Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

В связи с давно назревшей необходимостью обеспечить более широкое использование наукой хроники ал-Джабарти, естественно, возникает вопрос о критическом ее издании. Надо думать в Египте, где для этого налицо все условия, эта задача уже ставится. К этому предположению подводит тот факт, что [14] в каталоге сфотографированных арабских рукописей 27 под № 483 значится лишь рукопись ал-Джабарти Музхир ат-такдис (извлечения из третьего тома хроники) — история французской экспедиции. Отсутствие в каталоге всей хроники в целом позволяет предполагать, что имеется в виду дать ее научно-критическое издание и поэтому нет нужды в ее фотографировании для упомянутого каталога.

В Египте же сделан новый шаг для существенного облегчения пользования этим капитальным историческим трудом. По инициативе Societe egyptienne des etudes historiques известный историк Египта Гастон Виет составил указатель собственных имен и географических названий, что существенно облегчает пользование хроникой 28. В работе Виета, как это и предвидел составитель, не обошлось без неточностей и отдельных пропусков.

Упомянутая выше статья Д. Айалона охватывает почти всю литературу вопроса об ал-Джабарти и его труде вплоть до исследований последнего времени. Она содержит большой конкретный материал и является серьезной попыткой определить место ал-Джабарти в египетской историографии. Статья затрагивает комплекс проблем, связанных с введением в научный обиход хроники ал-Джабарти. Автор статьи утверждает, что хроника по богатству содержания превосходит все другие мусульманские источники, а ее создатель был самым выдающимся из историков-арабов в новое время.

По мнению Д. Айалона, нуждающемуся в научном обосновании, “Джабарти не может быть отнесен ни к одной из школ предшествовавших ему историков и сам не создал школы, — его фундаментальный труд есть чисто изолированное явление” 29.

Автор приходит к выводу, что ал-Джабарти историком первого ранга стал благодаря не только своему большому таланту, способности глубоко проникать в предмет, но и исключительно [15] благоприятным условиям, обеспечивавшим получение из первых рук важнейшей информации по новой истории Египта 30.

В характеристике хрониста Д. Айалон обходит социальные моменты. Правильно отметив, что ал-Джабарти — горячий патриот своей страны, близко принимавший к сердцу ее горести и радости, Д. Айалон оставил открытым основной вопрос выразителем чьих интересов и выразителем идеология какой социальной прослойки выступает в своем труде ал-Джабарти.

Д. Айалон пытается выяснить побудительные мотивы, приведшие к составлению хроники, выявить источники, которыми ал-Джабарти мог пользоваться для ранних периодов. Автор отмечает, что историк принимал участие в составлении большого биографического словаря выдающихся деятелей мусульманского мира XVI–XVIII вв. Это не только приучило ал-Джабарти к систематическому обору материала, но наложило определенный отпечаток на композицию хроники, предопределив и ее название, в котором биографии стоят на первом месте, а повествование — на втором. Д. Айалон отмечает относительную краткость в изложении событий и чрезмерную растянутость и многословие в некрологической части хроники. Он указывает также на непропорциональность различных частей хроники. Над всем доминирует описание мамлюкского Египта, лидеров мамлюкских клик, и ал-Джабарти характеризует их куда основательнее, чем европейские современники. Большое место занимает в хронике описание взаимоотношений с Портой; исключительно ценен материал о могущественных тогда бедуинских племенах; много внимания уделено улемам. Однако, справедливо отмечает Д. Айалон, биографии их изложены настолько стереотипно, что теряют значение материала для изучения этой в высшей степени влиятельной прослойки. Сведения экономического характера, как отмечает Д. Айалон, существенно дополняют “Description de l'Egypte”. Что касается крестьянства, То упоминания о нем случайны, как в большинстве других мусульманских хроник. Однако Д. Айалон тут же делает оговорку

Относительно четвертого тома хроники. Важность затронутого [16] автором статьи вопроса столь очевидна, что следует сослаться на страницы четвертого тома, посвященные характеристике аграрных отношений в Египте, аграрной политики Мухаммеда 'Али, укрепившего позиции феодального класса и создавшего наиболее благоприятные условия для неограниченной эксплуатации феллахов, страницы, свидетельствующие о бедственном положении крестьянства, разорении и опустошении египетской деревни (т. IV, стр. 7, 8, 14, 18, 60, 61, 69, 81, 89, 93–97, 101, 109, 112, 123, 138, 141, 142, 153, 154, 183, 184, 191, 207–210, 222, 228, 242, 256, 264, 293).

Д. Айалон правильно отмечает, что четвертый том хроники ал-Джабарти — великолепный противовес апологетической по преимуществу литературе, порожденной процессом быстрых перемен при Мухаммаде 'Али, его исключительными по значению военными успехами. Он подчеркивает особую важность четвертого тома как богатейшего источника, дающего многообразную и точную информацию по раннему периоду правления Мухаммада 'Али. Эта часть хроники все еще не исследована в той мере, в какой она этого заслуживает.

Д. Айалон исходит из ошибочной посылки, когда пишет: “Вполне резонно возникает вопрос, а не был ли бы Египет более счастливым и более процветающим в настоящее время, если бы реформы и перемены XIX в. осуществлялись с большей постепенностью и предосторожностями” 31. Говоря в целом о статье Д. Айалона, в которой собран значительный материал и рассмотрен весь комплекс проблем, связанных с широким вовлечением в научный обиход труда ал-Джабарти, остается лишь пожалеть, что автор отказался от какой бы то ни было попытки истолковать систему взглядов хрониста.

Не была предана забвению и задача популяризации труда ал-Джабарти. В самое последнее время в Каире осуществляется издание хроники в извлечениях небольшими иллюстрированными выпусками 32. [17]

Содержание четвертой части хроники ал-Джабарти составляет история правления Мухаммада 'Али (с 1806 по 1821 г.). В этой части хроники автор отводит первое место политическим и военным событиям. Попутно он сообщает много сведений социльно-экономического характера, в чем и состоит ценность источника.

В своем изложении ал-Джабарти соблюдает непрерывное следование протекавшим на его глазах событиям и воспроизводит индивидуальные образы людей. Подневные записи ал-Джабарти начал вести с 1190/1776 г. Высказывания самого хрониста о достоверности описываемых фактов представляют несомненный интерес: “Я не описываю события до тех пор, пока не имею подтверждения его истинности, я излагаю последовательно события значительные, большинство которых имеет общее значение, а они не терпят крупных искажений. Случается, что я откладываю запись события, чтобы удостовериться в нем, и из-за других событий забываю о нем, но, записанное на листке, оно с соизволения всевышнего будет внесено мной на свое место при отшлифовке этой книги, если Аллах всевышний пожелает этого”. Аналогичные высказывания встречаем и в других местах четвертого тома (см., например, стр. 124, 152). Принцип отбора фактов у ал-Джабарти прост — он следует за непосредственной хронологией событий. Хронист далек от того, чтобы искать в описываемой им действительности связь событий, их историческую преемственность. Основой его мировоззрения являются традиционные мотивы. Будучи представителем мусульманского духовенства, ал-Джабарти в каждом событии усматривает проявление высшей воли Аллаха, провидения, что так характерно для исторических представлений его эпохи и среды. Но, следуя за непосредственной хронологией событий, он не ограничивается простым пересказом, а переходит к осмыслению событий, к их оценке.