Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

Пленение Иоанна Доброго. Гравюра XIX века.

Французская армия, набранная на последние остававшиеся в казне деньги, перестала существовать. Потери оказались не менее ужасными, чем при Креси, — погибли более 2500 рыцарей, 2000 попало в плен, общее же число погибших с французской стороны так и остается неизвестным — обычно приводятся цифры от 5000 до 8000.

Политические последствия битвы при Пуатье были не менее кошмарными. Король был пленен. Наследник Карл де Валуа принял на себя регентство, когда страна оказалась на грани банкротства. Более того, Генеральные штаты и парижане были вправе спросить с дофина за огромные средства, потраченные на снаряжение войска, потерпевшего столь возмутительное поражение при двукратном численном превосходстве!..

Королевство оказалось обезглавлено. Экономика лежала в руинах. Начались внутренние мятежи, включая Жакерию 1358 года. Казалось, более худших времен Франция еще не переживала, однако последующие события доказали: самое страшное еще впереди.

Историки традиционно оперируют событиями Столетней войны с точки зрения королей и герцогов, описывают знаменитые сражения, политическую ситуацию, однако почти никогда не пытаются взглянуть на события этой грандиозной битвы со стороны ее обычных участников — людей, втянутых в феодальный конфликт, в ходе своей вековой эволюции закончившийся национально-освободительным движением.

Напомним в очередной раз, что люди эпохи Высокого Средневековья в массе «глупыми», «легковерными» или «ограниченными» вовсе не являлись. Скорее наоборот — зачастую какой-нибудь подданный короля Франции XIV века значительно превосходил наших современников в гибкости мышления, способности делать верные выводы на основе весьма скудных сведений, а главное — в памяти и массиве усваиваемой информации.

Среднестатистический монах мог помнить наизусть 39 книг Ветхого и 27 книг Нового Завета, плюс огромное количество богослужебных и иных канонических текстов. В те времена не было Интернета и смартфонов, рукописные книги являлись сравнительной редкостью и были достоянием высших классов, а потому полагаться следовало лишь на свой опыт и свою память.

Все вышеизложенное в равной мере касается и военного дела. Для примера возьмем один из эпизодов Столетней войны, описанный нами ранее, — рейд Эдуарда Черного Принца в Лангедок в октябре 1355 года. От города Бордо в Гиени, где находилась основная база Черного Принца, до столицы Лангедока Тулузы около 250 километров, а до Нарбонна у побережья Средиземного моря — все четыреста. С учетом, что отряды принца Эдуарда двигались не по прямой и атаковали сразу несколько лангедокских городов, общее расстояние существенно увеличивается.

Операция по устрашению французов была проведена блестяще и с минимальными потерями, завершившись к концу ноября, когда Черный Принц вернулся в Бордо с обозом, нагруженным богатой добычей. Вдобавок его «мобильное войско» взяло городки Монжискар, Кастельнодари, Монреаль, Клерак и Тоннен, сожгло предместья Тулузы, Лиму, Каркассона и Нарбонна. Солидный успех, притом что в XIV веке подробных карт местности не существовало. Так как же передвигалось английское воинство, успевая внезапно появиться под стенами неприятеля, осуществить молниеносный налет и практически безнаказанно скрыться?

Карты как таковые, разумеется, были — в двух разновидностях. Первая, так называемая Марра Mundi, представляла собой «общеобразовательную» картину обитаемого мира, изображенную с точки зрения католической космологии. Иерусалим в центре мироздания, более или менее точные очертания Европы, абстрактное изображение Terra incognita с мифическими государствами наподобие царства пресвитера Иоанна. Словом, никакой практической нагрузки Марра Mundi не несла. Однако более прогрессивные с технической точки зрения средневековые моряки ориентировочно с конца XIII века начинают составлять так называемые «портуланы» — сравнительно подробные карты морских побережий с изображением мысов, заливов, эстуариев рек, гаваней и прочих подробностей, существенно помогающих в навигации.

Типичная Марра Mundi, практически не несущая смысловой нагрузки. Схематическое изображение материков в окружении знаков Зодиака. 1378 г.

К сегодняшнему дню сохранились десятки средневековых портуланов как европейского, так и арабского происхождения. Заметим, что в те времена моряки уже вовсю пользовались компасом, изобретенным ближе к концу XII века. На суше дела обстояли значительно хуже — ни один из сохранившихся средневековых архивов не содержит подробных карт и планов местностей, сколь-нибудь пригодных в военном деле. Будь они в ходу в XIV веке, хотя бы одна-две копии непременно дошли бы до нас бы, но…

Но, скорее всего, таковые карты в эпоху Столетней войны напрочь отсутствовали. Тем не менее известна «Пейтингерова таблица» — подробнейшая карта Римской империи, перерисованная в XIII веке с оригинала, восходящего ко временам Октавиана Августа, с указанием городов и отличных римских дорог.

Зацепимся за слова «римские дороги». Римская империя построила в провинции Галлия огромное количество стратегических трасс, некоторые фрагменты которых сохранились и две тысячи лет спустя. Королевство Франция в эпоху Столетней войны могло похвастаться пускай и несколько запущенными, но великолепными дорогами — частью античного наследия; строили римляне добротно, даже не на века — на тысячелетия.

Via Domicia (Домициева дорога) вела из Италии через всю южную Францию и Нарбонн к Пиренеям и Испании. Ее ответвление, Via Aquitania (Аквитанская дорога), уходила от Нарбонна на северо-запад, через Тулузу к Бордо — ставке Эдуарда Черного Принца. Заблудиться на пути от Бордо к Тулузе было невозможно: Via Aquitania использовалась долгие столетия, об этом важнейшем торговом пути знал любой. Двигавшемуся по нему войску следовало только высылать вперед дозоры, во избежание засад и нападений с флангов. Собственно, Лангедокское направление для рейда по тылам французов было выбрано Черным Принцем не случайно — цели можно достичь максимально быстро (напомним, набег продолжался чуть больше месяца).

Но старая римская дорога — это лишь часть обязательных знаний столь талантливого полководца, как Эдуард, принц Уэльский. Вне всякого сомнения, перед наступлением на Лангедок «штаб в Бордо» разрабатывал вполне подробный план набега, принимавший во внимание множество частностей и деталей. Следовало непременно учитывать, что у французов в Лангедоке и окрестностях имелись значительные силы — войско коннетабля де Бурбона и графа д’Арманьяка в Бокере или солидный гарнизон в Тулузе под командованием маршала Жана де Клермона.