Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Имейте в виду, о шейхи и улемы, что наша разлука не будет длительной. Я в этом уверен. Нет никакого сомнения, что наши государства в самом скором времени вновь восстановят старинную дружбу, которая прежде существовала между французами и вами. Турция в конце концов заметит пропасть, в которую ее толкают англичане, и тогда убедится в том, что французы заняли Египет с единственной целью укрепить дружбу, соединяющую их с турками, и сломить чванство и легкомыслие англичан, желающих господствовать над всеми морями и захватить в свои руки всю мировую торговлю. Конец. Составил на французском языке Эстев. Перевел на рабский язык Абу Дайф”. [467]

Когда чтение письма было окончено, присутствующие сказали Эстеву: “Господь всемогущ. Он всем управляет. Только он один может передать свою власть тому, кому пожелает”. На этом заседание дивана закончилось, и шейхи выехали из города и отправились приветствовать везира Йусуф-пашу, которого называли великим везиром, а также сопровождавших его высокопоставленных сановников Турции и мамлюкских беев. Шейхи собирались сделать это еще утром, но вынуждены были отложить свой визит до окончания заседания дивана. Что касается шейха ас-Садата, то он уехал приветствовать турок еще в начале дня.

Перед отъездом шейхи запаслись подписанным комендантом пропуском, ибо ворота города были заперты и стража не разрешала никому ни входить в город, ни выходить из города. Шейхи выехали из города по дороге, ведущей в Булак,

Добравшись до турецкого лагеря, шейхи прежде всего засвидетельствовали свое почтение Ибрахим-бею, который затем вместе с ними отправился к везиру. Когда прибывшие достигли его палатки, их заставили снять тайласан 565. которым были укрыты их плечи.

Когда они вошли в палатку, везир не поднялся им навстречу. Шейхи просидели у везира целый час, а затем покинули его и отправились приветствовать Мухаммад-пашу, известного под именем Абу Марак, ал-Махруки и сейида 'Омара Мукаррама, провели в лагере ночь и на следующий день возвратились к себе домой.

На другой день они переправились на западный берег, чтобы приветствовать капудан-пашу, а затем возвратились домой.

В тот же день Ибрахим-бей отправил “аман” представителям коптской знати. Высокопоставленные копты также ездили приветствовать его, а затем разъехались по домам. Что касается Йакуба, то он со всем своим имуществом перебрался на остров ар-Рауда и приказал коптским солдатам присоединиться к нему. Однако большая их часть бежала и попряталась. Тогда собрались жены и родственники их и двинулись к коменданту. Они плакали и вопили, умоляя отпустить солдат [468] к их семьям и детям. При этом они ссылались на свою бедность и указывали на то, что среди них нет купцов, но лишь ремесленники — каменщики, ювелиры и так далее. Комендант обещал им, что он призовет Йакуба и велит ему не обижать /187/ тех, кто не хочет с ним уезжать.

В тот же день комендант Бейар в сопровождении трех других французских военачальников отправился с визитом к везиру в турецкий лагерь. Везир принял французов и в качестве подарка пожаловал каждому из них отороченную собольим мехом шубу, после чего они возвратились в Каир.

В среду, 19 сафара (1.VII.1801), лица, собирающиеся уезжать с французами, вместе со своим имуществом и семьями перебрались на остров ар-Рауда и в Гизу. Таких лиц набралось значительное количество. В их числе были копты, европейские купцы, переводчики, некоторые мусульмане, в прошлом сотрудничавшие с французами и поэтому боявшиеся остаться, а также многие христиане — сирийцы и греки, например Йанни, Бартелеми, Йусуф ал-Хамави. С ними был также ага 'Абд ал-'Ал. Он развелся со своей женой, распродал имущество, домашнюю обстановку и тяжелые вещи, которые трудно было перевезти: одежду, оружие и так далее. При этом, когда он что-либо продавал, он посылал вслед за покупателем и заставлял его немедленно уплатить стоимость купленного. С собой он брал лишь то, что “легко весом да дорого ценой” (Арабская пословица).

В тот же день в диван явился комиссар. Он приказал собрать группу купцов и за тридцать шесть тысяч пара продал им от имени сейида Ахмада аз-Зарва мебель, находившуюся в помещении дивана.

В этот день были открыты ворота мечети ал-Азхар, а самую мечеть начали подметать и чистить.

В тот же день, а также на следующий день в город прибыло несколько англичан, чтобы обойти рынки города и осмотреть их. Их сопровождали в качестве проводников один или два француза. [469]

В этот день распространился слух, будто на следующий день в полдень французы эвакуируют город и покинут крепость и форты. Но вот наступил четверг, прошло полдня, но ничего похожего не произошло.

По этому поводу среди жителей ходили различные толки. Одни говорили, что эвакуация начнется в пятницу, другие утверждали, что французы получили отсрочку до понедельника. Жители провели ночь, всматриваясь и вслушиваясь, не раздается ли шум приближающихся турецких солдат, звук их речи и топот их ног.

Неожиданно среди ночи вся французская армия покинула город. Французы эвакуировали большую крепость и другие форты и укрепления и ушли в Гизу, на остров ар-Рауда и к Каср ал-'Айни. Даже следа их не осталось ни в Каире, ни в Булаке, ни в Старом Каире, ни в ал-Азбакийе.

Жители, как обычно, радовались приходу турок, так как думали, что те принесут им благо. Они устроили им горячую встречу, приветствовали их и благословляли их прибытие, шумели и вопили. Женщины издавали пронзительные крики радости из окон домов и на улицах. Дети разного возраста по своему обыкновению собирались в толпы и выкрикивали во весь голос: “Да ниспошлет Аллах победу султану!” и тому подобное.

Между тем турки вступали в город через пролом в городской стене ал-Гариб. Они перелезали также через городские стены со стороны ал-'Атуфа и около кладбища. Ворота Баб ан-Наср и Баб ал-'Адави оставались запертыми. Их не разрешали открывать из опасения, что солдаты соберутся в большом количестве и сразу все войдут в город, что могло бы нанести жителям ущерб и вред. Ворота Баб ал-Футух были замурованы.

На следующее утро в Каир приехал капу кулу 566. Он приказал открыть Баб ам-Наср и Баб ал-'Адави и расположить около них отряды янычар.

В город вступило множество солдат различных родов оружия — пехотинцы и кавалеристы. Прибыли янычарские полки. [470]

Турецкие солдаты обошли рынки и установили свои эмблемы и оружие перед кофейнями, лавками и банями, чем вызвали недовольство их владельцев.

На рынках стало больше хлеба, мяса, сливочного и кунжутного масла, появились товары, и цены на них снизились. Стало также больше фруктов — винограда, персиков, арбузов. Турки и арнауты покупали продукты в большом количестве. Они выходили навстречу крестьянам, привозившим их по реке и сухопутным путем, и скупали у них эти продукты за бесценок, а затем по более высоким ценам продавали их жителям Каира и Булака.