Александр Кравчук - Перикл и Аспазия

Десять дней ждали послы ответа. Когда их наконец вызвали на совет, они, потеряв всякое терпение, прямо сказали: «Заключим мир с персами и вместе с ними выступим против любого государства». Последовал спокойный ответ: «Прошлой ночью 5 тыс. человек выступил вам па помощь. Их ведет Павсаний».

Посольство выполнило свою задачу. Два месяца спустя войска греческих государств под командованием Павсания одержали блестящую победу над персами под г. Платеи.

Вскоре после этих событий Кимона избрали одним из афинских стратегов. В получении этого ответственной поста ему помогли слова отца, благорасположение Аристида и личные заслуги: удачные переговоры со спартанцами, а также храбрость, проявленная в битвах у Саламина и под Платеями.

Весной 478 г. до н. э. эллинский флот отправился к черноморским проливам, чтобы изгнать оттуда персидские гарнизоны. Таким образом он должен был продолжить дело, начатое Ксантиппом, за год до этого захватившим Сеет и Херсонес. Общее командование осуществлял Павсаний, а во главе афинской эскадры стояли Аристид и Кимон. Осенью греки захватили Византий. Путь в Черное море был открыт.

Этому городу над Босфором в истории Европы была суждена немеркнущая слава: почти через 700 лет, в 330 г., по воле римского императора Константина он сменил свое название на Константинополь, а старое имя передал государству, столицей которого был потом в течение многих веков, — Византийской империи. Но уже в том далеком 478 г. до н. э. под стенами Византия произошли события, ставшие поворотным пунктом не только в истории Афин, но и всей Древней Греции: приморские и островные государства отказались подчиниться спартанцам, передав верховное командование в войне против персов афинянам. Родился союз, названный позднее Морским.

Несомненно, переворот произошел в значительной мере по вине самих спартанцев, прежде всего Павсания. Вождь восстановил против себя буквально всех. Союзников он рассматривал как подданных, держался высокомерно, все время подчеркивая превосходство своих соотечественников. Даже у источников стояли его люди с палками, чтобы спартанцы могли первыми набрать воды. Ввел Павсаний и спартанскую дисциплину: даже за мелкие провинности нарушителю полагались порка или стояние по целым дням с тяжелой железной цепью на шее. После взятия Византия спартанский вождь присвоил себе богатые персидские одежды и постоянно в них щеголял. Воины шептались между собой: «Неужели Павсанию пришлась по душе роскошь Востока, а может, он хочет править греками с соизволения персидского царя?»

Распространялись слухи и о его сговоре с врагом. Ведь не случайно же пленники, захваченные в Византии, среди которых было много вельмож и близких царя, удивительным образом смогли бежать. Не имел ли к этому отношения Павсаний? Всеобщее возмущение вызвала рифмованная надпись, вырезанная на огромном бронзовом кратере (сосуде для смешивания вина с водой), установленном над берегом моря как памятник победы. Она гласила, что Павсаний — владыка Эллады — дарует этот кратер Посейдону — владыке морей. Поведение Павсания вызвало в лагере всеобщую неприязнь к спартанцам, зато Аристид и Кимон — доступные в любое время дня и ночи, человечные и справедливые — приобрели для своего государства много сторонников.

В конце концов спартанцы отозвали Павсания и прислали на его место нового вождя, но и тот ничего не смог исправить и вернулся на родину вместе со спартанской эскадрой. Тем временем большинство государств, чьи корабли принимали участие в походе на Византий, обратились к афинянам с просьбой, чтобы они взяли на себя руководство военными действиями. Конечно, поводом к такому шагу явились не только личные симпатии и антипатии. Греки остановили свой выбор на. Афинах потому, что они имели самый сильный флот и, следовательно, могли обеспечить приморским государствам эффективную поддержку в случае нового персидского вторжения. Было очевидно и то, что афиняне с большим пониманием отнесутся к делам торговли и судоходства, нежели сухопутная крестьянская Спарта. Во многих городах получило признание афинское государственное устройство, которое давало свободу слова и политические права всем гражданам независимо от происхождения и имущественного положения. В Спарте же власть принадлежала узкому слою граждан; это была типичная олигархия, т. е. правление небольшой группы привилегированных.

Под стенами Византия афиняне и представители приморских и островных государств дали друг другу клятву: будем иметь общих друзей и врагов, а клятва эта останется в силе до тех пор, пока раскаленные бруски металла, которые мы в этот миг бросаем в морскую пучину, не всплывут обратно на поверхность.

Руководителем, или гегемоном, союза были Афины, командовавшие общим флотом и собиравшие денежные взносы. Их величину Аристид, пользовавшийся всеобщим доверием, определил в зависимости от величины и богатства каждого из государств. Ежегодно в союзную казну должно было поступать 460 талантов. Сокровища хранились на острове Делос под защитой Аполлона и Артемиды; распоряжались ими назначенные афинянами специальные чиновники — элленотамии. На Делосе собирался и союзный совет, называвшийся синодом, каждое государство имело в нем один голос. Афиняне взносов не платили, зато выставляли наибольшее число кораблей и воинов; кроме них, большие эскадры имели острова Самос, Лесбос и Хиос. Другие государства предпочитали платить больше, но не посылать своих людей на войну.

Однако в случае острой необходимости и они были вынуждены платить дань кровью.

Союз быстро превратился в значительную силу. Он насчитывал около двухсот членов, а в лучшие времена — почти четыреста и подчинял своему влиянию все побережье и острова Эгейского моря. Союз был величайшей политической организацией, которую древние греки создали на протяжении своей истории. Его будущее в значительной мере зависело от того, будет ли гегемон уважать независимость государств, отдавшихся под его покровительство.

Со времени создания Морского союза Кимон непрерывно шел в гору и вскоре стал ведущей политической фигурой не только Афин, но и всей Греции, громил персов на суше и па море. Почти каждый год его выбирали в коллегию стратегов, где он имел решающий голос. В 472 г. до н. э., когда молодой Перикл одержал свою первую победу — театральную, в качестве хорега поэта Эсхила, — Кимон, который был старше его на 15 лет, являлся самым влиятельным человеком в Афинах. Да и кто мог бы с ним сравниться в популярности? Ксантипп, отец Перикла, наверняка уже умер, Аристид отошел на обочину политической жизни. Правда, еще жив был Фемистокл, но память о нем блекла в ореоле недавних Кимоновых триумфов. Фемистокл, воздвигнув вокруг города стены, защитил его от смертельной опасности. Но теперь, когда афинские триеры под командованием Кимона бороздили водную гладь у побережья Малой Азии и Кипра, никто уже не думал об обороне за стенами.