Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Рассказывает Макартни и о содержании письма: испанский король объяснял, что был вынужден заключить мир, жаловался на тяжёлое экономическое положение страны (почему, в частности, отказывался увеличить выплаты французскому королю), объяснял, что не может в настоящее время открыто заявить о своих чувствах к французскому родственнику, но как только тот восстановит во Франции монархию, готов тут же возобновить Семейный пакт. Людовик, по словам Макартни, признавал, что Испании приходится не сладко, но то, что Мадридский двор сначала много пообещал, а потом ничего не сделал и даже не предупредил, что ведёт с Францией переговоры о мире, воспринималось королём очень тяжело. «Что же до будущей дружбы, он надеется, что она ему не понадобится к тому времени, когда они вознамерятся её предложить» {1143} 1143 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, September 30 th , 1795 // TNA. FO 27/45. . Впрочем, Людовик XVIII отметил, что король Испании всегда хорошо к нему относился, а заключению мира страна обязана придворным интригам королевы и Годоя, чей титул «Князь Мира» вызывал у монарха улыбку.

12 августа 1795 г. в Мадриде посланник Людовика XVIII герцог д’Авре (Havre ) {1144} 1144 Жозеф-Анн-Максимильен де Крои, герцог д’Авре (1744–1839) — профессиональный военный, генерал-лейтенант (1781), депутат Генеральных штатов от дворянства. С 1791 г. в эмиграции. Представитель Людовик XVI и принцев, а затем и Людовика XVIII при испанском дворе; в 1795 г. был вынужден покинуть страну из-за заключения Базельского мира. Впоследствии выполнял ряд других дипломатических поручений короля, после Реставрации пэр Франции, капитан королевской охраны и кавалер ряда высших орденов. встретился с Князем мира и передал в Верону слова герцога де Алькудиа: «Чувства Испании к Королю и монархии совершенно не изменились, но положение Франции вам известно, как известно и наше». Единственный совет, который Годой дал королю: оставаться в Вероне и позаботиться о собственной безопасности {1145} 1145 Conférence avec le Duc d’Alcudia. Madrid, 12 août // MAE. 624. F. 161. . В самом начале осени Воронцов сообщал Екатерине II о том, что герцог д’Аркур показал ему письмо графа д’Аварэ, встречавшегося в Мадриде с Мануэлем Годоем: тот по-прежнему настаивал на том, что Король Испании полностью признал права Его Величества Короля Франции, и что он всегда готов в полной мере их поддерживать с того самого момента, когда Его Величество будет восстановлен на своем Троне.

Чтобы оправдать заключение сепаратного мира, испанцы заявляли д’Аварэ, что изо всех сил стремились добиться на переговорах восстановления во Франции монархии, и ставили себе в заслугу решение Конвента об освобождении дочери Людовика XVI. Сообщающий об этом Екатерине II граф Воронцов не удержался от собственного комментария: «Никогда не видано было, чтобы столь смешное смешивалось с такой жестокостью» {1146} 1146 АВПРИ. Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 35/6. 1795 г. Д. 457. Л. 35 об. — 38. . Ситуация была настолько прозрачной, что российские дипломаты даже не предпринимали в Испании никаких шагов, направленных на признание французского монарха {1147} 1147 АВПРИ. Ф. 58. Сношения России с Испанией. Оп. 58/1. 1795 г. Д. 495. , и весьма настороженно относились к попыткам испанцев убедить Петербург в благорасположении Карла IV к Людовику XVIII, которое в полной мере должно было проявиться опять же лишь после того, как тот реально обоснуется на французском престоле.

Заключённый Испанией мир, а затем, в апреле 1796 г., и союзный договор с Францией привели к тому, что Людовик XVIII окончательно перестал рассматривать эту страну как своего главного союзника. Графу де Сен-При удалось убедить Людовика XVIII, что «узы крови не смогли привязать Мадридский двор к французскому Дому, и нужно поддерживать с ним дружескую переписку, не выказывая ему доверия и не советуясь о делах» {1148} 1148 Saint-Priest, comte de. Ор. cit. P. 170. .

Но что говорить об Испании, если даже в Ватикане христианнейшему королю удалось добиться признания с огромным трудом. Объявляя Папе Римскому о вступлении на престол, Людовик XVIII обещал восстановить во Франции католическую веру и просил у Папы благословения, подписав грамоту: «Ваш преданнейший сын» {1149} 1149 Граф Кассини — вице-канцлеру Остерману. Рим, 16 (27) июля 1795 г. // АВПРИ. Ф. 78. Сношения России с Римскими Папами. Оп. 78/2. 1795 г. Д. 90. Л. 11. . Эта грамота была передана через испанского посла дона Хосе-Никола де Азара (Azara ), который, по такому случаю, получил у Папы трёхчасовую аудиенцию, но как сообщал в Петербург генеральный консул России в Риме граф В. И. Кассини 4 (15) июля, тщетно этот посол пытался склонить Св. Отца к признанию, бесполезны были протесты и вкрадчивость, и с той, и с другой стороны споры были очень оживлёнными, однако так до сих пор ничего и не произошло. О причинах этого сопротивления невозможно догадаться… {1150} 1150 Граф Кассини — вице-канцлеру Остерману. Рим, 4 (15) июля 1795 г. // Там же. Д. 155. Л. 5 об.

Дело сдвинулось с мёртвой точки только в середине июля. Сначала была выпущена памятная медаль, на которой изображён на лицевой стороне Папа, а на обороте Папа же, но сидящий на троне и с любовью приемлющий Епископов французских, при чём следующая надпись: «Изгнанному духовенству французскому оказует гостеприимство и промышляет ему содержание» {1151} 1151 Граф Кассини — вице-канцлеру Остерману, 11 (22) июля 1795 г. // Там же. Д. 90. Л. 75. .

Затем последовало и признание {1152} 1152 Граф Кассини — вице-канцлеру Остерману. Рим, 16 (27) июля 1795 г. // Там же. Д. 155. Л. 10. , хотя даже в начале августа содержание официального ответа из Ватикана ещё не было предано гласности. «Папа опасается, — пояснял Кассини, — что, опубликовав ответ, рассердит французов, по отношению к которым надеется играть роль нейтральной державы» {1153} 1153 Там же. Л. 17–17 об. . Впрочем, официальное признание Людовика XVIII Папой Римским мало что меняло в перспективе: после Кампоформийского мира Директория провозгласила Римскую республику и перевезла Папу на территорию Франции.

На фоне нерешительности Папы неудивительным становится и отношение к Месье других итальянских государств, которое хорошо видно на примере Сардинии. Казалось бы, она должна была одной из первых признать права Бурбонов, связанных с династией родственными узами. Тем не менее 16 (27) июня полномочный министр России в Турине граф Г.О. фон Штакельберг сообщал графу Остерману, что касательно признания Людовика XVIII сардинский «двор ещё не принял никакого решения и похоже, что он хочет подождать, какую сторону примут как другие дворы, так и сам Месье». В Турине предполагали, что он покинет Верону и направится либо к Конде, либо в Испанию {1154} 1154 АВПРИ. Ф. 85. Сношения России с Сардинией. Оп. 85/2. 1795 г. Д. 116. Л. 77 об., 78. . При дворе Людовика XVIII подозревали, что столь дурное для Франции влияние на короля Сардинии оказывает его министр, Граниери (Granieri), которого называли «якобинцем» и даже предполагали отправить епископа Арраса, чтобы попытаться его нейтрализовать {1155} 1155 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, November 28 th , 1795 // TNA. FO 27/45. . В конце декабря 1795 г. последовало новое оскорбление: Людовик XVIII попросил своего тестя дать графу д’Артуа статус чрезвычайного посланника, чтобы тот, отправившись в Лондон, мог получить защиту от кредиторов, однако король Сардинии отказал, и пришлось просить Екатерину II {1156} 1156 Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, January 11 th , 1796 // TNA. FO 27/45; Lord Macartney to Lord Grenville. Verona, January 31 th , 1796 // Ibid. Cm. также: АВПРИ. Ф. 85. Сношения России с Сардинией. Оп. 85/2. Д. 118. Л. 83, 87 об. .