Герман Дилигенский - Северная Африка в IV—V веках

Самое понятие «город», поскольку речь идет о Римской Африке, неразрывно связано с определенной социальной организацией землевладельческого населения. Поэтому вопрос о положении городов, характере их развития в изучаемый период можно решить, лишь установив, в каком состоянии находилась эта организация, насколько она была прочной и действенной.

Судя по album из Тамугади, городской строй в основном сохранял в IV в. свои традиционные формы. Здесь мы находим обычных городских магистратов: дуумвиров, эдила, квестора, а также куриалов, ранее выполнявших эти должности. При назначении магистратов на очередной год продолжала применяться процедура народного голосования {60} (CTh, XII, 5, 1—326 г.: populi ... suffragiis nominatio in Africa consuetudine celebretur). В IV—V вв. сохранялся и такой важный элемент самостоятельной городской политической организации, каким являлись вооруженные отряды курий (amminicula ordinum, civitatum auxilia) [168] Aug., Adversus Fulgentium, 24; Contra lit. Petiliani, III, 39, 45; Contra Cresconium, IV, 47, 57. . Вместе с тем мы можем отметить живучесть в IV—V вв. определенных правовых представлений, связанных с пониманием города как гражданской общины. Августин (Serm. 108, 7, 7) четко противопоставляет гражданина города не обладающему гражданскими правами перегрину (nam qui premit civem suum, quomodo habet suscipere peregrinum). Города по-прежнему обладали фиксированной сельскохозяйственной территорией, подлежащей юрисдикции муниципальных властей (CJ, X, 32, 53). Таким образом, формальные принципы муниципальной организации и свойственная ей система земельной собственности продолжали сохранять свое значение.

Тем не менее мы можем констатировать значительные изменения в социальной структуре этой организации по сравнению с периодом Ранней империи. Как показывают данные строительных и посвятительных надписей, резко снизилась степень участия основной массы куриалов в городской жизни. Прежнее коллегиальное управление городским хозяйством в рамках ordo все более вытесняется властью немногочисленной группы городской знати. Такие ведущие должности городского управления, как, например, дуумвират, могли в IV в. делаться достоянием отдельных семей (например, надпись из Лептиса IRT, 595 посвящена мальчику из знатной семьи Гераклиев, который был коллегой своего отца по дуумвирату). В расходах на строительство и другие городские нужды усиливается роль частных пожертвований представителей городской знати, функции ordo как коллективного владельца и распорядителя городских средств выражены крайне слабо. Значительные литургические пожертвования магистратов на городские нужды характерны и для Африки II—III вв., однако в этот период они приобретали форму не только строительства на частный счет, но и определенных денежных взносов — summae legitimae или honorariae, которые {61} вносились в городскою кассу и попадали, таким образом, под контроль ordo. В IV—V вв. мы почти не встречаемся с summae legitimae, магистраты предпочитают расходовать суммы, пожертвованные ими в связи с выполнением той или другой должности, самостоятельно, без посредства ordo [169] См., например, CIL, VIII, 26568, и 26569 (Thugga): восстановление канала pro splendore flamonii perpetui и здания курии ob honorem duoviratus. .

Указанные особенности в социальном строе африканских городов IV—V вв. предстают как результат длительного процесса имущественной дифференциации сословия муниципальных землевладельцев. Этот процесс выступает в Африке достаточно явно уже с конца II в. [170] Н. А. Машкин. Из истории африканских городов во II—III вв. н. э.; A. Bourgarel-Musso. Ор. cit., р. 354 sq., 491 sq. . Его экономической предпосылкой, очевидно, была сравнительно тесная связь африканского сельского хозяйства с рынком. В IV в. в африканских городах еще сохранялся значительный слой средних муниципальных землевладельцев, но резкое ослабление его роли в городской жизни является одним из показателей его экономического упадка. Наличие в городах многочисленного неимущего плебса и промежуточной группы парцеллярных владельцев достаточно ярко свидетельствует о процессе разложения муниципального землевладения. На другом полюсе городского населения мы видим немногочисленные наиболее состоятельные семьи, уже отделившиеся в социальном отношении от основной массы куриалов.

В современной научной литературе упадок городов обычно объясняется главным образом политическими условиями Поздней империи, политика позднеримского государства по отношению к городам признается крайне неблагоприятной для сословия куриалов и противопоставляется с этой точки зрения политике Ранней империи (кончая Северами). Так, по мнению Хейвуда (ор. cit., р. 119), политика поздних императоров была губительной для среднего муниципального класса. Пиганьоль объясняет упадок городов борьбой государства «против буржуазии (так автор называет муниципальных землевладельцев.— Г. Д. ) с тем, чтобы заставить ее перестать быть паразитическим клас-{62}сом». По его мнению, «императоры несут громадную ответственность за жалкое состояние городов» [171] А. Pigаniо1. ĽEmpire chrétien, p. 355, 358. Противоположное мнение см. Van-Sickle. Ор. cit., p. 173 sq., автор считает, что упадок городов объяснялся не политикой императорского правительства, а «объективными условиями». Ср. Warmington. Ор. cit., р. 113. .

Указанное мнение, несомненно, не лишено основания. В системе взимания африканской анноны главное внимание уделялось повинностям городов, причем с особой полнотой и последовательностью был проведен принцип круговой поруки куриалов в уплате податей. Лица, ведавшие взиманием налогов (exactores, susceptores), избирались из числа куриалов, избравшая их курия несла материальную ответственность за исправное поступление всей суммы податей (CTh, XII, 6, 1; 9; 20). Императорские распоряжения требуют неукоснительного выполнения африканским куриалами этой обязанности, запрещают им оставлять свои города, либо переходить в другие сословия [172] CJ, X, 19, 1; 21, 1; XII, 55, 1; CTh, XII, 1, 60; 1, 64 и др. .

В первой половине IV в., в особенности при Константине, был нанесен значительный ущерб доходам городов. Константин даровал христианской церкви крупные земельные угодья, изъятые из территорий, принадлежавших африканским городам [173] Le liber pontificalis, ed. L. Duchesne, I, Paris, 1886, р. 175. . Одновременно производились широкие распродажи частных земельных владений куриалов, задолжавших фиску (CTh, XI, 7, 4). При Константине или одном из его ближайших преемников городские общественные земли были окончательно экспроприированы государством (ср. CTh, X, 3,1). Таким образом, к середине IV в., очевидно, имело место известное сокращение земельных площадей, закрепленных за городами.

Превращение муниципальной организации в важнейший элемент государственной машины по сбору налогов неизбежно должно было повлечь за собой усиление контроля со стороны императорской администрации, что требовало известной перестройки традиционных муниципальных учреждений. С этим связано развитие в период Поздней империи института городских кураторов (curator rei publicae). Должность куратора появляется в африканских городах еще в начале III в., повсеместное распространение она {63} получает в IV в. [174] См. Toutain. Op. cit., р. 160 и Appendice II (р. 399—400): подавляющее большинство надписей, упоминающих куратора, относится к IV—V вв. . В IV в. куратор — высшее должностное лицо в городе. В надписях, поставленных городами в честь императоров, он выступает как единственный официальный представитель города [175] Ср. Toutain. Ор. cit., р. 365, not. 2. , причем ordo города часто упоминается в качестве инициатора сооружения надписи лишь на втором месте после куратора (curator rei publicae cum ordine, curator... et ordo, curator... cum omnibus decurionibus), а иногда упоминание об ordo и вовсе отсутствует [176] Различные случаи см.: CIL, VIII, 1636, 5337, 11805—11808, 23116, 23123; ILT, 622, 752; АЕр, 1955, № 51; 52 и др. . Августин говорит о кураторе как о лице, чья власть в городе уступает лишь власти правителя провинции (Serm. 62, 8, 13). Хотя куратор был ответственен непосредственно перед императорскими властями, он не был государственным чиновником. Кураторы являлись высшими городскими магистратами, вербуемыми из числа городской знати [177] Ср. Toutain. Ор. cit., р. 365; L. Leschi, in REA. L, 1948, № 1—2, р. 76 sq. , причем эта должность носила в значительной мере литургический характер [178] О литургическом характере должности куратора см. Н. А. Машкин. Городской строй Римской Африки, стр. 65 сл. .