Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Следует отметить, что из коренных «туркестанцев», начинавших антибольшевистское движение в крае, к началу 1920 г. на командных должностях остались только полковника.Литвинов, принявший командование Отдельной Закаспийской дивизией, полковник Хаджи-Мурат и полковник Мальчуковский (бывший начальник тыла Закаспийской области, командир Сибирского батальона). Практически весь штаб последнего командующего войсками генерал-лейтенанта Б. И. Казановича, сменившего на этом посту в конце сентября генерала А. А. Боровского, состоял из офицеров, прибывших вместе с ним с Северного Кавказа. Вообще, появление в Закаспии офицеров, казаков, солдат – не «туркестанцев», иронично называемых местными военными «гастролерами», расценивалось некоторыми как факт «пренебрежения» к Туркестану со стороны руководства ВСЮР, возможно, потому, что боевые качества направляемых сюда пополнений оставляли желать много лучшего (19).

Однако подобное положение дел объяснялось более сложными причинами. Военно-политическое руководство ВСЮР осенью 1919 г. в ожидании успешного завершения «похода на Москву» предполагало сделать Туркестан базой для последующего объединения с Хивой, Бухарой и продвижения на Южный Урал и в Сибирь. Планировалось соединиться с Уральской армией, подчиненной ВСЮР в оперативном отношении, а также с Оренбургской армией. Это подтверждается и назначениями командного состава войск Закаспийской области из офицеров, ранее служивших в сибирских частях: генерал Боровский был командиром 8-го Сибирского стрелкового полка в годы Первой мировой войны, а генерал Казанович занимал должность начальника штаба 6-й Сибирской стрелковой дивизии (20).

С попыткой объединения Южного и Восточного белых фронтов через Среднюю Азию связана судьба т. н. Сибирского батальона, прибывшего с Северного

Кавказа в конце ноября 1919 г. в Красноводск и сразу же принявшего участие в боях. Батальон был основой для формирования на белом Юге особой Сибирской стрелковой дивизии (приказ начальника штаба Главкома ВСЮР № 894 от 23 августа 1919 г.). Дивизия должна была комплектоваться военнослужащими сибирских стрелковых полков, попавшими в плен еще во время Первой мировой войны и возвращенными в Россию весной – летом 1919 г. Однако дивизию сформировать не успели, ограничившись организацией батальона. В обращении Отдела пропаганды к его бойцам, отправлявшимся в Закаспий, говорилось: «…среди белой белены глубоких снегов сибирских, на границах глухо шумящей стены лесов у многих из вас остались ваши дома и хозяйства. Близкие люди вот уже который год ждут вас. Пробейте же дорогу в Сибирь, к своим очагам стальными, дружившими и раньше со славой, штыками… и отдых будет, заслуженный, счастливый отдых, когда адмиралу Сибирскому (Колчаку. – В.Ц.) сможет, наконец, командующий донести: «Сего числа, пробив тысячеверстную дорогу через Туркестан, славные сибирские полки прибыли в Ваше распоряжение. Пробейте же эту дорогу в Сибирь…» Последним боем батальона стала оборона Красноводска (17–24 января 1920 г.) (21).

Контакты с белой Сибирью в Туркестане были и ранее. Достаточно вспомнить трагический переезд через Каспийское море генерала Гришина-Алмазова весной 1919 г., возвращавшегося в Сибирь из Одессы через Екатеринодар. В Туркестане находились офицеры и казаки сибирских полков, служивших в Персии. В газетах белого Закаспия постоянно публиковались аналитические статьи о перспективах экономического, политического и военного союза Туркестана с Сибирью. В начале июля 1919 г. в Асхабаде была создана т. н. «Группа политического единства». В своей программе она заявила о следующих задачах: «…очищение Туркестана от большевизма и соединение с армией Адмирала Колчака… объединение и союз с Сибирью, организация представительных собраний как ступенек к Всероссийскому Учредительному Собранию… восстановление и развитие торговли, экономическая связь с Сибирью и скорейшее освобождение от большевиков и открытие железной дороги Ташкент – Верный – Семипалатинск – Сибирь». В обращениях «Комитета Общественного Спасения» говорилось о важности отправки войск Антанты в Туркестан для объединения с сибирскими войсками: «Если бы нам дали теперь одну дивизию союзных войск, то через три недели весь Туркестан был бы очищен от большевиков. Мы соединились бы с оренбургскими войсками, а затем и с войсками Колчака» (22).

Военно-стратегические планы осени 1919 г. действительно предполагали установление боевого контакта ВСЮР с армиями адмирала Колчака, причем не через посредство удара Кавказской армии на соединение с Уральской или Оренбургской (план, который в 1919 г. отстаивал командующий Кавказской армией генерал-лейтенант П.Н. Врангель), а более длинным, но, как представлялось, более надежным путем через Среднюю Азию. К тому же этот «забытый фронт» не требовал значительных подкреплений, а силы Кавказской армии в соответствии с «Московской директивой» должны были бы продвигаться вверх по Волге. Освобождение от большевиков Туркестана на белом Юге не представлялось сложным. Однако реальные возможности Красной армии в Средней Азии явно недооценивались.

Настроение и боеспособность войск отчетливо проявились во время эвакуации Красноводска. Примечателен тот факт, что во время эвакуации (единственный раз за всю историю эвакуаций белого Юга) командующий войсками генерал Казанович до последней минуты оставался на пристани вместе со своими солдатами и офицерами, был ранен, прикрывая посадку на пароходы, и покинул город лишь тогда, когда стала очевидной невозможность его удержания (23).

В феврале 1920 г. белый фронт в Туркестане был ликвидирован.

Можно выделить несколько причин подобного итога. Это, прежде всего, слабость русских антибольшевистских сил, недостаточно использованные мобилизационные возможности региона, прежде всего в отношении местного населения, значительная зависимость от посторонней помощи – вначале от Великобритании, а затем от ВСЮР. Тем не менее борьба в Закаспии стала частью южнорусского Белого движения и могла значительно его усилить в случае своего дальнейшего развития.

Не удалось, с другой стороны, наладить достаточно прочных отношений и тем более создать единый антибольшевистский фронт в союзе с Бухарским эмиратом и Хивинским ханством. Эти государственные образования, будучи в составе Российской Империи в статусе вассальных ханств, имели значительную самостоятельность, укрепленную актами Временного правительства. Особым «Манифестом» (7 апреля 1917 г.) оно провозгласило проведение в Бухаре реформ, направленных на упорядочение налоговой системы, противодействие коррупции (борьба с «подарками и вознаграждениями»), вводилось городское самоуправление в форме Комитета, занимающегося «благоустройством столицы ханства». Правовой основой проводимых преобразований в то же время должны были оставаться «нормы шариата» (24). В Хиве назначенный Временным правительством командующий войсками Амударьинского отдела и столичного гарнизона генерал-майор Мирбадалов стал исполнять также полномочия комиссара при хане Асфандияре. При его поддержке в апреле 1917 г. в ханстве был образован представительный меджлис, состоявший из 52 депутатов, избранный всеобщими выборами на три года из «лучших людей Хивинского ханства». Меджлис делил верховную власть с «признанным российским правительством ханом», который утверждал главу кабинета министров. Меджлис получал право «рассматривать все законы, касающиеся ханства», мог выразить недоверие тому или иному министру или всему кабинету. Туркестанский комитет Временного правительства разработал проект «Основного закона» Хивинского ханства и Положение о комиссаре Временного правительства Российской державы в Хиве, подчиненного комитету и занимавшегося, в частности, «наблюдением за точным выполнением ханом хивинским, меджлисом и кабинетом министров… изданными ханом основных законов ханства», «устройством местного административного управления» и «устройством судебной части», а также «попечением о нуждах не только коренного оседлого населения в ханстве, но и туркменского населения, в целях полного примирения между собою этих народностей». Правда, уже в сентябре меджлис был распущен из-за обострившихся конфликтов между узбеками и туркменами во главе с Джунаид Курбан Мамедом (Джунаид-ханом). Преемник Мирбадалова, полковник И.М. Зайцев, добивался компромисса между хивинским ханом и туркменской оппозицией и в итоге добился заверений со стороны Джунаид-хана о поддержке хана (25).