Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

Точно так же распределяли и сбывали по деревням соду, ссылаясь на то, что она нужна ткачам для промывания хлопковой пряжи, беления тканей и тому подобного.

И самое гнусное из всего этого то, что точно так же намеревались поступить и со спиртным напитком из сахара, известным под названием 'араки. Население деревень хотели принудить уплачивать его стоимость, независимо от того, покупает оно этот напиток или не покупает, и [при этом] говорили, что он очень укрепляет тело и полезен тем, кто возделывает [252] землю, занимается пахотой, черпанием воды для орошения шадуфами и переноской удобрений корзинками, но затем это было отменено.

Из событий этого же года. Паша начал ремонт ската от крепостных ворот, известных под названием Джабал и ведущих к самому высокому из холмов — ал-Мукаттам 448. Для этой работы собрали строителей, каменщиков и рабочих, задули печи для обжига извести у места работ и установили мельницы для гипса. В городе объявили строителям и чернорабочим, что они не вправе работать у кого бы то ни было из частных лиц и что все они должны быть собраны на восстановительные работы паши у крепости и у холмов. Так продолжалось до следующего года, когда работа завершилась укладкой широкой дороги, ведущей от самой большой возвышенности к самой низине и ровно тянущейся на всем протяжении подъема к горе и спуска с нее, в силу чего стало возможным передвигаться пешком и верхом на лошади без какого бы то ни было затруднения и большого утомления.

А что касается тех, кто умер в этом году, то вот заслуживающие упоминания. Умер полезный ученый, весьма знающий, редкостный законовед, просвещенный человек — шейх Ибрахим, сын шейха Мухаммада ал-Харири, ханифит — муфтий ханифитского толка. Он обучался у своего отца и посещал для умственного развития занятия таких шейхов своего времени, как ал-Бийали, ад-Дардир, ас-Сабан, и других. Способный и превосходно усваивавший знания, он достиг совершенства и стал человеком отличных свойств. Он подготовился по всем разделам фикха. Когда в месяце раджаб 1220 (25.IX— 24.Х.1805) года умер его отец, он был назначен сна его пост муфтия. Он был достойным его заместителем благодаря своей способности к исследованиям и к консультациям по сложным вопросам, а также благодаря заботливости и религиозности. Он был далек от всего того, что роняет достоинство. Он усердно выполнял свои обязанности. Он вел занятия на дому, и выходил он только в случае необходимости или для выражения соболезнования, или для участия в собраниях высокопоставленных лиц. Он страдал слабым зрением, а под конец жизни его [253] постигло заболевание геморроем. Он очень страдал от этого и был лишен возможности выходить из дома. Ему указали на врача, [жившего] в Дамиетте. Он отправился к нему, имея целью также переменить климат, — все это по совету своего родственника, шейха ал-Махди. Он подвергся большим испытаниям в лечении своей болезни и произведенной хирургической операции, оказавшейся безуспешной. Он возвратился в Каир в еще худшем состоянии и был прикован к постели, пока не умер по милосердию Аллаха всевышнего и преславного. Он умер в понедельник, 19 джумада ал-ула (2.VII.1809) этого года. Молитву над ним совершили в ал-Азхаре и похоронили его при медресе аш-Ша'банийа 449, что в квартале ад-Дувайдари 450, неподалеку от квартала Катама, известного теперь под названием ал-'Анийа, поблизости от мечети ал-Азхар. Он оставил после себя сына, умного, образованного, — Сиди Мухаммада, величаемого 'Абд ал-Му'ти, — да благословит его Аллах и да поможет ему на его жизненном пути!

Умер проницательный ученый — шейх ислама и мусульман, шейх 'Абд ал-Мун'им, сын шейх ал-ислама — шейха Ахмада ал-'Амави, маликит, азхариец. Это последний из числа шейхов, живших в прошедшем веке. Он обучался у шейха аз-Заххара и других улемов своего толка, посещал занятия следующих шейхов: ад-Дафри, ал-Хифни, ас-Са'иди, Салима ан-Нафрави, ас-Сабага ас-Сикандари, шейха Фариса. Он вел занятия, которые были очень полезны его студентам, и не переставал читать свои лекции в ал-Азхаре по методу своих предшественников. /105/ Он был добродетелен, религиозен и не общался с людьми. Он был удовлетворен своим положением, довольствуясь в своей жизни малым. У него не было никаких связей с миром, кроме наблюдения за гробницей на кладбище Сиди Абу-с-Са'уда Абу-л-'Аша'ир. Он никогда не осмеливался вынести фетву 451, несмотря на то что был вполне достоин этого. Он никогда не домогался для себя мирских благ и был далек от соблазнов и мелочей. Тем не менее он следил за красотой своей одежды и выезда и за тем, чтобы это выглядело богато. Его никогда не занимало, что есть у других, и на собраниях он всегда говорил правду. Он очень редко ходил по домам [254] правителей и высокопоставленных лиц, и то только в силу необходимости. Исполненный сознания собственного достоинства, скромный, он никогда не жаловался на превратности времени и нужду. Так он жил, пока не заболел и не умер через несколько дней ночью, в четверг, 11 зу-л-ка'да (18.XII.1809), восьмидесяти четырех лет от роду. Похоронная процессия отправилась из его дома, расположенного у Дарб ал-Хулафа 452, поблизости от ворот Баб ал-Баркийа, прошла с носилками по кварталам ал-Джамалийа, ан-Наххасин 453, ал-Ашрафийа 454 и со стороны ал-Харратин 455 вступила в мечеть ал-Азхара, где его отпели при большом стечении народа. Похоронили его вместе с его отцом на кладбище ал-Муджавирин. В числе оставленных им детей четверо седых мужчин и, кроме того, дочери. Да будет милостив к нему Аллах и да простит и нас и его!

Умер хорошо образованный законовед, благочестивый ученый-исследователь шейх Ахмад, известный под именем Баргут. Он был маликитом и родился в деревне, именуемой ал-йахудийа, в провинции ал-Бухайра. Он обучался у шейхов своего времени и достиг совершенства в богословии и вопросах познания. Он занимался со студентами, принося им большую пользу, и обрел широкое признание среди них. Они были очевидцами его достоинств. Он жил хорошо, вдали от людей, довольствуясь тем, что приходилось на его долю. Он был смиренным, скромным и не украшал свою голову чалмой улемов, а носил обычную одежду На протяжении многих лет он страдал старческой немощью, передвигался, опираясь на палку, но не переставал вести занятия и диктовать, пока, по милости Аллаха, преславного и всевышнего, не умер в среду, 5 сафара этого года (22.III.1809). Его похоронили на кладбище ал-Муджавирин. Да смилостивится над ним Аллах!

Умер один из старейшин, весьма сведущий, благородный и прославленный шейх Сулайман ал-Файйуми маликит. Он родился в Файйуме и, приехав в Каир, изучал Коран в ал-Азхаре в качестве студента файйумского ривака 456. В детстве он следовал за ослом шейха ас-Са'иди, одетый в шерстяную куртку и желтый плащ. Затем он стал посещать занятия этого шейха, шейха Дардира и других. Он стал общаться с [255] исполнителями духовных гимнов. У него был приятный голос, и вместе с упомянутыми он отправлялся по вечерам в дома знати, где исполнял гимны и читал стихи Корана. Им восхищались и вознаграждали его больше, чем других. Он стал встречаться со знатью из рода, именуемого ал-Баркукийа и являющегося потомством султана Баркука 457. Этот род ведал управлением его вакфами. Благодаря этому его дела пошли в гору, и все ширились его знакомства с ага и евнухами, а через них и с женами эмиров. Он стремился выполнять даваемые ими поручения и находил хороший прием с их стороны и со стороны их мужей Он стал красиво одеваться, ездить на муле и окружил себя свитой. Он женился на женщине, жившей в квартале Кантарат ал-Амир Хусайн 458, и поселился в ее доме, а когда она умерла, то он получил ее наследство. После смерти шейха Мухаммада ал-'Аккада покойного назначили шейхом, возглавляющим файйумский ривак. Мухаммад-«бей, называемый ал-Мабдул, построил ему большой дом в квартале 'Абдин. Он стал известным своими делами. Ездил он по некоторым делам эмиров в Стамбул, и по возвращении в Каир ему были преподнесены подарки эмирами, их женами, высокопоставленными лицами, коптами и другими. Зулайха, жана Ибрахим-бея старшего, позаботилась о нем и женила его на дочери 'Абдаллаха ар-Руми. Он стал управлять вакфами ее отца, в том числе поместьем под Розеттой и другими. Он стал известным в Верхнем и Нижнем Египте. Несмотря на свои незначительные познания в научной области, он пользовался славой, так как занимался делами Был он необычайно щедр и оделял других всем тем, что у него было. Приятный в общении, приветливый, скромный, он одинаково обращался как со знатными лицами, так и с простыми людьми. Он щедро угощал всех приходивших к нему домой, /106/ будь то по делу или чтобы нанести визит. Невозможно было уйти от него, не пообедав или не поужинав. Если приходил к нему кто-нибудь просить помощи, а у него в это время ничего при себе не было, то он, бывало, хоть займет, а даст, и [притом] больше того, на что просящий рассчитывал. Он не скупился на то, чтобы использовать свое влияние и похлопотать за кого бы то ни было, будь то за [256] вознаграждение или без него. С ним часто случалось, что он с утра до позднего вечера разъезжал по нуждам других людей. Бывало, встретится ему на середине пути или в конце его проситель, сообщит ему свою историю, свою просьбу о посредничестве перед эмирам или об освобождении заключенного и тому подобное, и он, сидя верхом, выслушивает историю и говорит просителю: «Завтра отправимся к эмиру». Если уже наступил вечер и проситель скажет, что эмир в это время дома у себя, то он свернет со своего пути и вместе с просителем отправится к этому эмиру, даже если его дом далеко, и, закончив дело, возвратится домой поздней ночью. Таковы-то были особенности его! Он не ожидал и не надеялся на вознаграждение со стороны просителя, но если ему что-нибудь давали, то он брал это, и, будь это подарок большей или меньшей ценности, он был признателен за него. И склонялись к нему сердца, и испытывающие нужду в чем-либо обращались к нему со всех сторон. Он ни от кого не отворачивался и всех принимал приветливо, оставляя в своем доме, кормил, благодетельствовал, и люди пользовались его гостеприимством до тех пор, пока не завершали своих дел, а он давал им еще провизию на дорогу. Они возвращались в родные места радостными, довольными и благодарными, а затем вознаграждали его в меру своих возможностей. Если случалось, что подарок прибывал в тот момент, когда дома у него был кто-нибудь, то он делился с присутствовавшими. Это привлекало к нему сердца и выделяло его среди равных ему современников его, как это сказано: