Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Ал-Бардиси оставался все время в изгнании, все воевал, как это последует из дальнейшего изложения, и не одерживал ни одной победы в сражениях. Он не переставал разжигать вражду к брату своему ал-Алфи и его приближенным, упорствуя в допускаемых им ошибках, из которых самая крупная — в отношеннии капудана и Муса-паши, равно как и другие.

Ал-Бардиси был человеком невежественным, зверским тираном, легкомысленным, он был плохим правителем. Великий Аллах избрал его и сделал причиной заката мощи и господства мамлюков, расстройства их дел, разрушения их очагов, подрыва и гибели их репутации, их уничтожения, распада их сообщества. Ал-Бардиси не переставал злобствовать, пока не заболел. Он умер в Манфалуте, где и был погребен.

Умер эмир Бештак-бей, прозванный ал-Алфи младший. Он был мамлюком Мухаммад-бея ал-Алфи старшего, который возвел его в эмиры и сделал его своим доверенным на время своего отъезда в Англию, а до того он был его силахдаром. Ал-Алфи приказал своим кашифам, мамлюкам и солдатам повиноваться Бештак-бею и подчиняться его указаниям. Вплоть до прибытия мамлюкских эмиров в 1218 (1803-04) году он жил во дворце Мурад-бея в Гизе и вел нехорошую политику — им завладели гордость и высокомерие. Зазнавшись, он возвысил себя не только по отношению к равным, но и по отношению к своим дядям, которые являлись хушдашами его господина, более того, даже по отношению к Ибрахим-бею старшему, который считался как бы его дедом. Мурад-бей — господин его господина [ал-Алфи] — уважал Ибрахим-бея, старался быть почтительным по отношению к нему, целовал ему руку по случаю праздников и говорил, что Ибрахим-бей старший — “эмир над всеми нами”. Точно так же [ал-Алфи] всегда, когда входил к нему, целовал ему руку и усаживался в его присутствии [125] только с его разрешения. Покойный Бештак-бей не следовал в этом своим предшественникам, а усвоил манеру держаться свысока по отношению ко всем, применял произвол в своих "действиях и считал себя выше всех. Если эмиры завязывали какое-либо дело без него, он его развязывал, и, наоборот, — если они развязывали, то он завязывал. Все возненавидели его, а вместе с ним и его господина. В общем он был причиной, вызвавшей неприязнь к его господину и отчужденность по отношению к нему. Когда же возвратился его господин ал-Алфи и появился из убежища после того, как скрывался, и узнал о поведении Бештака, то возненавидел его, отдалил от себя, и Бештак-бей продолжал быть ему ненавистным вплоть до его смерти. Он умер в Верхнем Египте от болезни желудка в этом году (1806-07), [еще] при жизни своего господина.

Кроме этих, умерли следующие, о ком мы упоминаем, как, например, Сулайман-бей, известный под именем Абу Дийаб, — также в Верхнем Египте. Умер также Ахмад-бей по прозвищу ал-Хиндав. и ал-Алфи — он был убит в сражении при Наджиле. Умер Салих-бей ал-Алфи, который во время отсутствия своего господина также был правителем, а после прибытия ал-Алфи из Англии был назначен кашифом аш-Шаркийи, но не явился туда. Он узнал, что против него послана экспедиция, чтобы убить его. В это время он находился в районе Шалшал-муна 297. Бросив свой лагерь, багаж и казну, он скрылся. Когда же разыгрались события между эмирами и солдатами, обращенные в бегство эмиры покинули Каир и ал-Алфи появился из Вади, Салих отправился к нему, снабдил его всеми имевшимися у него деньгами и отправился со своим господином в Верхний Египет, где и оставался вплоть до своей смерти, которая последовала также в этом году. Умерли, кроме этих, /44/ и другие, но их имена и сведения о смерти до меня не дошли.

Месяц мухаррам начался в среду (11.III.1807). Тогда же прибыл в Булак капуджи с постановлением о вступлении Мухаммада 'Али-паши во владение Египтом. Тогда же прибыли [126] письма из Верхнего Египта, извещающие о том, что у войск Мухаммада 'Али произошло сражение со сторонниками ал-Алфи, которыми командовал Сулайман-бей ал-Бавваб. Последние потерпели поражение, их разгромили, разграбили их грузы и, сняв головы некоторым из них, направили на судах [в Каир]. Это известие совпало по времени с сообщением о прибытии капуджи, и по этому случаю было устроено народное празднество. В течение трех дней давали многократные пушечные салюты из крепости в часы пяти молитв 298. Последний салют был дан в пятницу. Затем прошло несколько дней, а головы, о которых сообщалось, не прибыли, и на этот счет пошли разноречивые толки.

Во вторник, 7 мухаррама 1222 года (17.III.1807), в доме верховного судьи [кади] устроили собрание, на котором присутствовали шейхи и знать. Здесь припоминали, что когда прибыли указы об укреплении портов, то паша послал для этого Сулайман-агу и вместе с ним отряд солдат и направил к населению портов и их правителям письма о том, что в случае если им еще нужны солдаты, то паша пошлет их сверх тех, которые уже направлены к ним. Они же ответили, что солдат у них достаточно и что в дополнительной присылке их из Каира нет нужды, потому что большое их скопление в городе может привести к беспорядкам. Это собрание было устроено для того, чтобы установить достоверность этих слов и [подтвердить], что совесть Мухаммада 'Али в выполнении своих обязательств чиста, и чтобы в дальнейшем не было упреков со стороны султана и ему без оснований не приписывали упущений.

9 мухаррама 1222 года (19.III.1807) прибыли с гонцами письма из Александрии, и было это в четверг в послеполуденное время. В письмах сообщалось о прибытии сорока двух английских судов 299, из которых двадцать больших, а остальные небольшие. Англичане потребовали правителя и консула, разговаривали с ними и потребовали от правителя впустить их а гавань 300. Он сказал: “Мы не можем без указа султана впустить в гавань”. Те ответили: “С нами нет разрешения, но мы явились для охраны порта от французов, так как они могут внезапно вторгнуться в страну. Мы прибыли в сопровождении [127] пяти тысяч солдат, которых разместим в фортах для охраны города, крепости и порта”. Им ответили: “Это не разрешено. Нам дан наказ воспрепятствовать допуску кого бы то ни было”. Англичане сказали: “Но это необходимо, и лучше разрешить нам вступить добром и миром, а не в результате применения силы и войны. Срок для ответа, какую из этих двух, возможностей вы избираете, — двадцать четыре часа, а потом вы будете раскаиваться в оказанном сопротивлении”. Об этом и сообщили в Каир.

Когда прибыли эти послания, собрались катхода-бей, Хасан-паша, Бонапарт Хазандар 301, Тахир-паша, дафтардар, рузнамджи и остальная знать. Это было уже после захода солнца. Посоветовавшись, они пришли к выводу о необходимости послать сообщение Мухаммаду 'Али-паше, чтобы предупредить его о положении вещей и просить прибыть вместе с сопровождавшими его солдатами, чтобы подготовиться к тому, что в первую очередь требует внимания. Так и сделали, и ночью разошлись по домам, послав ему это письмо в пятницу утром с гонцом на дромадере. Весть об этом разнеслась и стала предметом разговоров. А когда истекли двадцать четыре часа, данные англичанами в качестве срока ультиматума населению Александрии, и так как оно продолжало упорствовать, то англичане обстреляли город с моря страшными пушечными снарядами и разрушили часть главного форта, повредили малые форты и крепостную стену. Тогда население запросило пощады, обстрел прекратился, и англичане вступили в город. Было это на следующий день, в пятницу.