Андрей Купцов - Миф о красном терроре

…Мы понимаем революцию в смысле разнуздания того, что теперь называют дурными страстями, и разрушения того, что на том же языке называется «общественным порядком».

Мы не боимся, мы призываем анархию, убеждённые, что из этой анархии, то есть полного выражения разнузданной народной жизни, должны выйти свобода, равенство, справедливость, новый порядок и самая сила революции против реакции. Эта новая жизнь — народная революция — без сомнения, не замедлит организоваться, но она создаёт свою революционную организацию снизу вверх, от окружности к центру, сообразно с принципом свободы, а не сверху вниз, не от центра к окружности по способу всякой власти, так как для нас мало имеет значения, как называется эта власть — церковь, монархия, конституционное государство, буржуазная республика или даже революционная диктатура. Мы их ненавидим и отвергаем все одинаково как непременные источники эксплуатации и деспотизма.

Революция такая, как мы её понимаем, должна в первый же день уничтожить радикально и окончательно государство и государственные учреждения. Естественными и необходимыми последствиями этого разрушения будут:

а) банкротство государства;

б) прекращение уплаты частных долгов при вмешательстве государства, предоставляя каждому должнику право платить свои долги, если он хочет;

в) прекращение платы всяких податей и взимания всяких налогов, прямых или косвенных;

г) распущение армии, магистратуры, бюрократии, полиции и священников;

д) упразднение официального правосудия, отменение всего, что юридически называется правом, а также и действия этих прав. Следовательно, упразднение и сожжение всех документов на собственность, актов наследства, купчих, дарственных, всех процессов — одним словом, всего бумажного хлама, юридического и гражданского. Везде и во всём революционное действие вместо права, созданного и гарантированного государством;

е) конфискация всех производительных капиталов и орудий труда в пользу рабочих ассоциаций, которые должны пользоваться ими коллективно;

ж) конфискация всех церковных и государственных имуществ, а также и драгоценных металлов у частных лиц в пользу Федеративного Союза всех рабочих ассоциаций…

(«Народное Дело», № 1 за 1868 г,)

Мы хотим полного умственного, социально-экономического и политического освобождения народа

I. Умственного освобождения. Потому что без него политические и социальные свободы не могут быть ни полными, ни твёрдыми. Вера в бога, вера в безсмертие души и всякого рода идеализм вообще, служа, с одной стороны, непременной опорой и оправданием деспотизма, для всякого рода привилегий и для эксплуатирования народа, с другой стороны, деморализует самый народ, разбивая его существо как бы на два друг другу противоречащие стремления и лишая его таким образом энергии, необходимой для завоевания его естественных прав и для полного устройства свободной и счастливой жизни.

Из этого явно следует, что мы — сторонники атеизма и материализма.

II. Социально-экономического освобождения народа, без которого всякая свобода была бы отвратительной и пустозвонной ложью. Экономический быт народов был всегда краеугольным камнем и заключал в себе настоящее объяснение их политического существования. Все доселе существовавшие и существующие политические и гражданские организации в мире держатся на следующих главных основаниях: на факте завоевания, на праве наследственной собственности, на семейном праве отца и мужа и на освящении всего этого религией, а всё это вместе и составляет сущность государства. Необходимым результатом всего государственного устройства было и должно быть рабское подчинение чернорабочего и невежественного большинства так называемому образованному эксплуатирующему меньшинству. Государство без привилегий политических и юридических, основанных на привилегиях экономических, немыслимо.

Желая действительного и окончательного освобождения народа мы хотим:

1. Упразднения права наследственной собственности.

2. Уравнения прав женщины, как политических, так и социально-экономических, с правами мужчины; следовательно, мы хотим уничтожения семейного права и брака, как церковного, так и гражданского, неразрывно связанного с правами наследства.

3. С уничтожением брака рождается вопрос о воспитании детей. Их содержание со времени определившейся беременности матери до самого их совершеннолетия, их воспитание и образование, равное для всех, от низшей ступени до специального высшего научного развития, в одно и то же время индустриальное и умственное, соединяющее в себе подготовление человека и к мускульному, и к нервному труду, должно лежать главным образом на попечении свободного общества.

Основой экономической правды мы ставим два коренных положения: земля принадлежит только тем, кто её обрабатывает своими руками, — гражданским общинам; капиталы и все орудия работы — работникам — рабочим ассоциациям.

III. Вся будущая политическая организация должна быть ни чем другим, как свободной федерацией рабочих, как земледельческих, так и фабрично-ремесленных артелей (ассоциаций).

И потому во имя освобождения политического мы хотим прежде всего окончательного разрушения государства, хотим искоренения всякой государственности со всеми её церковными, политическими, военно- и гражданско-бюрократичекими, юридическими, учёными и финансово-экономическими учреждениями.

Мы хотим полной воли для всех народов, ныне угнетённых Империей, с правами полнейшего самораспоряжения на основании их собственных инстинктов, нужд и воли, дабы, федерируясь снизу вверх, те из них, которые захотят быть членами русского народа, могли бы создать действительное вольное и счастливое общество в дружеской и федеративной связи с такими же обществами в Европе и в целом мире.

Из передовой статьи

Всенародное восстание замученного русского народа неминуемо и близко!.. Мы, то есть часть народной молодёжи, которой удалось так или иначе получить развитие, должны расчистить ему дорогу, то есть устранить все мешающие препятствия и приготовить все благоприятные условия.

Мы хотим, чтобы наши задавленные государством отцы, братья и сёстры сбросили со своих плеч праздное тунеядствующее меньшинство; мы хотим, чтобы русский мужик широко, свободно вздохнул мощной вольной грудью.

Мы хотим народной мужицкой революции…

…Мы не позволим себя закупить никакими революционными фразами, на которые ныне так щедры доктринёрствующие поборники бумажной революции. Мы потеряли всякую веру в слова; слово для нас имеет значение, только когда за ним непосредственно следуют дела. Например, скромная и чересчур остроумная организация тайных обществ, без всяких практических проявлений — в наших глазах не более как мальчишеская игра, смешная и отвратительная, фактическими же проявлениями мы называем только ряд действий, разрушающих положительно что-нибудь…