Василий Цветков - Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Депутат Васильев отмечал в своем докладе, что «такая форма управления является наиболее целесообразной; идея единоличной власти более понятна народу, чем идея всякой другой формы власти; орган управления должен быть гибким, способным быстро принимать решения, каковым может быть только единоличная власть». Многие члены Земского Собора считали, что Правителем Края должно стать лицо, связанное со «старым режимом», из среды хорошо известных чиновников или военных и, главное, тех, кто был непосредственно связан с местными, краевыми интересами.

Наиболее подходящей, в дальневосточных масштабах, представлялась кандидатура бывшего Тобольского и Томского генерал-губернатора, камергера Высочайшего Двора Н. Л. Гондатти, проживавшего в Харбине. Его поддерживали лидер Несоциалистического Комитета Харбина Н. М. Доброхотов, Архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий, представитель Владивостокского Биржевого Комитета И. К. Артемьев, Руднев, Васильев и сам Дитерихс. Возможность самому баллотироваться на должность Правителя генерал допускал только в случае отказа Гондатти от избрания.

Поскольку Гондатти снял свою кандидатуру, а Дитерихс остался единственным претендентом (братья Меркуловы взяли самоотвод раньше), 6 августа 1922 г. прошла баллотировка. За избрание Дитерихса было подано 213 голосов (подавляющее большинство) и лишь 19 – против. 8 августа, на 12-м заседании Земского Собора генерал Дитерихс был провозглашен «Главою Приамурского Государственного Образования». Правительство сложило свои полномочия, передав, таким образом, Правителю Приамурского Края высшую военную и гражданскую власть. Грамота Земского Собора, врученная ему, гласила: «Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края в лице Амурского Земского Собора объединяется вокруг Вас, как своего Правителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ея прежнем величии и славе…».

«Рабочим Председателем» Земского Собора стал экстраординарный профессор уголовного права Иркутского университета, бывший и. о. прокурора Казанской судебной палаты в 1917 г. Н. И. Миролюбов («Почетным Председателем» Собора был избран Святейший Патриарх Тихон (см. приложение № 23). Он был знаком с Дитерихсом еще со времени совместной работы по расследованию убийства Царской Семьи. Здесь проявилась традиционная для российского Белого движения тенденция – участие юристов в структурах управления и в общественно-политических организациях. Но, показательно, что Миролюбов еще до поступления в Казанский университет закончил (в 1895 г.) Казанскую духовную академию. В Харбине Миролюбов выступил с инициативой образования Юридического факультета, став первым его деканом [1169] Известия Юридического факультета в Харбине. Т. IV. Харбин, 1927, с. 235–236. .

В его речи говорилось о важности принятия Дитерихсом поста Правителя: «…Пять лет наша родина страдает под игом интернационалистов, повергших во прах наши русские идеалы. Русский народ под влиянием демагогии, утомленный Великой войной, не мог понять и в свое время не понял своих вождей. Пошел за людьми, кои прикинулись вождями. Это были волки в овечьей шкуре, и только теперь, спустя пять лет, испытав на себе все последствия этого так называемого земного рая, русский народ осознал и осознает, с какого истинного пути сведен он извергами народа, и та анархия, которая царит теперь там, вдали от нас, должна быть в корне уничтожена.

Закон и порядок должны быть поставлены во главу угла, а не дикая революционная совесть, которая поставлена этими извергами во главу управления и царствия над народом. Мы думаем, верим и надеемся, что Вы… доведете наш русский народ до того конца, когда его возглавит единый Державный Хозяин Земли Русской, который возвратит России ее великодержавное значение…»

После оглашения Грамоты Дитерихс проследовал в Успенский Кафедральный Собор, где принял присягу: «…Отнюдь не ища и не преследуя никаких личных выгод, я обязуюсь свято выполнять пожелание Земского Собора, им высказанное, и приложить по совести всю силу разумения моего и самую жизнь мою на высокое и ответственное служение Родине нашей России, – блюдя законы ее и следуя ее историческим исконним заветам, возвещенным Земским Собором, помятуя, что я во всем том, что учиню по долгу Правителя, должен буду дать ответ перед Русским Царем и Русской Землей. В удостоверение сей моей клятвы, я перед алтарем Божиим и в присутствии Земского Собора, целую Слова и Крест Спасителя моего. Аминь».

8 августа 1922 г. Дитерихс «занял место С. Д. Меркулова, который первым принес ему поздравление и, сойдя со сцены, занял место в правительственной ложе». С приветственной речью к Дитерихсу обратился также глава Владивостокской Торгово-Промышленной палаты Б. Ю. Бринер, пообещавший «оказать поддержку» от лица «торгово-промышленного класса» [1170] Руднев С. П . Указ. соч., с. 456; Иванов Вс. Н. Указ. соч., с. 18–19. . Правитель выступил с ответом, в котором обосновал свою политическую позицию: «В несчастную ночь с 27 на 28 февраля, под влиянием дурмана, Россия встала на революционный путь… Еще в 1880 г. наш великий пророк и писатель Достоевский в своем письме к Грановскому писал: «Когда народ в стремлении своего государственного объединения теряет принципы религиозно-нравственные, он, в сущности, теряет способность и быть государством, так как у него остается единственный принцип объединения во имя спасения животишек»… И вот, господа, заслуга Земского Собора… заключается в том, что начало нашей религиозной идеологии Земский Собор решил смело, открыто, во всеуслышание. Эта идеология зиждется не только в том, что сейчас мы должны снова вернуться к идее России монархической… Первой нашей задачей стоит единственная, исключительная и определенная борьба с советской властью – свержение ее.

Далее – это уже не мы. Далее – это будущий Земский Собор… Борьба сейчас должна быть не на жизнь, а на смерть с Советской Россией. После этого мы можем сказать Господу Богу: «Ныне Ты нас отпущаеши. Будут работать другие». …Теперешние призванные правители для этой борьбы, кем бы они ни были, даже хотя бы из Династии Романовых, не могут смотреть на себя в данную минуту как на Верховных Помазанников будущей России, ибо вопрос сей опять разрешается не нами. Династия Романовых могла быть Помазанниками, но для нас смертных нельзя и мечтать о том, чтобы принять на себя звание Правителей всей России. Мы Правители борьбы с Советской властью и Правители тех Государственных объединений, которые для этого рождаются… Я безусловно и смело могу сказать, что на этих принципах пойдет и сильнейшее объединение наших вооруженных сил, на этих принципах пойдет и сильнейшее объединение народа здешней земли с народом Советской России, который остался таким же, каковы и мы есть» [1171] ГА РФ. Ф. 5194. Оп.1. Д. 4. Лл. 61, 78, 165, 169; Д. 3. Л. 1; Д. 4. Лл. 182–184. .