Робер Мюшембле - Цивилизация запахов. XVI — начало XIX века

Напрашиваются два вывода. Первый — что в те времена уже существовали новые нормы приличия и чистоты, хотя они и могли еще восприниматься как оригинальная шутка. Второй вывод помогает понять механизм телесной нечистоты и самозаражения: экскременты становятся грязью, лишь когда они выходят из тела, как видим из безумной реакции дворянина, готового отрубить себе палец, ставший для него отвратительным [99] Goffman E. La Mise en scène de la vie quotidienne. T. 2. Les Relations en public. Paris: Édition de Minuit, 1973. P 58–65. . С их помощью можно также посягать на чужую территорию — как, например, в случае с шапкой слуги, где очутились экскременты человека, желавшего отомстить. В высшей степени изящен триумф рогоносца, подавшего распутному священнику мочи своей жены в качестве вина. Чтобы вызвать смех тогдашней публики, нужно, чтобы любовник был унижен, проглотив нечто вышедшее из тела женщины, которой он обладал.

К середине XVI века писателей становится все больше. Помимо историй Маргариты Наваррской, любители словесности могли читать произведения Бонавентюра Деперье, ее слуги и секретаря. Его шутки — шутки гуманиста эпикурейского толка — более изящны и легки, в них редко встречаются намеки на неприятные запахи и т. п. Самое большее, что он себе позволяет, это отсутствие вкуса. Молодую вдову целуют «по-итальянски», что тогда было во Франции в новинку, уточняет писатель. Узнав, что на Апеннинском полуострове так целуются только проститутки, вдова подает в суд на обидчика. Обвиненный в том, что сунул язык в рот дамы, ответчик вызывает хохот судей своим восклицанием: «Но зачем же она открыла рот, дура такая?» В результате каждая из сторон осталась при своем. Развеселившись, судьи добавили условие: в следующий раз дама должна будет во время поцелуя сжать челюсти [100] Des Périers B. Les Nouvelles récréations et joyeux devis de feu Bonaventure Des Périers, valet de chambre de la royne de Navarre. Lyon: R. Granjon, 1558. .

Другие авторы продолжают скатологическую и ольфактивную линию. В опубликованных около 1555 года «Диалогах» сельского дворянина Жака Таюро много намеков на неприятные запахи: например, от толстого слуги «несет козлом» или же упоминается некий бесстыдник, который снимает обувь, «погружая компанию в сладкий и исключительно полезный аромат своих ног». Как и Филипп де Виньоль, Таюро проповедует превосходство высших слоев общества над низшими, над народом, «этими дурнями, неотесанными ветропрахами». Такого же мнения придерживается и анонимный автор «Авантюрных сказок» (1555). Он высмеивает крестьян за их невежество, неумение себя вести и в первую очередь за исходящий от них запах. Тридцать восьмая сказка рассказывает необычную историю любви богатого деревенского парня и дочери благородного работящего землевладельца. Барышня дарит своему другу надушенные перчатки. Он же, «привыкший лишь к запаху свиней», носит их не снимая, в том числе когда чистит хлев. Он говорит, что любит свою суженую «даже больше, чем лучшую из своих коров» [101] Pérouse G. A. Op. cit. P. 146, 161, 176; Les Comptes du monde aventureux / éd. par Félix Frank. Genève: Slatkine, 1969. T. 2. P. 30–36. .

В последней трети XVI века появляется множество произведений подобного типа — как если бы речь шла о предотвращении ужасных религиозных войн. Можно назвать сочинения Жака Ивера (1572), Этьена Табуро (1572? и 1588), Антуана дю Вердье (1577), Филиппа д’Алькриппа (ок. 1579), Бениня Пуассено (1583, 1586), Никола де Шольера (1585, 1587), Ноэля дю Файля (1585), Бенуа дю Тронси (1594), Гийома Буше (1584, 1597, 1598). Они продолжают раблезианскую традицию репрезентации тела и «веселых» материй. Один из самых известных писателей этого ряда — Ноэль дю Файль, землевладелец, адвокат, советник парламента Бретани. Серьезность профессии не мешает ему придать смаку «Историям и речам Этрапеля», опубликованным в Ренне в 1585 году. Файль предлагает любопытную ольфактивную комбинацию: видя, как некий поклонник ухаживает за барышней и дарит ей фиалку, его конкурент, не обладающим таким красноречием, производит для нее «пирамидальный шедевр», в который всовывает фиалку, а всю композицию накрывает шапкой. Знал ли автор, что фиалка оставляет лишь мимолетный аромат и что извлечь экстракт из этого цветка, чтобы сделать духи, очень трудно? Дижонец Табуро, судья по профессии, также усеивает страницы сочинений пряными шутками. Например, девиз его героя Голара, выведенного полным идиотом, таков: «От одного к другому». Этот девиз размещен над двумя гравюрами, на первой из которых изображена печь, в которой пекут хлеб, а на второй — уборная. Так же обстоят дела в «Забавном сборнике документов Бредена-рогоносца», опубликованном в 1594 году Бенуа дю Тронси, секретарем дипломатической миссии в Лионе. Будучи сельским нотариусом, он создает текст из тридцати пяти типовых контрактов, составленных в абсурдной манере, в которых полно шуток на сексуальные темы, а также об экскрементах людей и животных [102] Pérouse G. A. Op. cit. P. 324, 423–414, 443. . Из пятидесяти историй «Дижонских хижин», изданных в 1588 году Этьеном Табуро под вымышленным именем, в десяти комическим мотивом служит секс, в двенадцати — выпускание газов, в одиннадцати — дефекация и в двух — мочеиспускание. В сорок первой истории рассказывается о деревенском увальне, который против собственного желания соревнуется в красноречии с ученой дочерью дворянина, в качестве приза — рука девицы. Он ее просит поджарить яичницу на ужин, она восклицает: «Дерьмо!» Тут он протягивает ей свою шапку, куда наделал незадолго до того. «Вот, барышня». Девица теряет дар речи. Парень получает право жениться на ней [103] [Étienne Tabourot, sieur des Accords], Les Escraignes dijonnoises, composées par le feu sieur du Buisson. Lyon: Thomas Soubron, 1592. P. 87–91. .

В этих произведениях отражаются и важнейшие изменения в правилах поведения. Дю Файль вспоминает о былом величии знати при Франциске I, когда каждый брал с общего блюда, стоящего на столе, столько мяса и овощей, сколько хотел. Сегодня, пишет он с сожалением, всем подают еду в маленьких отдельных тарелках, но те, кто по-прежнему живет «пирами, поцелуями рук и реверансами, всего лишь полулюди». Всяким бабникам, не любящим «грязные истории», он возражает устами своего героя Этрапеля, что в природе нет ничего безобразного. Впрочем, эти слова можно найти и в Священном Писании. Он снисходительно пишет, что «добрый человек не будет пускать газы на ветер, а оставит их в своем хозяйстве (Фруассар [104] Жан Фруассар (1333 или 1337 — ок. 1405) — французский писатель, автор знаменитых «Хроник» о начальном этапе Столетней войны. — Примеч. пер. сказал бы „выстрел из камнемета“, а натуры утонченные — „сонет“)». Он с нежностью вспоминает старинные крестьянские обычаи: любовные игры и «лапанье» во время вечерних посиделок; танцы молодых парней вокруг кладбища; булыжник, спрятанный за пазуху ввиду неминуемой конфронтации с соперниками. Он полагает, что барьера между сельскими дворянами и простолюдинами не существовало [105] Du Fail N. Contes et discours d’Eutrapel, réimp. Par D. Jouaust, notice, notes et glossaire par C. Hippeau. Paris: Librairie des Bibliophiles, 1875. T. 1. P. 135–136, 145; T. 2. P. 14–16, 35–36, 240. . Мэр Ньора Жак Ивер, умерший молодым, до выхода в свет в 1572 году своей единственной книги «Весна Ивера», тоже оплакивает простые привычки сельского дворянства в Пуатье. Времена изменились, сетует он, и молодой человек из хорошей семьи должен теперь увидеть свет, изучать хорошие манеры, напускать на себя пресыщенный вид. Он смеется над претенциозностью собратьев, которые на итальянский манер говорят «мадам» вместо «матушка».