Андрей Дашков - Homo Super (Рыбка-бананка ловится плохо)

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf_horror Андрей Георгиевич Дашков da71abb0-2a80-102a-9ae1-2dfe723fe7c7 Homo Super (Рыбка-бананка ловится плохо)

Повесть в жанре «черного юмора» о последствиях евгенического эксперимента по выращиванию сверхчеловека, проводимого в ближайшем будущем.

v. 1.0. Создание fb-книги.

Судя по всему, мир был с грехом пополам запущенным механизмом, либо часами, подсоединенными к адской машинке, либо просто стеной без верха и низа, в которую время добавляло новые бесчисленные кирпичики, складывая дурацкую башню, бессмысленную мозаику, видимую только со стороны (но кто обладал даром «выходить из стены»?); в любом случае – как деталь, шестеренка или кирпич, – Эдуард Пыляев плохо соответствовал замыслу. Вероятно, где-то там, наверху, его проектировали с похмелья, папаша выполнил свою постельную работу без особого вдохновения, душа слишком долго провалялась на складе в ожидании очередного воплощения. В результате зубья шестеренки покрылись ржавчиной, деталь имела изъян, кирпич получился неправильной формы – и Эдик чувствовал себя в этой жизни крайне неуютно. Дня не проходило, чтобы он не нарвался на неприятности. Его отличала удивительная способность наживать себе смертельных врагов. В некоторых людях он возбуждал необъяснимую, но стойкую ненависть. Он никогда не умел вовремя уйти в сторону, дабы избежать бессмысленного конфликта. Мир старательно царапал его острыми краями и щедро раздавал пинки под зад. Эдику пришлось продираться сквозь толпы враждебно настроенных статистов, ожидать по ночам надвигающегося краха и отчаянно дергаться в светлое время суток, чтобы защитить свою жизнь и микроскопическое достоинство.

Он был одним из неудачников, обреченных на медленное и болезненное вымирание. Ему не везло ни в мелочах, ни по крупному. Если он сворачивал за угол, можно было с уверенностью утверждать, что там расположились менты – достаточно тупоголовые, чтобы не понять, кто есть кто, – и полночь он встречал в предвариловке. На него частенько «наезжали» в барах, вагонах метро, парках, непременно на базаре и с почти стопроцентной вероятностью – после одиннадцати вечера на любой пустынной улице. В начальники ему всегда доставались редкостные болваны без чувства юмора, и надо было следить за собой, чтобы в шутку не назвать отверстие дыркой. Хорошо, что на самолете он летал всего один раз. При заходе на посадку «двести четвертый» не мог выпустить шасси, и Пыляев проболтался в воздухе лишних двадцать восемь минут до устранения неисправности – двадцать восемь самых долгих минут в его жизни. С тех пор Эдика вряд ли удалось бы затащить в аэропорт – даже на бесплатный рейс до Гонолулу с гарантированно приятными последствиями (хула-хула, вилла на Мауи, серфинг, орхидеи в лунном свете, томно стонущие гавайские гитары, девочки, не ведающие стыда и не воспринявшие всерьез концепцию греха).

Эдик был податлив, как дохлая медуза. Легчайшие сквозняки нарушали его неустойчивое равновесие и сдували карточные домики, возводимые им без фундамента. Однажды он задумался над словами, напечатанными в одной толстой старой книге, и бросил это бессмысленное занятие – строить на песке.

До тридцати пяти он работал «инженегром» в «Тепловых сетях». Не потому, что нравилось, а чтобы не сдохнуть с голоду. Потом вдруг начал пописывать книжонки. Детективы для дефективных. Не самый худший способ зарабатывать деньги. Но больше денег – больше проблем… Как выяснилось позже, его неприятности только начинались.

Он не сумел бы манипулировать ни одним человеком из своего окружения. Он не мог управлять даже самим собой, и центробежные силы превращали его раздробленную личность в совокупность бессильных теней, бешено кружившихся на распадающейся карусели урбанистической паранойи.

В общем, что касается умения жить, Эдик был полный кретин. Ни разу в жизни ему не удалось заглянуть в будущее хотя бы на одну проклятую минуту.

Элеонора Пыляева (в девичестве Хрусталь) была особа молодая и на редкость безалаберная. Многое прощалось ей за красоту. В малых дозах ее легкомыслие раздражало. В больших начинало приносить вред. Она теряла деньги регулярнее, чем они поступали на ее банковский счет. Спасало лишь то, что счет был огромным. Она частенько не закручивала краны и устраивала в доме потоп. Оставляла открытым холодильник. Разбрасывала в универмагах ключи, очки, сигареты и кредитные карточки. Запирая свой собственный антикварный магазин, она забывала включить сигнализацию. И ставила разогретый утюг на любимые компакт-диски мужа…

Все, что от нее требовалось, черт ее дери, это предвидеть последствия своих действий. Такая задача оказалась для Элки совершенно непосильной. Окружающие люди и предметы мстили ей за то, что она не придавала им должного значения. В каком-то смысле она была самым легким человеком на свете. Она скользила по жизни – и не замечала, что соскальзывает в пропасть.

Короче говоря, у нее тоже не было ни малейших признаков «шестого чувства». Если бы где-нибудь действительно с крыши падал кирпич, то непременно встретил бы по пути ее голову.

Так откуда же взялся этот «ужасный» ребенок? Да все оттуда же. Правда, его путь к свету был не совсем обычным.

Эдик и Элка познакомились на вечеринке у Вислюкова в самом начале третьего тысячелетия от Рождества Христова. Ох и веселые это были времена! Думая о них, Пыляев впадал в тихое бешенство.

Тропические леса исчезли – «кислородная подушка» планеты опустела. Океан был загажен, как отхожее место, и надо было потрудиться, чтобы отыскать на одном из пяти континентов чистую пресную воду. Озоновый слой истончился и превратился в решето для ультрафиолета. Атомные станции производили подавляющую часть электроэнергии. Места захоронения радиоактивных отходов стали очагами перманентной мутагенной угрозы. Доля младенцев, рождавшихся с генетическими отклонениями, достигла пятидесяти процентов. Человеческая раса утратила естественную жизнеспособность. Загрязненный воздух разъедал легкие, как кислота – металл. Модифицированный вирус СПИДа завершал победное распространение по планете. Дьявольски изощренная и утешительная ложь доминировала во всех средствах массовой информации – от сети Интернет до устаревших книг, переполненных жвачкой для размягченных мозгов.