Абдуррахман аль-Джабарти - Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий. [Полная версия в 3-х томах.]

А что касается тех, кто умер в этом году и чьи имена заслуживают упоминания, то среди них шейх 'Али ал-Хасави, выдающийся законовед, полезный ученый. Я не знаю его биографии, но видел его ведущим занятия, и студенты извлекали для себя большую пользу из его знаний и мудрости. Достойные лица свидетельствовали о заслугах его и основательности его знаний. Он следовал примеру древних, посвятив себя науке, не стремился к благополучию, довольствовался тем, что пришлось на его долю. Жил он уединенно, не прерывая своих занятий и тогда, когда заболел простудой. Он умер в средине месяца джумада ас-санийа этого года. Молитву над ним совершили в ал-Азхаре, и похоронили его на кладбище ал-Муджавирин, поблизости от пустыни. [298]

Умер му'аллим Джурджис ал-Джаухари, копт, глава писцов при дворах египетских эмиров. /126/ Он брат му'аллима Ибрахима Джурджиса ал-Джаухари. После смерти брата в период правления мамлюкских эмиров он был назначен на его место управляющим ведомством писцов с правом распоряжаться всеми делами во всех провинциях Египта. Он был очень влиятельным, уважаемым, а во времена французов он еще больше выдвинулся и был ра'ис ар-руаса 500. Точно так же и после прихода турок его выдвигали, так как он раздавал им подарки, удовлетворял их желания. Они называли его Джурджисом-эфенди, и я видел его сидящим рядом с Мухаммадом Хосров-пашой и рядом с Шарифом-эфенди — дафтардаром и курящим в их присутствии табак, и прочее. С ним считались, советовались в делах. Он был человеком великодушным, щедрым, раздавал подарки, и с наступлением месяца рамадан он всей знати дарил восковые свечи, сахар, рис, одежду и кофе.

Му'аллим Джурджис построил много домов в квартале ал-Ванадик и в ал-Азбакийе и воздвиг большой дом в Кантарат ад-Дикка, который в настоящее время занимает дафтардар и в котором паша и сын его устраивают заседания дивана. У ворот этого его дома, бывало, стояли стража и слуги. Он продолжал занимать такое положение до тех пор, пока не появился му'аллим Гали и не вошел в доверие к нынешнему паше, указав ему пути изыскания средств, а покойный оказывал ему противодействие в этом. Когда паша требовал от му’аллима Джурджиса слишком большую сумму, тот говорил ему, что получить ее очень трудно, приход же му’аллима Гали облегчал положение паши: он открыл ему пути получения средств. Покойного [му'аллима Джурджиса] это выводило из себя, он стал опасаться за свою участь и бежал в Верхний Египет, а затем возвратился, получив гарантию безопасности, как это изложено выше. С упадком его авторитета его стали преследовать болезни, и он умер в конце ша'бана и очистил место для му’аллима Гали. Тот получил повышение, так как он очень соответствовал намерениям паши в целом и в частностях. Но все имеет свое начало и свой конец, а Аллах лучше знает!

В субботу, 1 мухаррама, паша обратил внимание на дела Хиджаза и стал готовиться к отъезду туда. В ночь на пятницу, 7-го числа (1.II.1811), паша отправился в Суэц. Его сопровождал сейид Мухаммад ал-Махруки, поставлявший все необходимое. Приехав в Суэц, паша задержал все суда, прибывшие с махмалом, и отправил несколько вновь построенных барок, чтобы задержать и захватить суда, находящиеся в портах. Он реквизировал обнаруженное им в Суэцком порту кофе, принадлежащее купцам. Когда весть об этом дошла до Каира, то стоимость кофе стала повышаться, пока не достигла пятидесяти французских реалов вместо тридцати шести, и двенадцати тысяч пара — пятисот полупара (Так в тексте, но весь этот расчет неясен пятьсот пиастров составляют не двенадцать, а двадцать тысяч пара) [вместо цены бывшей еще ранее].

Месяц сафар благостный 1226 года начался в воскресенье (25.II.1811). В понедельник, 2-го числа, паша возвратился из Суэца в Каир в шесть часов вечера, а утром салют из многих пушек возвестил о его прибытии. Паша приехал один на дромадере в сопровождении лишь одного бедуина, ехавшего тоже на дромадере и показывавшего паше дорогу. Это расстояние паша преодолел в течение одиннадцати часов. Сопровождавшие его лица прибыли на следующий день. Они очень опешили. Сейид Мухаммад ал-Махруки прибыл с багажом лишь на третий день. Сопровождавшие пашу сообщили, что паша спустил с побережья Суэца на воды Суэца пять судов из всех построенных для военных нужд, экипировал их всем необходимым снаряжением и военными экипажами и направил в Йемен 501, для того чтобы они захватывали барки, какие и где только застанут. Они же сообщили, что мастера с большим усердием работают над сооружением больших судов, предназначенных для перевозки солдат, лошадей и снаряжения.

В этот же день прибыл /127/ Салих-ага Кудж — правитель Асйута, и стали распространяться вести о том, что египетские эмиры Верхнего Египта, прибывшие было в ат-Тина 502, [300] возвратились в район Куна 503 и Куса 504, где против них выступил Ахмад-ага Лаз. Он сразился с ними, и при этом было убито большое количество его солдат.

В этот же день паша назначил своего сына Тусун-пашу главнокомандующим экспедицией, направляемой в Хиджаз. Войска его вывели в Куббат ал-'Азаб 505, где они расположили свой лагерь и раскинули палатки. Паша с большим усердием и поспешностью дал указание безотлагательно отправить военную экспедицию во главе с Шахин-беем ал-Алфи в Сирию, чтобы водворить Йусуф-пашу на его пост правителя этих владений, «тому подобное. Паша потребовал от астрологов указать подходящее время для облачения его сына в почетное дорожное одеяние в связи с отъездом. Те указали пятницу, четыре часа.

В четверг, 4-го числа (Так в тексте, но четверг — не 4-е, а 5-е), чауш объезжал все рынки, оповещая, то старому обычаю, о предстоящей большой процессии. Одетый в плащ, с высоким остроконечным колпаком на голове, он сидел на рослом осле, а впереди него выступал с жезлом в руке начальник, окруженный группой стражников, которые повторяли его слова: «Завтра на процессию!» Они повторяли это по всему городу. Военачальникам, беям, мамлюкским эмирам, — сторонникам ал-Алфи и другим — было разослано письменное предупреждение о том, что им необходимо явиться рано утром в крепость во всей форме и что они должны будут идти впереди процессии. 6-го числа, в пятницу, с наступлением утра, все поднялись в крепость верхом. Египетские эмиры явились со своими мамлюками, приближенными и солдатами. Эмиры зашли к паше, приветствовали его, посидели немного, попили у него кофе, и он шутил с ними. Затем процессия тронулась, составленная по установленному порядку. [В начале] шел отряд дулатов со своим эмиром по имени Азун 'Али, а за ними — вали, мухтасиб, правители, аги, корпуса и египетские наемные войска и те, кто одевается, как они, а за ними следовали пешие и конные солдаты, офицеры, высокопоставленные должностные лица и среди них Ибрахим-ага — главный военачальник Порты. [301]