Сергей Дашков - Юстиниан

Стоило только стратигу второй раз покинуть африканский берег ради италийской кампании, как восставшие возобновили боевые действия. Помимо вандалов, Стоца принимал в свою армию и рабов, бежавших от владельцев, и новых дезертиров, благодаря чему его войско усилилось. Когда в Карфаген прибыли двоюродный брат василевса Герман и новый префект претория Африки Симмах, выяснилось, что верность императору сохранила не более трети армии. Обещания амнистии и выплаты долгов по жалованью привели к тому, что часть солдат вернулась, — но не все. Оставшиеся были разбиты в тяжелом конном бою в Нумидии, где обе армии смешались и, будучи одинаковыми по языку и вооружению, отличали друг друга только благодаря паролям. При этом Стоца, избежав гибели, с оставшимися сторонниками скрылся в Мавритании. Герман устранил и другой заговор во главе с его собственным копьеносцем Максимином, захватившим Карфаген на непродолжительное время зимой 538/539 года. Затем императорского родственника сменил Соломон. Но войска по-прежнему не внушали доверия: где-то у мавров прятался непокоренный Стоца, женившийся на дочери какого-то из местных вождей. Как говорится, угли тлели…

А что же в Европе? Завоевание Африки насторожило италийских готов. Ведь и в Италии ситуация складывалась для них неблагоприятно. Теодорих умер, не оставив сыновей. Согласно воле короля власть получил десятилетний сын его дочери Амаласунты, Аталарих. Мать стала при нем регентшей, что являлось вполне приемлемым для римлян, но вряд ли подходило для германцев. Понимая это и желая сохранить существующее положение дел, Флавий Магн Кассиодор, остававшийся главным лицом в гражданском управлении при Амаласунте, подготовил и направил в Константинополь письмо за подписью Аталариха. В нем молодой король, напоминая о почестях, оказанных в Константинополе его деду и отцу, а также об усыновлении Евтариха Юстином, уверял Юстина в своем почтении и просил опеки и дружбы «на тех условиях, на каких ваши предшественники имели договор с блаженной памяти дедом нашим» [310] Успенский , 2011. Т. 1.С.275. . Впрочем, сам юноша не унаследовал добродетелей своего великого деда: любил выпить и оказался вообще человеком вздорным и конфликтным. Дошло до того, что его мать была готова бежать в Константинополь и на этот случай даже заблаговременно высылала корабль с золотом и драгоценностями в Диррахий. Изнурив себя всякими излишествами, молодой король скончался 2 октября 534 года — как раз в то время, когда победоносный Велисарий закончил африканскую кампанию и вернулся ко двору. Амаласунта понимала, что ее единоличную власть знатные готы не примут: не только из-за политических разногласий, но главным образом потому, что она женщина. Поразмыслив, она разделила власть со своим кузеном Теодатом, жившим где-то в Тусции как частное лицо. Но вместо родственного союза королева весной 535 года обрела сначала заточение на одном из островов центральноиталийского озера Больсена, а затем и смерть от рук убийц. Чтобы не проливать благородной королевской крови, ее задушили в бане (в «Тайной истории» Прокопий постарался приписать убийство интригам Феодоры, которая якобы опасалась прибытия этой красивой женщины ко двору Юстиниана, видя в ней угрозу для себя).

Как и в случае с парой Ильдерих — Гелимер, такой поворот дел давал Константинополю формальный повод для войны: ведь Амаласунта была признанной союзницей, а Теодат — нет. Об этом совершенно определенно написал Иордан, современник тех событий: «Когда об этом услышал Юстиниан, император Восточный, он был так потрясен, будто смерть его подопечных обращалась на него самого как оскорбление. В это же время через преданнейшего ему патриция Велезария он одержал победу над вандалами и тотчас же, без замедления, пока оружие еще было обагрено вандальской кровью, двинул против готов войско из Африки, предводительствуемое тем же вождем» [311] Гетика. С. 120. .

Кампания предполагала нанесение двух ударов. Основной, порученный Велисарию, намечался с юга, с Сицилии. Вторая армия вторгалась во владения готов пешим путем, в Далмацию. Ею командовал магистр войск Иллирика Мунд [312] Он, кстати, был первым и самым талантливым из готских военачальников, перешедших на сторону Юстиниана после смерти Теодориха. Но к чести Мунда нужно отметить, что он поменял флаг не после начала войны, а задолго до. .

Операция сопровождалась и внешнеполитическими мерами: Юстиниан заключил договор с одним из королей франков, Теодибертом, чьи владения лежали у границ с готами. В итоге, когда Теодат кинулся искать союзников на западе, у него возникли проблемы.

В разгар подготовки ромеев к италийской кампании гунны-кутригуры напали на Фракию, но спешно вызванный с Востока Сита справился с ними. Битва произошла в низовьях притока Дуная Янтры, неподалеку от крепости Новы.

Начав поход в июне 535 года, ромеи заняли Сицилию и Далмацию, что называется, в момент. Неспокойно стало и в самом Риме: ведь существование остготов и римлян было далеко не безоблачным. Теодат, будучи мастером интриги, но отнюдь не полководцем, затеял переговоры о мире. Сперва он согласился отдать Юстиниану Сицилию, ежегодно выплачивать 300 либр золота, выставлять по первому требованию три тысячи солдат и торжественно признать верховенство константинопольского владыки (так, чтобы статуи одному Теодату не ставились — только вместе с императорскими; чтобы при торжествах имя Юстиниана провозглашалось бы первым, а возведение человека в ранг сенатора или патрикия делалось бы не самостоятельно королем, а императором по его просьбе). Затем же он вообще готов был отречься от престола в обмен на имения и ежегодные выплаты в 1200 фунтов золота [313] Прокопий . Война с готами. I. 6: Т. 1. С. 37. . Однако в конце года Мунд пал в стычке под Салоной, а затем в Африке вспыхнул солдатский мятеж и Велисарий быстро отправился туда. Теодат воспрял духом и велел прямо в Равенне арестовать императорского посла Петра. Это случилось в апреле 536 года, но уже летом византийцы выбили остготов из Далмации, а Велисарий вернулся на Сицилию.

В Константинополе в это время находился римский папа Агапит. Тотила поручил ему посольство к императору, надеясь на авторитет епископа. Однако сан посла определил и характер миссии: Агапит занялся не только политикой, но и делами веры. Для начала он потребовал удаления с константинопольской кафедры патриарха Анфима как не вполне православного, ибо тот уклонялся от признания Халкидонского собора, да и, судя по всему, начал плотно общаться с низложенным антиохийским патриархом Севиром, ранее прибывшим в Константинополь. Римская «Книга пап» (Liber Pontificalis) содержит один легендарный диалог. Когда папа стал в очередной раз отстаивать перед Юстинианом необходимость смещения Анфима, император, не хотевший этого делать, пригрозил: