Андрей Соколов - От военпрома к ВПК: советская военная промышленность. 1917 – июнь 1941 гг.

Неравномерное поступление боевого снаряжения накапливалось годами и продвигалось как бы рывками. В отчете Патрубвзрыва за 1928/29 г. говорилось о существенном отставании производства на заводах № 3 им. Володарского, Тульском патронном, Московском дроболитейном, № 4 им. Калинина, Пензенском велосипедном, № 42 им. Масленникова, но особенно узким местом были трубочные заводы и организация научно-исследовательских работ. Успехи достигались за счет энтузиазма отдельных специалистов и руководителей [274] РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 489. Л. 172–140. .

В результате поездки в Ленинград в январе 1931 г. с целью обследования ряда заводов сотрудник СО Госплана пришел к выводу о необходимости срочной реконструкции завода № 7 (б. «Арсенал» и Патронный завод) в свете превращения его в главный станкостроительный и арсенальный завод для военной промышленности. Производство же каким было, таким и осталось. Несмотря на постановление прекратить выдвижение на руководящие посты неподготовленных рабочих, оно замаскированными способами продолжалось. Составляемые планы реконструкции автор назвал ублюдочными и малограмотными. Снаряжательные заводы, как и другие, по его мнению, по-прежнему не имели определенной «физиономии», оставались «кустарными». Ассортимент продукции заводов был колоссальный, путаный и анархический. Идея специализации постоянно дискредитировалась. Система допусков и замен по заказам Военведа осталась с царского времени и архаична. При реконструкции все заводы требуют суммы, значительно превышающие намеченные на капитальное строительство, и не принимают мер для поиска дополнительных резервов [275] Там же. Д. 881. Л. 28–19. .

Необходимо упомянуть новый феномен — моторизацию артиллерии и ее влияние на автотракторное строительство, согласно постановлению КО от 19 апреля 1931 г. Для артиллерии РГК приспосабливался трактор «Коммунар», скорость которого намечалось довести с 9 до 20 км. Намечено было создать на базе трактора «Катерпиллер» два опытных образца и увеличить его скорость с 6 до 13 км. Для дивизионной артиллерии намечалось использовать трактор «Интернационал», создав два опытных образца на ХТЗ. Ставилась задача создания самоходных артиллерийских установок по заказу УММ РККА. На заводе «Красный Путиловец» намечалось создать два образца 76-мм самоходной пушки. Автомобильная промышленность ориентировалась на создание трехосных грузовиков типа «Форд» на заводе в Нижнем Новгороде для автоводимой тяжелой артиллерии [276] ГА РФ. Ф. 8418. Оп. 5. Д. 60. Л. 54. .

Пожалуй, наиболее сложной была ситуация с производством пороха и взрывчатых веществ. От дореволюционной России достался низкий уровень производства: на две трети армия стреляла привозным порохом. В годы первой пятилетки задача увеличения мощностей решалась двумя способами: увеличением мощностей кадровых заводов и приспособлением гражданских предприятий к производству взрывчатых веществ. Второй способ являлся основным, так как мощностей кадровых заводов было мало. В докладе начальника вооружений РККА И.П. Уборевича отмечалось, что, несмотря на некоторую стабилизацию с производством пороха, начиная с 1922 г., положение остается плачевным. В использовании находится значительная часть пороха, оставшаяся от довоенного времени и Гражданской войны [277] РГАЭ. Ф. 2097. Оп. 1. Д. 993. Л. 221–215. . В октябре 1931 г. ВХО докладывало в КО, что пороховое производство не обеспечивает план МВ-10, причем по варианту МВ-12 производство взрывчатых веществ предстояло увеличить в три раза. Намечалось переоборудовать Клинскую вискозную фабрику и строить еще две. Ставился вопрос о строительстве завода нитроглицериновых порохов, которые лучше пироксилиновых. Констатировалось, однако, что большинство взрывчатых веществ, за исключением анилино-красочного, требует специального военного строительства. Было отмечено, что, хотя тем самым достигается определенная экономия в военном производстве, возникает опасность омертвления капитала в мирное время. Был избран способ создания специальных участков военного производства на строящихся химкомбинатах (Бобрики, Березники, Горловка, Кемерово, Магнитогорск и др.). Тем не менее было запланировано строительство двух новых снаряжательных заводов на Урале [278] ГА РФ. Ф. 8418. Оп. 5. Д. 30. Л. 65–82. .

С 1928 по 1932 г. мощности по пороху возросли в 3 раза, по взрывчатым веществам в 5 раз. Однако план по пороху за 1932 г. был выполнен только на 45 %. Как указывал зампред Госплана Уншлихт, «заводы США производят 240 тыс т пороха, Франции — 200 тыс т, а у нас — 43 тыс т. Нам предстоит увеличить его производство в 5–6 раз». Наблюдается, отмечал он, значительное отставание от потребностей артиллерии. Развитие мощностей заводов, указывал Уншлихт, идет с отставанием в 2 года. Особенно решительно Уншлихт настаивал на переориентации производства пороха на гражданскую промышленность [279] РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 91. Д. 1126. Л. 98–97 с об. .

В целом изменения в области производства огнестрельного оружия и боеприпасов, достигнутые в годы первой пятилетки, по сравнению с планами мобилизационного развертывания показывают, что, если бы война действительно разразилась в те годы, как опасалось сталинское руководство, возникли бы довольно острые проблемы с обеспечением армии этими видами вооружений. Логика подсказывает, что следующая пятилетка должна была стать в этом отношении еще более милитаризованной, чем первая.

Развитие танковой промышленности в годы первой пятилетки не может рассматриваться отдельно от общего плана механизации и моторизации РККА. Военное руководство считало, что танков в стране вообще нет: даже минимальные задания по их производству промышленность обеспечить не может [280] Там же. Д. 449. Л. 135–132. . Решительным сторонником танкового (и авиационного) перевооружения Красной Армии выступал Тухачевский, тогда еще Начштаба РККА. Ссылаясь на статью «СССР — континентальная держава», он был против того, чтобы делать усилия на развитие ВМС. «Танков нет, — писал он, — а линкоры есть» [281] РГА ВМФ. Ф. 1483. Оп. 1. Д. 30. Л. 39–40 с об. .

Действительно, в 1920-е гг. советские заводы занимались в основном ремонтом и усовершенствованием трофейных танков, а на вооружении находились буквально единицы машин. Собственно, вопрос о танках тогда стоял чисто теоретически. Поэтому фактическое рождение советской танковой промышленности правомерно будет отнести к первой пятилетке. Поскольку как такового танкового производства в стране не было, как и органов, ответственных за него, задачи организации этого дела были возложены на Орудийно-арсенальный трест и его КБ, куда вошло бывшее «танковое бюро» ГУВП. На “танковом совещании” в сентябре 1926 г. был поставлен вопрос о требованиях, которым должны удовлетворять советские танки в сравнении с зарубежными образцами.