Сергей Беляков - Весна народов [Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой]

И в окружении Махно встречались евреи, вспомнить хотя бы его легендарного начальника разведки Льва Задова [1402] Именно разведки, а не контрразведки. Вопреки известному мифу, контрразведку у Махно создал вовсе не Задов, а Черняк. См.: Голованов В. Нестор Махно. С. 130, 133. . Поколения русских читателей хохотали над фразой: «…я Лева Задов, со мной брехать не надо. Я тебе буду пытать, ты будешь отвечать…» Между тем «пытать» по-украински значит «спрашивать». Лев Задов (Лейба Зодов, Лев Николаевич Зиньковский) мало чем напоминал образ одесского уголовника, сочиненный Алексеем Толстым. Даже внешне ничего похожего. Герой Алексея Толстого был «пышно кудрявый», а Задов на сохранившихся фотографиях — огромный детина, бритоголовый или с короткой стрижкой. Был он не одесситом, а родился на Донбассе, в еврейской земледельческой колонии Веселая, в бедной многодетной семье. Работал на металлургическом заводе (в доменном цехе). Стал анархистом, участвовал в «экспроприациях», попал на царскую каторгу.

На службе у Махно Задов создал агентурную сеть, в которую старался вовлекать тех, кто менее всего вызывал подозрения: молодых девушек, подростков, стариков [1403] Зиньковский В. Правда о Зиньковском-Задове Льве Николаевиче, анархисте, чекисте. Геленджик, 1999. С. 50–51. . Девушке, ребенку, старику было нетрудно проникнуть в деревню, занятую белогвардейским или красноармейским отрядом, подсчитать, сколько бойцов, есть у них артиллерия, где стоят пулеметы.

Помимо Задова в рядах махновцев воевало еще немало евреев. И Нестор Иванович их ценил и защищал. Откуда же взялась дурная слава махновцев, мало в чем уступающая «славе» петлюровцев?

Эдуард Багрицкий в Красной армии служил с апреля по июнь 1919-го, Махно в это время был еще верным союзником большевиков. Вряд ли поэт видел, как махновцы били «жидов и коммунистов». Писал Багрицкий свою «Думу про Опанаса» в те времена, когда имя Махно стало столь же одиозным и ненавистным для советской пропаганды и массовой культуры, как имена Деникина и Колчака. Объективности от Багрицкого ждать просто смешно. Но вот свидетельство человека, который сражался и с махновцами, и с большевиками, — воспоминания белогвардейца Сергея Мамонтова: «Махно выдумал лозунг: „Бей жидов, спасай Россию“. Но никого он не спасал, а жил разгульно, в свое удовольствие» [1405] Мамонтов С. Походы и кони. С. 115–116. . Почти то же самое передает и Михаил Пришвин в своем дневнике: «Говорят, что между солдатами нашей 42-й дивизии очень распространено „учение“ Махно: „Долой жидов и коммунистов, да здравствует Советская власть“» [1406] Пришвин М. М. Дневники. 1918–1919. М., 1994. С. 329. Запись от 15 ноября 1919. . Жители Екатеринослава, который махновцы ненадолго отбили у петлюровцев в декабре 1918-го, весьма своеобразно хвалили соратников батьки: это, мол, «не петлюровцы, жидами купленные» [1407] Голованов В. Нестор Махно. С. 97. .

Удивляться здесь нечему. Как ни старался Махно, он не мог контролировать действия многочисленных отрядов, воевавших на огромной территории от Донецкого бассейна до Правобережья Днепра. И многие атаманы, называвшие себя махновцами, не имели никакого отношения к интернационализму анархо-коммунистов.

Белоэмигрант Н. Я. Рощин, увидев в Париже Махно («худого человека с бабьим лицом»), припомнил бронепоезд, захваченный белыми у махновцев где-то в Донбассе: «Теплушки были пестро размалеваны всяческими лозунгами не столько анархического, сколько просто разбойничьего, против всего и всех, содержания, а на самом видном месте нарисован был повешенный еврей, и надпись под рисунком гласила: „За каждого жида три пуда муки!“» [1408] Рощин Н. Я. Парижский дневник. М: ИМЛИ РАН, 2015. С. 196, 197.

Махно с антисемитизмом боролся, как мог. В апреле 1919-го он издал воззвание от имени «исполкома Военно-революционного совета Гуляйпольского района», где призывал активно бороться с погромщиками: «Еврейская беднота стала истекать кровью от грязных рук сознательных и бессознательных контрреволюционеров. На светлом фоне революции появились несмываемые пятна запекшейся крови бедных мучеников-евреев. Величественная драма революционного повстанческого движения омрачена безумной, дикой вакханалией антисемитизма, священная идея революционной борьбы поругана, оплевана чудовищным кошмаром зверского издевательства над еврейской беднотой, влачащей жалкое, рабское, нечеловеческое существование. <���…> Ваш революционный долг — пресечь в корне всякую национальную травлю и беспощадно расправляться со всеми прямыми и косвенными виновниками еврейских погромов. Все лица, сеющие национальную травлю, точно так же, как и те бандиты, которые вырезывают мирных еврейских обывателей, являются врагами трудящихся и революции. Они должны быть сметены с лица земли самым беспощадным образом» [1409] Цит. по: Антонов-Овсеенко В. А. Записки о Гражданской войне. 1919. Кн. 3. Т. 4. С. 171, 172, 173. .

Слово с делом у Махно не расходились, антисемитов-погромщиков он безжалостно расстреливал. Так, в мае 1919 года Махно казнил крестьян деревни Успеновка за погром, который те устроили в еврейской земледельческой колонии Горькая [1410] Солженицын А. И. Двести лет вместе. Ч. 2. М.: Русский путь, 2002. С. 145. . Но побороть древнюю юдофобию, обостренную к тому же красным террором и действиями продотрядовцев на Украине, было не в его силах [1411] Впрочем, в источниках можно найти и свидетельство личного антисемитизма самого Махно. Большевик Владимир Затонский в своих воспоминаниях упоминает телефонный разговор с Махно, состоявшийся в августе 1919 года. Батько якобы «обещал всех „жидов и коммунистов“ перерезать <���…>, вообще, [Махно] говорил очень в высоком „штиле“, странно совмещая революционно-анархические термины с жаргоном „Союза Русского народа“». См.: Затонский В. П. Водоворот (Из прошлого) // Этапы большого пути: Воспоминания о Гражданской войне. С. 177. .

Даже большевики, чей интернационализм не вызывал сомнений, долго не могли справиться с антисемитизмом. В марте 1919 года Антонов-Овсеенко инспектировал советский украинский полк имени Тараса Шевченко (не путать с полком и куренем имени Тараса Шевченко, созданными в 1917-м еще Центральной радой). Командиром полка служил некто товарищ Живодеров — «моряк в кожаной куртке, бородатый и увешанный оружием» [1412] Антонов-Овсеенко В. А. Записки о Гражданской войне. 1919. Кн. 2. Т. 3. С. 291. , человек «грубый и политически безграмотный». Сам полк состоял из «политически темных крестьян-повстанцев». «Настроение бодрое, революционное, но недружелюбное в отношении евреев» [1413] Там же. С. 311. , — заключил товарищ Антонов-Овсеенко. Понятно, что такой красный полк мог бы сравнительно легко трансформироваться в махновский и даже петлюровский отряд, и действовал бы он ничуть не лучше.