Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

10-е мая 1796 г. вошло в историю как день битвы при Лоди. Ключевым пунктом австрийской позиции был мост, казавшийся неприступным. «7000 австрийских солдат при 14 орудиях (по другим источникам, 20 орудий. — Н. Т.), выставленных для обороны одного единственного моста длиной в 300 шагов, перекинутого через непереходимую вброд реку! — восклицал К. Клаузевиц. — Кто бы не признал такой пост неуязвимым!» [530] Клаузевиц К. Цит. соч. С. 47. Наполеон не признал. Он нацелил свою артиллерию на орудия противника, державшие под обстрелом мост. Затем скрытно, за городским валом построил колонну из 3500 гренадеров, воодушевил их короткой зажигательной речью и, как только огонь австрийской артиллерии несколько ослабел, сам повел колонну на штурм моста. Атака французских гренадеров во главе с их «чудо-генералом» была до того стремительной, что они успели в считаные секунды проскочить без больших потерь зону шквального огня на мосту и ворвались в оборонительные порядки австрийцев. Зеботтендорф, потеряв, по разным данным, от 2 до 2,5 тыс. человек и 15–20 орудий, поспешно отступил к главным силам Больё. Потери французов при Лоди не превышали 400 человек [531] См.: Наполеон Бонапарт. О военном искусстве. С. 85–86; Клаузевиц К. Цит. соч. С. 48–49; Скотт В. Цит. соч. Т. 1. С. 60–61; Чандлер Д. Цит. соч. С. 69–70; Лашук А. Цит. соч. С. 44–45; Тарле Е. В. Цит. соч. С. 44; Богданович М. И. Поход 1796 г. Бонапарта в Италии. 2-е изд. СПб., 1860. С. 30. .

Сражение при Лоди, внешне — по соотношению сил и потерь — не столь масштабное, как последующие битвы Итальянской кампании от Кастильоне до Риволи, сыграло важную роль не только в этой кампании, но и вообще в полководческой карьере Наполеона. Во-первых, впечатляли дерзость замысла и мастерство его исполнения, которые продемонстрировал Наполеон. «Бесспорно, — считал Клаузевиц, — никакой боевой подвиг не вызвал такого изумления во всей Европе, как эта переправа через Адду» [532] Клаузевиц К. Цит. соч. С. 57. . Именно после Лоди пленный австрийский офицер так сетовал на судьбу: «Здесь нет возможности что-либо понять; мы имеем дело с молодым генералом, который всегда то перед нами, то в нашем тылу, то на нашем фланге. Никогда не знаешь, как расположить свои силы. Такой способ действий на войне невыносим и противоречит всем правилам» [533] Наполеон Бонапарт. О военном искусстве. С. 87. . Но что важнее, битва при Лоди, вызвавшая у французов, по выражению того же Клаузевица, «изумительный энтузиазм», во многом предопределила победоносный для них исход Итальянской кампании. Северная Италия, исстрадавшаяся от австрийского гнета, уже склонялась под их знамена. 11 мая Наполеон докладывал члену Директории Лазару Карно: «Битва при Лоди, мой дорогой Директор, отдала Республике всю Ломбардию <���…>. Вы можете считать в Ваших расчетах, как если бы я был в Милане» [534] Correspondance de Napoléon. T. 1. № 383. Р. 314–315. . Действительно, уже на пятый день после Лоди Наполеон триумфально вступил в Милан.

А пока воины Итальянской армии праздновали победу и славили своего «чудо-генерала». Со дня битвы при Лоди он станет их кумиром. Вечером 10 мая, сразу после победы, самые авторитетные солдаты-ветераны собрались на совет и присвоили главнокомандующему свое , самое младшее воинское (унтер-офицерское) звание — капрала. Отныне и навсегда он станет для них «маленьким капралом », хотя они и будут повышать Наполеона в чинах и уже после битвы при Кастильоне, 5 августа 1796 г., произведут его в сержанты. Их тогда восхищал не столько полководческий дар, в чем они мало разбирались, сколько личный героизм главнокомандующего, его умение воодушевить солдат и вести их за собой хоть в самое пекло.

Тогда у всех солдат Итальянской армии был на устах рассказ о том, как перед атакой моста Наполеон стоял рядом со статуей св. Иоанна Непомука (покровителя мостов) и как в тот момент австрийским ядром оторвало голову у статуи. После битвы Наполеон велел восстановить статую [535] См.: Лашук А. Цит. соч. С. 45. .

Сам Наполеон после Лоди «кристаллизовал (по выражению Д. Чандлера) свое честолюбие». На острове Святой Елены он так вспоминал об этом: «Только после Лоди у меня родилась мысль, что я мог бы стать, пожалуй, решающим лицом на нашей политической арене. Первая искра честолюбия появилась тогда» [536] Наполеон Бонапарт. О военном искусстве. С. 86. .

15 мая 1796 г. войска Наполеона торжественно вступили в Милан. Наполеон был на коне по кличке Бижу (Прелесть). Он въезжал в город впереди полковых колонн своих солдат через триумфальную арку, украшенную плакатом: «Героическая французская армия! Добро пожаловать!» Да, жители Милана встречали его как освободителя от австрийской тирании. Они уже знали, что правитель Ломбардии австрийский эрцгерцог Фердинанд (брат императора Австрии) со свитой и жандармами бежал из города. Миланцы тут же «прикололи на стены его дворца издевательскую надпись: “Этот дом сдается внаем. Ключи можно спросить у французского комиссара Саличетти”» [537] Скотт В. Цит. соч. T. 1. С. 64. .

Толпы народа с гирляндами цветов, ликующие женщины и дети приветствовали французских солдат и особо — их главнокомандующего. Архиепископ ломбардский и главы декуриона (городского правления) вручили Наполеону ключи от города и герб Милана. В тот же вечер на главной миланской площади было торжественно воздвигнуто символическое Древо Свободы, а на банкете у архиепископа Наполеон выступил с пламенной речью по-итальянски: «Отныне вы свободны, и свобода вам будет гарантирована еще в большей мере, чем французам. Милан станет вашей столицей <���…>. Если Австрия сюда сунется, не бойтесь — я с вами!» [538] Цит. по: Кастело А. Бонапарт. С. 151.

Казалось, все идет у Наполеона, как надо, словно в популярной тогда у французов песне «Ça ira!» [539] «Ça ira!» («Пойдет! Пойдет!») — название и припев одной из самых популярных песен Французской революции. . Но, вступая в Милан, победоносный освободитель Ломбардии еще не остыл от пережитого им накануне уязвления со стороны Директории. Дело в том, что 13 мая, на пути от Лоди к Милану, когда его солдаты радовались одержанным победам, он получил от Директории приказ о разделе Итальянской армии на две: одна из них останется на севере Италии и поступит под командование генерала Франсуа Этьена Кристофа Келлермана (победителя при Вальми), а другая, во главе с Бонапартом, пойдет на Рим и Неаполь, против папы Римского. Наполеон воспринял этот приказ как оскорбление и уже 14 мая отправил в Директорию на имя Л. Карно резкий ответ. «Келлерман будет командовать армией так же, как и я, — писал он, — ибо никто более меня не убежден, что победы завоевываются героизмом солдат, но я считаю, что соединить Келлермана и меня в Италии — значит, потерять все. Я не могу охотно служить вместе с человеком, считающим себя первым генералом в Европе, а кроме того, я уверен, что один плохой командующий лучше, чем два хороших». Не впрямую, но доходчиво он угрожал Директории своей отставкой: «Каждый ведет войну, как умеет <���…> Вдвоем мы будем вести ее плохо » [540] Correspondance de Napoléon. T. 1. № 421. Р. 336. .