Василий Цветков - Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Пурин сообщил о предложениях японского консула Иванову-Мумжиеву, однако генерал «не признал возможным имеющимися в его распоряжении силами и средствами продолжать борьбу и решил эвакуироваться». Японцы были проинформированы об этом.

В своем «прощальном приказе» № 18 от 1 ноября 1922 г. (см. приложение № 29) генерал Иванов-Мумжиев писал: «…Военный Совет, состоявшийся 30 октября под моим председательством, обсудив настоящий политический момент и оценив по справедливости соотношение сил наших и противника, высказался за оставление Камчатской области и присоединение к нашим главным силам… Уповая на Промысел Божий и твердо веря в конечное торжество чести и правды, призываю всех воинских чинов гарнизона к братскому единению и взаимной поддержке, которые помогут нам стойко перенести временную нашу неудачу. Желающих остаться в Камчатской области, как воинских чинов, так и гражданских служащих, я не насилую и предлагаю откровенно заявить о том подлежащим начальникам…».

1 ноября 1922 г. на только что прибывших и даже не успевших разгрузиться полностью кораблях началась подготовка к эвакуации Петропавловска. На следующий день, 2 ноября 1922 г. корабли покинули Камчатку. Некоторые из гражданской администрации (Бирич, городской голова Колмаков) остались в городе и позднее были репрессированы. Буквально через несколько часов после перехода границы бойцами Земской Рати в Приморье, был спущен национальный флаг и на «самой дальней окраине Русской земли» (в 16.00 2 ноября). Теперь в России действовали только Сибирская Добровольческая Дружина генерал-лейтенанта А. Н. Пепеляева, сражавшаяся в Якутском Крае до июня 1923 г., и казачий отряд войскового старшины Бологова, оставшийся под Никольск-Уссурийским [1222] ГА РФ. Ф.6143. Оп.1. Д. 3. Лл. 63–65. .

Но в отношении продолжения «борьбы с большевизмом» на Камчатке белая власть все же «строила планы», причем фактор «поддержки Японии» был далеко не самым главным. Руднев писал о планах создания в регионе монархической государственности. По его воспоминаниям, еще в конце 1921 г. все более и более очевидным становилось «заключение, что если суждено нам быть оставленными японцами…, то с теми каппелевскими силами и флотом, которые имеются у нас теперь во Владивостоке, можно, не без надежды на более или менее длительный успех, попытаться продержаться, конечно не… в Приморье, а именно на Камчатке.

Если принять во внимание, что в случае ухода японцев нас ждет все равно Океан и изгнание, то к этому же самому в конце концов можно прийти и поселившись на Камчатке, только значительно позднее.

Для того чтобы потом красным завоевать у белых Камчатку, нужен флот, и не малый, а его надо в Тихий Океан откуда-то провести, нужна и большая армия, а перекинуть ее через Охотское Море будет не так-то просто!

Поселившись, не спеша и с толком, на Камчатке со всем флотом адмирала Старка и оборудовав в Петропавловске небольшой завод для починки и ремонта морских судов, взяв для этого все необходимое из Владивостока с Механического Судостроительного Завода, при надлежащем и экономном управлении можно жить на те рыбные и пушные богатства, которые дает Камчатка и которые можно увеличить, если там будет тысяч 12–15 каппелевцев и прочего переселившегося туда люда. Близость Америки и Хакодате даст возможность покупать и привозить оттуда необходимый провиант.

Дело бы встало только за тем, кто поведет туда и кто возглавит этот новоявленный Китеж? Кто должен быть тот человек, конечно не Меркулов и не простой смертный, с кем было бы «и жить и умирать легко?» И не передо мной одним проносилась тогда мысль, что не грех бы было хоть на шестом-то году революции кому-нибудь из привычного для нас Царского Дома выйти из заграничного уюта и пожертвовать собой для последней кучки русских офицеров и солдат, прошедших боевым походом от Волги до Океана и пожелавших попытаться жить и умереть на Русской Земле. Пожертвовать собой и, может быть, затеплить русское национальное дело?..

Мысль о таком вожде из Царского Дома была предметом моих двух докладов осенью того же 1921 года в Студенческом Обществе (во Владивостоке был Дальневосточный Государственный Университет, преобразованный из Восточного Института) и в Совете Несоциалистического Съезда, которому я предлагал заняться выработкой программы для дальнейшей деятельности в жизни в Приморье.

Докладывая Совету, что жить изо дня в день без цели и вех нельзя, а поставленные раньше – захват власти – достигнуты, я говорил, что надо избрать нам какой-нибудь, но определенный, путь для деятельности нашего Правительства. Плюсами могут быть, например, говорил я, два положения: на одном конце – японский формальный протекторат, на другом – свой самостоятельный Правитель из Великих Князей или Князей Крови. Между этими крайностями находится целый ряд возможных комбинаций, но нужно на чем-то остановиться определенном и стремиться к осуществлению принятого.

Об использовании Камчатки как главной, а без японцев – и единственно возможной, – базы для дальнейшего существования белых я докладывал Пленуму Приамурского Правительства…» [1223] Руднев С. П. Указ. соч., с. 414–416. .

Планы эвакуации Земской Рати не в Китай и Корею, а на Камчатку составлялись и командованием Сибирской флотилии, и бывшими членами Приамурского Правительства. Согласно исследованиям А. А. Хисамутдинова, в соответствии с данными планами С. Д. Меркулов, специально посланный Г. К. Старком в Японию, докладывал, что надеется использовать свои связи во влиятельных японских кругах, чтобы обеспечить отход на Камчатку и помощь Японии новому Камчатскому государственному образованию. Это же подчеркивал и А. А. Пурин, который позднее вспоминал: «Адмирал Старк несколько раз беседовал со мною о севере, его возможностях и выяснил, что туда необходимо переправить для создания тыловой базы, которая могла бы питать освободительное движение. С цифрами в руках я доказывал огромные возможности севера, если хозяйство его поставить на должную высоту. Тогда же почтенный адмирал высказывал предположение, что туда необходимо перевести механические мастерские, приспособления для устройства дока, ледоколы, устроить склады продовольствия и прочее, а на прощание заявил: «Имейте в виду, что скоро вам придется разместить 30 000 человек». Мне было ясно, что армия и флот из Владивостока должны были прийти на север».

Существовало два эвакуационных плана: первый – зайти в Посьет, взять воинские части и отправиться в Петропавловск-Камчатский. Его недостатками были: ограниченность продовольствия, денег и навигации. Г. К. Старк писал: «Хотя этот план, при наличии нашего временного преобладания на море, при том, что в Петропавловске на Камчатке находился еще наш гарнизон и корабли и притом не раз доказанной изменчивости японской политики, не мог представляться окончательной нелепостью, но все же в него мало верилось. Этот план, помимо политической помощи, требовал больших денежных затрат, и непонятно было, откуда могли взяться люди, которые ссудили бы нас в такой короткий срок большими деньгами без видимого реального обеспечения». Согласно второму плану, следовало идти на юг и отдаться на милость китайцев. Генерал М. К. Дитерихс, отходивший с армией по суше, предлагал – прежде всего перевезти людей по морю в порт Гензан, а дальнейший путь избрать в зависимости от желания моряков. Этому плану и было отдано предпочтение…» [1224] Хисамутдинов А. А. Последний исход из Владивостока // История Белой Сибири. Сборник научных статей. Кемерово, 2011, с. 259–260. .