северной границы Восточной Пруссии был аннексирован Литвой в период поражения Германии в конце Первой мировой войны.

Теперь Гитлер в приказном порядке потребовал вернуть его Германии. Адольфа укачали волны разбушевавшегося моря. Его стошнило. Радушное настроение испарилось. Раздосадованный канцлер приказал капитану передать литовскому руководству радиограмму, может ли «Дойчланд» мирно подойти к городу. Если нет — он проложит дорогу орудийными стволами.

23 марта в 1.30 Литва согласилась отдать немцам город. До утра Гитлер отдыхал от «морской болезни» в шикарной каюте на пришвартовавшемся могучем корабле. Оклемавшись только к полудню, он на автомашине выехал в Мемель. Его с ликованием встречали толпы немецких граждан…

А до этого, двумя днями раньше, руководитель МИДа Германии Иоахим фон Риббентроп пригласил к себе в кабинет польского посла в Берлине Юзефа Липского и стал «выламывать» ему руки по поводу Данцигского коридора. Дело в том, что Данциг был немецким городом. Его уступили полякам исходя из Версальских договоренностей после завершения Первой мировой войны. Амбиции Польши в то время зашкаливали. Риббентроп, как не последний представитель Третьего рейха, потребовал по приказу своего шефа проложить коммуникационную магистраль — автостраду и железную дорогу с Восточной Пруссией — и таким образом разрешить проблему территориальной разобщенности Восточной Пруссии и рейха. Главная цель «коридора» лежала в решении Гитлером более перспективной задачи — завоевания нового «жизненного пространства» и установления общей границы с Советским Союзом, на просторы которого он положил глаз. Но для горделивой Польши, которую представлял в переговорах министр иностранных дел Юзеф Бек, Данциг был символом ее настоящего и исторического величия.

Кроме того, Германия также потребовала возвратить ей город Данциг (Гданьск), переданный в 1919 году Польше, но находившийся под управлением Лиги Наций. Польское руководство отклонило эти требования.

31 марта 1939 года Англия заявила о готовности оказать помощь Польше в случае агрессии против нее. В ответ Гитлер 11 апреля того же года подписал директиву о завершении приготовлений к войне против Польши с 1 сентября 1939 года (план «Вайс»).

Выступая на одном из сборищ нацистов в Оберзальцберге, Гитлер обосновал свою убежденность в том, что западные державы, которые могли оказаться для Берлина противником, не станут вмешиваться в планы Германии:

« У противника была еще надежда, что после захвата Польши в качестве врага выступит Россия. Противник не учел моей большой решительности. Наши противники — жалкие черви. Я видел их в Мюнхене.

Я был убежден, что Сталин никогда не примет английское предложение. Россия не заинтересована в сохранении Польши … В связи с торговым договором мы начали политический диалог. Предложили пакт о ненападении. Затем последовало всестороннее предложение от России. Теперь Польша в том положении, в которое я и хотел ее поставить.