Владимир Пашуто - Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век)

Видимо, Швеции всё же удалось удержать захваченные карельские земли, так как новгородские бояре в грамоте, адресованной князю Михаилу Ярославичу, жаловались, что княжеский наместник, которого Новгород «кормил» доходами с Карелии, эту «Корелу всю истерял и за немце (шведов) загонил» [499] ГВН и П, № 8, стр. 18. . Борьба обострилась [500] НПЛ, стр. 93, ср. стр. 94. .

Одновременно с борьбой за Карелию Новгородской земле приходилось отстаивать от шведских захватчиков устье Невы — выход в море. Не ограничиваясь отдельными набегами, шведское правительство сделало попытку прочно обосноваться на Неве. В 1300 г. сюда на судах прибыли шведские рыцари «в силе велице», они привезли своих «мастеров», а также «от папы (Бонифация VIII,) мастер приведоша нарочит» и построили здесь в устье реки Охты крепость Ландскрону («Венец земли»), установив в ней метательные орудия. Возглавлявший поход шведский воевода Торкель Кнутсон оставил в крепости «мужи нарочитый с воеводою Стенем…» [501] НПЛ, стр. 91; ср. ГВН и П, № 33, стр. 62–63. . Таким образом, шведское правительство вновь попыталось закрыть выход в море Новгороду и всей Руси.

Но этот замысел шведского правительства не удался, ибо уже в следующем, 1301 г. низовские полки великого князя Андрея Александровича совместно с новгородскими и ладожскими силами «потягнуша (потрудились) крепко» и заняли Ландскрону. Из шведского гарнизона никому не удалось спастись: русские «овых избиша и исекоша, а иных извязавше поведоша с города, а град запалиша и розгребоша» [502] НПЛ, стр. 91. . В следующем году были приняты меры к укреплению Новгорода: было начато строительство городской каменной стены.

Наши источники отмечают крупное столкновение со Швецией в 1322 г., когда московский князь Юрий Данилович совместно с новгородцами предпринял новый поход на Выборг [503] НПЛ, стр. 96. , а затем для охраны пути в море распорядился построить город Орехов (ныне Петрокрепость), где, наконец, в 1323 г. был заключён со Швецией так называемый Ореховецкий договор о «вечном мире» [504] ГВН и П, № 38, стр. 67–68; НПЛ, стр. 97. . Договор этот заключил на равных началах московский великий князь Юрий Данилович «с братом своим с князем свейским» Магнусом. По этому договору устье Невы оставалось за Новгородом с условием, что в Карелии ни шведы, ни русские не будут ставить новые крепости.

Несмотря на то, что этот договор был невыгоден Руси, утратившей право на земли еми и какой-то части Карелии, он всё же в известной мере обеспечивал свободу торговли Руси с другими странами Европы. Договором отмечено участие в его составлении и купцов «с Готского берега».

Кроме того, шведское правительство было обязано соблюдать нейтралитет в случае столкновения Руси с Данией, точнее с её вассалами в Ревельской земле. Таким образом, с помощью Московского княжества отношения Новгородской Руси со Швецией были урегулированы на длительное время. Впоследствии Ореховецкий договор лёг в основу соглашений со Швецией Новгорода, а в дальнейшем и Русского централизованного государства [505] М. Н. Тихомиров. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII–XV вв., стр. 43. .

Несколько позднее, в 1326 г. в Новгороде был заключён русско-норвежский договор [506] ГВН и П, № 39, стр. 69–70. . По этому договору восстанавливались старые русско-норвежские рубежи и обе стороны обязались взаимно отказаться от всех захваченных ими друг у друга земель [507] См. И. П. Шаскольский. Договоры Новгорода с Норвегией, стр. 45–46. . Так были восстановлены границы, предусмотренные в «Разграничительной грамоте» договора 1251 г. Это был несомненный успех русской внешней политики в Северной Европе.

Новгородское правительство не напрасно добивалось шведского нейтралитета на случай своих столкновений с западными соседями: укрепление западной границы с датскими и немецкими крестоносцами требовало немалых усилий со стороны Руси. Ещё в 1268 г. новгородские правители «под рукой» тверского великого князя Ярослава Ярославича предприняли большой поход на датских феодалов к Раквере (Раковору) в земле Вирумаа. Возглавлял поход переяславский князь Дмитрий Александрович; в походе участвовали, кроме новгородских, «низовские», смоленские и полоцкие полки [508] По немецким данным — более 30 тыс. воинов (LR, S. 174). . Хотя походу предшествовало соглашение новгородского правительства с Орденом, обещавшим не помогать датским феодалам, немецкие крестоносцы нарушили соглашение и неожиданно напали на русских, успешно дошедших до Раквере. Здесь 17 февраля «бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни деди», — говорит летописец.

Обе стороны понесли большие потери, причём в русском войске пало «много добрых бояр, а иных черных людий бещисла; а иных без вести не бысть…». Однако на следующий день русские войска вновь вступили в бой и отогнали врага к Раквере, а затем три дня стояли «на костех» [509] НПЛ, стр. 86–87. в знак победы. В то же время псковский отряд князя Довмонта совершил опустошительный набег на немецкие владения вплоть «до моря» [510] ПСРЛ, т. XXV, стр. 148. .

Во Пскове возникла особая «Повесть о князе Довмонте». Довмонт, родом литовец, бежал со своей дружиной из Литвы во Псков. Приняв православие и имя Тимофея, он был избран псковским вечем в князья (1266–1299), и с той поры этот «страшен ратоборец» верно служил Руси. Примечательно, что, говоря о битве на Двине (1266), автор повести отметил доблесть и русского воина Давыда Якуновича и его боевого соратника литвина Лувы (Луки) из дружины Довмонта. В повести восхваляется мужество псковичей, которые отбивали набеги литовских феодалов на русские земли (1266, 1271, 1272, 1299). Повесть содержит также яркий материал о борьбе псковичей против немецких захватчиков при Раквере и во время защиты Пскова от их набегов [511] Текст повести о Довмонте см. Н. Серебрянский. Древне-русские княжеские жития, М. 1915, стр. 138–156; ср. также Псковские летописи, вып. II, стр. 16–18, 82–87. .

В дальнейшем у Новгорода не было столкновений с датскими крестоносцами до 1294 г., когда ревельский наместник вскоре после утверждения шведов в Выборге перешёл Нарову и на её русской стороне соорудил укрепление, а также захватил близлежащие земли. Новгородцы вскоре дали отпор этой вылазке [512] НПЛ, стр. 328. . Столкновения продолжались ряд лет и закончились русско-датским мирным договором, который новгородские послы «докончавше» в Дании в 1302 г. и привезли в Новгород [513] Там же, стр. 91. . Судя по Ореховецкому договору, датские феодалы нарушали условия этого договора.

Значительную и всё возраставшую угрозу землям Северо-западной Руси несло в эту пору Литовское великое княжество. Татаро-монгольское иго облегчило Литве захват западнорусских (полоцко-минских) земель и развёртывание наступления в сторону Пскова, Смоленска, Твери. Литовские князья неоднократно нарушали границы Новгородской Руси и совершали набеги даже на тверские волости [514] ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 483; т. XXV, стр. 81. .