Василий Цветков - Белое дело в России, 1920–1922 гг.

7 февраля 1920 г. и.о. представителя Главнокомандующего в Закавказье полковнику П. В. Дену поручалось «уведомить Закавказские Правительства», что Главком ВСЮР «признает фактически существующие правительства Армении, Азербайджана и Грузии». 11 февраля Ден сообщил это известие министру иностранных дел Грузии Е. П. Гегечкори [156] ГА РФ. Ф. 5956. Оп.1. Д. 392. Л. 177; Ф. 5881. Оп.1. Д. 719. Л. 41. . Сам же Деникин в интервью газете «Таймс» заявил, что по-прежнему не считает возможным признать «независимые республики», исходя из необходимости «охраны высших интересов русского государства», и что при этом он «вовсе не исключает возможности дружеских и добрососедских отношений» с правительствами этих республик [157] Авалов З. Указ. соч., с. 248–249; ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 719. Лл. 27–28. .

Исходя из позиции Главкома и одновременно Главы южнорусской власти, правительство Мельникова 7 марта 1920 г. утвердило проект договора, отправленный Баратовым полковнику Дену в Тифлис. Его основные положения предусматривали «фактическое признание правительства Грузии», заключение «договора Общерусского правительства с Грузинским правительством» при возможном «посредничестве Союзных держав». Со стороны белого Юга оказывалась продовольственная помощь Грузии, в обмен на которую грузинское правительство должно было «вести борьбу с большевиками», содействуя ВСЮР «как живой силой, так и иными средствами» [158] ГА РФ. Ф. 5956. Оп.1. Д. 392. Лл. 181–184. . На аналогичных условиях Южнорусское правительство готовилось вступить в переговоры с Арменией и Азербайджаном. Предполагалось использовать Грузию в качестве базы войск Северного Кавказа, сдерживавших наступление Красной армии и горских повстанцев, но вынужденных отступать из Дагестана, Чечни и Ингушетии на Владикавказ. В случае же дальнейшего развития операций, можно было рассчитывать на создание «единой антибольшевистской коалиции», которая и получила бы международное признание («…только объединение Закавказских республик, конечно при поддержке союзников, против возможного нашествия большевиков может обеспечить спокойное и самостоятельное существование их, и потому в их собственных интересах пойти навстречу соглашению с Южно-русским правительством») [159] ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 719. Лл. 47, 70–71, 108. . Текст договора был передан полковником Деном Гегечкори 11 марта, но его ратификации так и не произошло. Правительство Грузии соглашалось на интернирование у себя отступавших белых войск (что само по себе было чрезвычайно важно в условиях «развала фронта» и невозможности для части ВСЮР и беженцев эвакуироваться в Крым), однако было против участия своей армии в боевых действиях на Кубани [160] ГА РФ. Ф. 5956. Оп.1. Д. 392. Лл. 186–187. . Лишь в случае «перехода границы» РККА Грузия допускала возможность совместных действий с ВСЮР. «Сохранение нейтралитета» не помогло Грузии «сохранить независимость», когда через год, в феврале 1921 г., Красная армия вступила в Тифлис.

Несколько ранее, чем правительство Мельникова, переговоры с республиками Закавказья начала специально созданная делегация Верховного Круга в составе делегатов от каждой из трех фракций во главе с донским депутатом П. И. Ковалевым. Это было вызвано заявлением грузинского генерал-майора князя Магалова о возможности создания особого Добровольческого корпуса из уроженцев Грузии и других кавказских республик «для борьбы с большевиками». 30 января 1920 г. Круг постановил отправить эту делегацию в Грузию, Армению и Азербайджан для выяснения условий военного сотрудничества [161] ГА РФ. Ф. 6611. Оп.1. Д. 11. Лл. 180–180 об.; 186; Ф. 5881. Оп.1. Д. 719. Л. 52. . Делегация не имела полномочий для заключения каких-либо международных соглашений, и формальные результаты визита свелись к ознакомлению «общественности» Закавказья с политическими принципами новой южнорусской власти, а также к подтверждению готовности разместить отступающие с Северного Кавказа части ВСЮР на территории Грузии и, возможно, Армении. В Азербайджане не удалось добиться и этого, а в Баку на делегатов было даже совершено покушение. Делегация снова прибыла в Тифлис 7 марта, тогда, когда переговоры между Грузией и южнорусской властью начались уже на межправительственном уровне.

Помимо Закавказья, отдельная делегация Круга (во главе с донским депутатом В. Г. Хрипуновым) должна была отправиться на переговоры с представителями Союза Горцев Северного Кавказа. Сам по себе факт отправки делегации для переговоров с горцами весьма показателен как свидетельство признания Горского правительства со стороны и южнорусского казачества, и южнорусской власти. Напомним, что еще в ноябре 1919 г. любые контакты с горцами на уровне государственных структур признавались не только опасными, но и прямо «изменническими» (что вызвало «кубанское действо» в отношении Краевой Рады и ее заграничной делегации). После того как ВСЮР заняли всю территорию Северного Кавказа (апрель – май 1919 г.), никакой государственной самостоятельности горских народов не признавалось, а возникшая на территории Дагестана Горская республика была признана нелегитимной. Более того, с июля 1919 г. в Чечне и Дагестане началось масштабное антиденикинское восстание горцев, которое многие современники называли «второй кавказской войной». Как известно, с Грузией Главное Командование ВСЮР вело военные действия за Сочинский округ и часть Абхазии (до р. Бзыбь), считавшуюся неотъемлемой частью России, что, однако, не помешало затем признать ее правительство. И хотя делегации Круга так и не удалось отправиться на Северный Кавказ, результаты действий Круга окончательно подорвали политический курс, строившийся на абсолютизации лозунга «Единой, Неделимой России» и утверждаемый Главным Командованием с середины 1918 г. [162] ГА РФ. Ф. 5956. Оп.1. Д. 392. Лл. 189–195; Ф. 446. Оп.2. Д. 114. Лл. 55–55 об. .

Проявлением дальнейшей эволюции политического курса стало неожиданное распоряжение Главноначальствующего и Командующего Войсками Северного Кавказа генерала от кавалерии И. Г. Эрдели. К началу марта 1920 г. подразделения ВСЮР оставили территорию Дагестана, Чечни и Ингушетии и сосредоточились в столице Терского казачьего войска – Владикавказе. При этом частям, находившимся к востоку от Владикавказа и действовавшим против горских повстанцев в Чечне и Дагестане (Грозненская группа Войск Северного Кавказа под командованием генерал-майора Д. П. Драценко), было приказано отходить на порт Петровск, для дальнейшей эвакуации в Персию (фактически большая часть отряда, столкнувшись с категорическими требованиями англичан разоружиться, вынуждена была перейти не в порт Энзели, а в Баку и, летом 1920 г., в Армению). Готовясь к дальнейшему отступлению в Грузию по Военно-Грузинской дороге, добровольческий «наместник Кавказа» (как называли генерала Эрдели) издал приказ о фактическом признании права горских народов на создание собственной государственной структуры – республики Союза Горцев Северного Кавказа. Еще 9—11 марта с санкции генерала во Владикавказе состоялось совещание членов бывшего Терско-Дагестанского правительства, объявившего самостоятельность Северо-Кавказской республики. Согласно планам горских политиков, следовало «переждать остаток весны во Владикавказе, с тем чтобы объявить всеобщую мобилизацию горцев (уже против РККА . – В.Ц. ) …, объединить горцев, соединиться с Дагестаном», рассчитывая также на поддержку Грузии и, «возможно, Армении» [163] ГА РФ. Ф. 5911. Оп.1. Д. 1 г. Лл. 10–15; Ф. 5936. Оп.1. Д. 395. Лл. 2–3. .